Перо и винтовка - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 59
- Предыдущая
- 59/70
- Следующая
Еще удивляло то, что валийцы выставляли гарнизоны из строевых подразделений, а не смертников, как рустинцы. За все время арачи смогли сжечь только один валийский форт. Все же армейские подразделения это вам не уголовный сброд. Прямое доказательство тому застава Паюла, гарнизон которой состоял на две трети как раз из осужденных военнослужащих. Словом, странностей здесь больше, чем понятного, и это при вполне грамотной колониальной политике Рустинии. Такое впечатление, что власти Новой Рустинии вдруг растеряли свои мозги. Сомнительно.
Ладно, это все размышления на отвлеченные темы. Нужно думать над тем, как поступить вот с этим отрядом арачей. А может, не арачей? Угу. Дюжина куроки вдруг сошла с ума и решила прокатиться по враждебным землям. Смертной вражды между этими племенами не было и в помине. Так, случались стычки, да воровали друг у друга лошадей, но уж и рады им тут не будут, это точно. Да и нечего куроки здесь делать, потому как в округе ни одного стойбища.
– Идем по следу, – решил Сергей. – Хват, ты со своим отделением в головном дозоре, заводных оставьте с нами. Забирай Грома и Бурана. Да поаккуратнее, головой вертите во все стороны. Убьют – домой не возвращайтесь, измордую.
– Угу. Ты, командир, пострашнее смерти будешь. Ну, чего замерли, пошли! – Это уже отделению, с этаким шутовским поклоном и указующим взмахом руки.
Весельчак, йок макарек. Ануш покачал головой и, кивнув в сторону Хвата, пожал плечами: мол, команди-ир. Ну да, возглавив десяток вместо Крайчека, который занял место Грибски, Сергей без раздумий назначил капралом бывшего вора. Сам Грибски сейчас был комендантом заставы, так как схлопотавший стрелу Ежек был эвакуирован в Крумл. Насколько было известно, возвращать его на заставу никто не собирался. Капитан вроде искупил свою вину, а других проштрафившихся пока не было. Положение офицеров и рядовых в черных шевронах значительно отличалось. Оставалось только порадоваться за капитана, человек он дельный и пользовался уважением даже среди их братии.
Трое всадников, пришпорив коней, рванули за припустившими по следу псами. Направление в сторону реки, до которой сейчас верст десять. Нет никакого смысла патрулировать только берег. Следы противника лучше обнаруживать загодя, подальше от берега, так меньше шансов угодить в засаду.
Хм… Дюжина арачей, направляющихся к реке, где из добычи лишь пароходы, которые им нужны как собаке пятая нога. Все страньше и страньше. А может, молодняку просто захотелось подвигов? Может, и так. Придется выяснить, не оставлять же это без внимания.
За собак Сергей не переживал. Наученные горьким опытом, они теперь не лезли на рожон. Нет, они не стали трусливыми, наоборот, еще больше обозлились и превратились в свирепого противника. Но стали куда осмотрительнее и осторожнее.
Хотя насчет свирепости… Не обозлились они, Гром по-прежнему в своеобразной манере попрошайничает и пускается наутек от Хвата. Правда, своего все одно добивается. Но то с друзьями. А если кто другой… Так, например, новички предпочитали тут же откупаться от скалящих клыки псов чем-нибудь вкусненьким. Потом уж, когда собачки к ним привыкают, они могут вполне расслабиться, но до того лучше не нагнетать, может выйти себе дороже. Один схватился было за оружие, так мало что Гром ему руку прокусил, потом еще и от Хвата досталось на орехи.
Сергей сдержал свое обещание и повязал своих лаек с местными суками, которых привел Сильная Рука через месяц после памятных событий. Пришел он один и абсолютно открыто. Шевроны ошалели от подобной наглости и едва не устроили на него охоту. Безобразие прекратил Сергей. Вернее, он пригрозил, что прикончит любого, кто посмеет тронуть арачи хоть пальцем.
Пинки – злопамятный и свирепый народ, но чего у них не отнять, так это того, что их слово крепко как сталь. Трудно сказать, что должно произойти, чтобы они нарушили свое слово. Если ты столь же честен с ними, то и они ответят тебе тем же. Во всяком случае, если между вами был какой уговор, то они сначала поставят тебя в известность, что отныне между вами вражда, выждут какое-то время – может, день, а может, час – и только потом нападут.
