Перо и винтовка - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 50

• Предыдущая
• 50/70
• Следующая

Жилет Сергей стягивал кривясь от боли, и, как выяснилось, было от чего. Его грудь представляла собой сплошной синяк. Пуля была из капсюльной винтовки, которые сейчас уже практически полностью заменили на новые «баличи». Дымный порох, он и есть дымный. Но знатно так прилетело, солидно. Пластина, конечно, смягчила удар, распределив на всю площадь. На металле обозначилась немалая вмятина, которую лучше выпрямить, иначе будет создавать неудобства. А еще нужно подумать о мягкой подкладке, чтобы хоть как-то амортизировала.

– Хват, попробуйте выпрямить эту вмятину, а то мешать будет. – Решительно тряхнув головой, Сергей поднялся со своего топчана.

– А ты куда собрался? – подозрительно спросил вор.

– Сначала к капитану, потом за стены.

– За собачками?

– За друзьями. Я своих не бросаю.

– Я с тобой, – вскочил Хват. Вид злой, возбужденный и решительный.

– Хват, это всего лишь собаки.

– Только что ты говорил иначе.

– То мое. Я с детства с собаками и знаю, что они не предадут никогда, чего не скажешь о людях.

– Вот и я это понял с некоторых пор. И потом, я без этого желудка совсем зачахну.

– Хват, они ведь скорее всего погибли.

– Сергей, мне плевать на весь гарнизон, но я пошел ради них за стены. Неужели ты думаешь, что я не пойду за друзьями, пусть они и не умеют говорить? – насупился вор.

Взгляд на Ануша. Челюсти стиснуты, на скулах желваки перекатываются, руки сжаты в кулаки. Ого! Похоже, он рискует потерять обретенных друзей, и виной тому будет вовсе не костлявая. Ему небезразлична судьба Грома и Бурана, и только что он об этом заявил. Но рисковать друзьями, когда шансы на то, что собаки выжили, ничтожно малы. Собой – да, но не ими. С другой стороны, парни приняли решение самостоятельно.

– Выходим через десять минут.

– Капитан может и не одобрить, – не удержался Хват.

– А я не буду спрашивать его мнение. Просто поставлю в известность. И придумайте что-нибудь с этой пластиной.

Когда они вновь вышли за стены, перевалило за полночь. Предательская луна, хотя и не вошедшая в полную силу, заливала всю округу своим бледным светом. Темные фигуры на светлом песке были хорошо различимы, поэтому диверсанты старались держаться темной кромки берега. Воспользоваться узким проходом, ведущим к пристани, они не могли, пришлось лезть через рогатки.

Вот место, где они схватились с секретом арачей. К нему они подбирались с большой осторожностью, стараясь оставаться незамеченными. Теперь им не приходилось рассчитывать на поддержку со стен. Гранаты были безжалостно израсходованы в прошлой стычке, осталось всего шесть штук, те, что были в их подсумках.

Ага. Пинков нет. Ни живых, ни мертвых. Получается, арачи позаботились о своих павших товарищах. Что же, это хорошо. Это насчет отсутствия секрета. На трупы и вовсе плевать. Даже будь они тут, Сергею не было никакого дела до трофеев. Сейчас он хотел только одного – найти собак. Живых ли, мертвых, но найти.

Отчего-то вспомнился фильм «Ко мне, Мухтар!». Как там сказал комиссар – «Сегодня забудем заслуженного пса, завтра не вспомним и о человеке»? Возможно, это только громкие слова. Сергей не сомневался, что про людей забывали часто и густо. Но сейчас для них эти слова были правильными и имели глубокий смысл. Кстати, капитан Ежек не препятствовал их вылазке, понимая желание отделения отправиться за своими четвероногими друзьями.

Они продолжают ползти, упрямо держась направления, в котором продвигались буквально пару часов назад. Господи, неужели прошло так мало времени? Но сколько всего успело произойти!

Еще немного. Вот уже начинается ложбина. Еще шагов пятьдесят, и они будут на месте. В лунном свете отчетливо видна истоптанная трава с рваными отметинами от разрывов гранат. Но тел нет. Пинки поработали и здесь, унеся с собой всех.

Что же, поведение, достойное уважения. Хотя… Сергею приходилось наблюдать, как пинки бросали своих товарищей, но это характерно для сборных отрядов. Здесь же наверняка были и родичи погибших, которые не пожелали оставлять тела своих родных на поругание врагам.

