Томмазо Кампанелла - Горфункель Александр Хаимович - Страница 14

Пересмотру подвергались некоторые центральные понятия философии перипатетиков. Калабрийский философ в первых же своих произведениях выступил против учения о форме как самостоятельном и единственно активном начале, определяющем сущность вещей и их реальное бытие, и о материи как чистой возможности.

Новая натурфилософия начинается с реабилитации материи. Материя Кампанеллы не схоластическая абстрактная возможность бытия, она существует реально. «Ибо материя не есть ничто, но является сущим, — писал он в „Вопросах“ к „Реальной философии“. — Следовательно, она находится в мире, а не в одном лишь разуме перипатетиков. Ибо существа образуются из той материи, которая находится в мире, а не из той, что присутствует в нашем сознании». Не форма, а материя является первоосновой бытия; Кампанелла отвергает мнение схоластов, что «материя существует лишь благодаря форме»: «Формы умирают, а материя пребывает такой же. Следовательно, она едина и бессмертна, а формы многочисленны, изменчивы, тленны, подвержены возникновению и гибели. Следовательно, материя в большей мере, нежели формы, обладает действительным бытием» (16, стр. 26–27). Материя «дает формам материальное существование, сама же воспринимает от них лишь формальное бытие, но не бытие как таковое. Ибо она сама воспринимает, а воспринимать может лишь потому, что по природе предшествует формам» (15, стр. 4).

Но для того чтобы обладать реальной определенностью, действительным существованием, для того чтобы из «чистой возможности» превратиться в «субстанцию и основание мира форм» (15, стр. 4) материя в философии Кампанеллы должна стать физическим телом. «Бестелесная материя — не что иное, как аристотелева химера, — писал он в „Кратком своде философии природы“, — ибо материальность есть то же, что и телесность» (9, стр. 32). «Материя и субстанциональное тело тождественны, — продолжал он эту мысль в „Великом итоге“, — поскольку тело по природе пассивно, а не активно. И если бы это было не так, то тело возникало бы из бестелесной материи и из бестелесных действующих форм, что невозможно. Я говорю при этом, — подчеркивал Кампанелла, — о материи, находящейся в бытии, из которой образуются вещи, а не о воображаемой материи, положенной Аристотелем, которая не есть ни „что“, ни „какая“, ни „сколь великая“, над которой смеется св. Василий и относительно которой Аверроэс признался, что она не существует вне человеческого ума» (26, стр. 193). «А если она находится лишь в уме, — продолжает он эту мысль в книге „О способности вещей к ощущению“, — то ясно, что она не может быть подлежащим вещей, находящихся вне ума». Поэтому Кампанелла определяет «всеобщую материю» как «телесную массу» (24, стр. 37).

Но эта лежащая в основе вещей реальная и телесная материя сама по себе еще недостаточна для их возникновения. Ибо от старой, перипатетической традиции эта новая материя Кампанеллы унаследовала чрезвычайно существенное свойство — пассивность. Являясь началом вещей, предшествуя формам по сущности и бытию, обладая реальным существованием и телесной природой, она сама по себе еще не способна порождать вещи из собственного лона. Материя не просто тело, она, как говорит Кампанелла в «Кратком своде философии природы», «неустроенное тело» (9, стр. 31). Это «тело бесформенное, лишенное числа и фигуры, неспособное к действию и неподвижное», поясняет он в «Реальной философии». Зато оно способно «к восприятию идей, действий и чисел, так что может становиться единством и множеством, то есть соединяться и разделяться, расширяться и сжиматься, приобретать качества и принимать любую фигуру» (15, стр. 4). А следовательно, материя нуждается в воздействии «активных причин, находящихся вне ее» — так завершает Кампанелла свое определение материи в «Метафизике» (20, стр. 200), следуя в этом учению Бернардино Телезио.