Сергей прожил с Сильной Рукой бок о бок в открытом поле четверо суток, ничуть не опасаясь коварства со стороны арачи. Тогда же он начал изучать язык аборигенов. Говорили они с пинком на разные темы, ни разу не помянув вражду между краснокожими и бледнолицыми. Эта тема была под негласным запретом. Да и чего о ней говорить, если при следующей встрече они без капли сомнений будут стрелять друг в друга.
Н-да-а. Гром и Буран тогда порезвились от души. А и то, десяток сук – и только они вдвоем. Малинник, йок макарек.
По следу патруль прошел не больше трех верст, когда Хват остановил свое отделение, поджидая остальных. Собаки что-то почуяли? Вряд ли вор вел бы себя подобным образом при таком раскладе. Не мальчик. При всем его балагурстве, Хват был предельно собран и серьезен в боевой обстановке. Так оно надежнее. Так что если встал, как три тополя на Плющихе, то явной опасности нет, но и принять решение он затрудняется. Прибавили ходу.
– Ну что тут у тебя?
– Сам погляди.
Ага. Кажется, ситуация проясняется. Или еще больше запутывается. С северо-востока к прежним следам присоединились другие, и вот этих-то как раз уже куда больше. Без всяких сомнений, большой конный отряд. Именно то, что и нужно для захвата парохода. Хитрят арачи. Перестали выходить напрямую к реке. По кривой движутся, заходя издалека, явно вычислив манеру рустинских патрулей. Ну да, этого и следовало ожидать.
След совсем свежий и теперь тянется строго на юг. Туда, куда ушел отряд разведчиков. Ну и что это значит? Какой смысл выписывать пируэты, чтобы избежать патруля, и в то же время отправлять разведчиков по старой манере? Засада? Очень похоже.
Нет. Опять не вяжется. Если бы это была засада, то пинки постарались бы встретиться со своими разведчиками поближе к реке, чтобы избежать обнаружения своих следов и взять рустинцев неожиданно. В этом случае они вполне могли положить патруль и без особой опаски быть обнаруженными подготовить нападение на судно. А вот такой подход… Да что тут происходит-то?
– Что, командир, не складывается? – Хват на этот раз не ухмыляется, серьезен.
– Не получается, – согласился Сергей.
– Вот и у меня не сходится. Ни так, ни эдак. Лукавый не разберет, что тут вообще происходит.
– Мы не лукавый, так что лучше бы нам с этим разобраться.
– А может, ну их, эти непонятки?
– Ты этого не говорил, а я не слышал. Ясно?
Если станет известно о том, что патруль проигнорировал появление отряда арачей и, поджав хвост, уклонился от боя, то всех ждет военно-полевой суд и, тут уж без вариантов, петля. Спросите, как об этом станет известно? Тут достаточно вспомнить слова незабвенного Мюллера в «Семнадцати мгновениях весны» – что знают двое, знает и свинья. Рано или поздно все тайное становится явным, и для этого совсем не обязательно должны пройти годы. Стоит одному сболтнуть пару лишних слов, а дальше по нарастающей. Обиднее всего, если военно-полевой суд настигнет тебя, когда ты уже получишь помилование. Так что риск, и нешуточный, но выбора, по сути, у них все одно нет.
Что же касается Сергея, то он знал, что даже при отсутствии подобной дилеммы не смог бы уклониться от выполнения долга. Тут дело даже не в самой службе. Он с детства был так воспитан, и поговорка «Моя хата с краю, ничего не знаю» точно была не про него. Вот такой своеобразный тип.
– Ясно, чего же неясного, – тяжело вздохнул Хват. Прищурился, устремив взор в голубое летнее небо, и с грустью произнес: – Хоть бы зима скорее.
– Чего это ты по холодам соскучился? – не удержался Ануш.
– Вариантов дожить до конца срока больше.
Это да. В зимнюю пору здесь большие отряды арачей не водились или были крайне редкими. Река стоит. Из добычи только оружие злобно щелкающих на всех вокруг шевронов. Получается себе дороже. Находились, правда, ватаги молодых воинов, но это уж и не поймешь, либо шибко смелые, либо совсем глупые.
- Предыдущая
- 59/70
- Следующая