А вот собак вроде и не видно. Остались в живых и сумели убежать? А может, во время схватки отдалились от этого места? Как бы то ни было, начинать поиски нужно отсюда. Это отправная точка, а по большому счету и последняя надежда. При лунном свете обнаружить собачьи следы – та еще задачка, несмотря на охотничий опыт Сергея.

Если не получится напасть на след сейчас, придется ждать до рассвета. А как же парни? Это ведь верная смерть. Днем их легко обнаружат пинки, и поди попробуй переиграть их на их поле. А вот дудки! Они тоже не лыком шиты и кое-что умеют. И потом, если Грома и Бурана не окажется на этом пятачке, то шансы, что они, раненые, сумели уйти и сейчас ждут помощи, увеличивались. Нет. Пока он не увидит их трупы, он не сдастся. Хватит с него Алексея. ОН СВОИХ НЕ БРОСАЕТ.

– Хват, Ануш, прикрывайте. Я пойду пошарю.

– Я с тобой, командир.

– Хват, раскудрить твою в качель.

– Ясно.

Вот и хорошо, что ясно. Эмоции – последнее дело, когда нужна собранность и осторожность. Но где же пинки? На сегодня хватило, и они убрались зализывать раны? Очень даже может быть. Если капитан оказался прав и они действительно сосредотачивались для штурма, то потери должны быть изрядными.

Пинков не так много, как белых, поэтому каждая потеря для них болезненна. Конечно, не в их правилах прощать гибель сородичей, но они еще найдут возможность посчитаться с врагами. Ведь им нужно не просто победить, но и позаботиться о своих семьях. Так что, даже если они уже отступили, ничего еще не закончилось.

Нет, лежа ничего не разобрать. Сергей поднялся, чтобы увеличить обзор и хоть как-то разобраться со следами. Ага, теперь видно куда лучше, вот только проще от этого не стало. Истоптанная трава, неглубокие воронки от гранат. Кровь, выделяющаяся более темными пятнами. Ветра нет. В носу свербит от запаха сгоревшей взрывчатки, пороха и человеческих испражнений. Последнее вряд ли от страха, скорее результат развороченного осколками кишечника. И ничего конкретного. Остается обойти всю округу, внимательно посматривая по сторонам в поисках как собак, так и возможного противника.

Стоп. А это что? В сторону тянется борозда по нетронутой траве, словно волокли кого-то. Конечно, это мог и какой-то пинк тянуть своего родича, но Сергея как магнитом потянуло по этому следу. Возможно, он что-то почувствовал, а может, дело в том, что этот след от волочения выбивался из общей картины и уходил в сторону от направления, куда отходили пинки.

Он прошел не больше двадцати шагов, когда в ночной тишине послышалось слабое поскуливание. Спутать с чем-то иным этот звук он не мог. Варакин не врал, когда утверждал, что провел с собаками всю свою сознательную жизнь. Он видел своих питомцев в разном состоянии – веселыми, злыми, исполненными охотничьего азарта и конечно же ранеными. На охоте чего только не случается.

Еще мгновение, высокая трава расступилась, и он их увидел. Грязных, замызганных, в крови, но живых. Буран лежит уронив голову, высоко вздымая бока. Гром дышит судорожно и прерывисто, но сумел приподнять голову, встречая двуногого друга. Это он скулит, да так жалобно, что сердце кровью обливается. Если судить по следам, то Гром сумел оттащить в сторону более тяжело раненного Бурана, но на большее сил уже не хватило.

Варакин дважды нервно сглотнул, стараясь пропихнуть твердый ком, вдруг сковавший горло. Бесполезно. Тот стал еще тверже и уже мешает дышать. Живы! Живы, дурилки картонные! Изранены, не без того. Но это ерунда. Главное, унести их отсюда, а там разберутся.

Бинты! Гадство! У них только по одному мотку бинтов. Беглого взгляда достаточно, чтобы понять – не хватит даже на одну собаку. Дебил! Ты куда вообще собирался?! Спокойно. Нужно перевязать хотя бы те раны, что кровоточат или смогут открыться при переносе.

– Хорошие мои. Громушка. Буранчик. Лапочки мои. Все будет хорошо. Сейчас. А ну-ка, давайте посмотрим, что тут у вас.

• Предыдущая
• 50/70
• Следующая