Эти активные начала — два «мастера», создающие многообразный мир вещей из бесформенной телесной массы — материи, — бестелесны, но не могут существовать без тела. Сами они рождаются и гибнут, они не обладают самостоятельным и независимым от материи существованием, но именно они являются причинами возникновения вещей. Эти активные начала — тепло и холод (8, стр. 16; 26, стр. 194–195; 24, стр. 5). Враждебные друг другу, вечно стремящиеся к взаимному уничтожению, они находятся между собой в непрерывной борьбе за обладание материей.

Отвергая теорию четырех элементов (земля, вода, воздух и огонь) как основ материального мира, Кампанелла принимает лишь два первоначальных тела — небо и землю. В материи небесной господствует тепло, поэтому высшим воплощением небесного огня и тепла является Солнце; в материи земной царит холод. При этом в философии Кампанеллы снимается старинное противопоставление земной и небесной материи. Если у схоластов небесная материя не «элементарна», не состоит из четырех элементов, а является особой «пятой сущностью» — вечной и неизменной, нематериальной, — то в натурфилософии Кампанеллы теряет всякий смысл противопоставление земли и неба: они состоят из одной и той же материи, из одной и той же телесной массы, их противоположность не качественная, а физическая, это противоположность тепла и холода, а не «земных» элементов и «небесной» сущности. Тем самым утрачивало смысл и старое теологическое противопоставление земли и неба, базирующееся на «Физике» Аристотеля. Связывая конкретную форму, которую принимает под воздействием тепла и холода единая телесная материя, со степенью ее разогревания или охлаждения под воздействием активных начал, Кампанелла высказывает глубокую догадку о связи с теплом различных состояний вещества: земля, вода, воздух, огонь, т. е. твердое, жидкое, газообразное состояние зависят от воздействия тепла на единую материю, а не являются раз и навсегда данными и неизменными первоначальными «элементами» мироздания.

Материя и действующие на нее бестелесные активные начала («силы» — называет их в одном месте Кампанелла; 15, стр. 5) находятся в пространстве. Пространством, или «местом», называет Кампанелла «первую бестелесную субстанцию, неподвижную и способную к восприятию всякого тела» (9, стр. 28). Пространство есть вместилище материи. И хотя часто Кампанелла именует его «пустотой» (8, стр. 16), в действительности, утверждает он, полемизируя с атомистами, «в природе нет пустого пространства» (16, стр. 21). Понятия пустоты, места, подчеркивает Кампанелла, необходимы для того, чтобы подчеркнуть объективность пространства-вместилища, его отличие от самой материи. Это пространство предшествует материи, но предшествует не во времени, а в качестве «основы существования мира», необходимого условия существования материи (15, стр. 3).

Кампанелла отвергает Аристотелево определение времени как меры движения. Время существует объективно, в самих вещах, в самом процессе движения мира. «Эта смена дня и ночи, тепла и холода, единства и множественности, движения и покоя… именуется временем. Мы познаем его по движению Солнца, наиболее явному для нас… Но всякая мера, кроме того, что она мера, является еще чем-то и сама по себе, только поэтому мы и можем ею пользоваться в качестве меры… Время… есть также и мера покоя, и движение Солнца есть мера времени скорее, чем время есть мера его движения», — писал он в «Великом итоге» (26, стр. 211). «Время неотделимо от вещей», — говорится в «Вопросах» к «Реальной философии» (16, стр. 20). Оно «есть переменчивый поток бытия, производящий изменения в вещах», развивает Кампанелла эту мысль в первой книге своего «Богословия». «Время есть последовательная длительность, или сама последовательность, или смена вещей, в соответствии с которой вещь наследует вещи или себе самой в различном состоянии…

Ведь именно эта последовательность, собственно, производит инакость или изменение вещи, ибо всегда вещь временная отличается от самой себя, и все вместе они составляют всеобщность вещей, которая также всегда иная, как вода потока… Время же есть такая последовательность, которая существует в процессе изменения… Поэтому время состоит из сменяющих друг друга бытия и небытия» (33, стр. 238, 240).