Перо и винтовка - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 47
- Предыдущая
- 47/70
- Следующая
– Если бы я стрелял по вам, то у казармы сейчас лежала бы гора трупов. Но их вроде нет. Странно, тебе не кажется?
– Значит, ты специально стрелял так, чтобы нас унизить?
Одобрительный гомон шестерых мордоворотов, стоящих рядом с ним, сказал бугру, что он попал в яблочко. Еще немного, и можно ставить точку.
– Вот, значит, как. Тогда послушай меня. Ты, вероятно, хороший стрелок и на твоем счету достаточно отправленных на тот свет. Скорее всего именно благодаря этому сегодня тебя слушают остальные. Ты мог дать деру и плевать на всех охотников за головами, потому что ты ни в гнедок не ставишь ни свою жизнь, ни чужие. Но тебе хочется другого. Ты хочешь быть главным и всем распоряжаться. По пути сюда ты сумел стать лидером. Но ты не учитываешь одну маленькую, но весьма существенную деталь. Здесь не восток, и нам предстоит не налет на банк. Здесь воровские законы не работают, потому что в этих краях идет война. Если бы ты сумел увести с собой людей, то ты это сделал бы, но у тебя не вышло. Все они сильно отличаются от тебя, так как пришли сюда за шансом выжить. Так вот, парни, у вас есть такой шанс лишь при одном условии – если вы примете существующие на заставе правила. Вы знаете, что только две заставы до сих пор не были вырезаны полностью? Вижу, что знаете. Первая держится благодаря близости к границе и тому, что они могут рассчитывать на помощь. Но даже при этом вряд ли там среди выживших много тех, кто начал ее закладывать. Остальные такого преимущества не имеют, и результат налицо. Наша застава, будучи самой отдаленной, до сих пор держалась, имея гарнизон еще в первом составе. Это благодаря тому, что тут царят не воровские законы, а армейские. Примете их, и у вас есть неплохие шансы, отслужив положенный срок, уйти отсюда чистыми перед законом. Начнете устанавливать свои правила – к утру всех нас перебьют, а те, кого захватят живыми, по-настоящему будут завидовать мертвым.
Сергей старался говорить, вкладывая всю свою убежденность. У него был только один шанс вывернуться из сложившейся ситуации – он должен достучаться до мозгов этих парней, пошедших на поводу у убийцы. Переиграть парня на его поле ему не удалось бы ни при каком раскладе.
Черт! Не было у него шанса! Нет, что касается кодлы, тут все верно. Характер их взглядов явно изменился, и они задумались над словами Варакина. Но самого стрелка, возомнившего себя авторитетом, он просчитал неверно. Тот хотел подвести основание под убийство, но ему не хватило для этого мозгов. Поняв это, он решил снова действовать грубо, напролом.
Бах!
Сергей только успел ухватить рукоять своего револьвера, когда прозвучал выстрел. В тесном помещении звук стеганул с такой силой, что в ушах зазвенело на одной протяжной ноте. В нос ударил запах сгоревшего пороха.
– Спокойно, мальчики, – угрожающе прозвучал голос Хвата. – Если не хотите следом за ним, лучше не дергайтесь.
Сергей и Ануш выхватили-таки свои револьверы и навели на помощников уже мертвого главаря. Ну а какого еще? Выжить с появившимся отверстием во лбу никому еще не удавалось. Оба пса вскочили и зарычали, натянутые как тетива тугого лука, готовые броситься в атаку в любое мгновение.
– Командир, тебе бы пора уже научиться владеть револьвером. Ведь смех и грех. За пятьсот шагов сваливаешь скачущего всадника, а револьвер выхватить не можешь.
Угу. Замечание верное. А главное, вовремя. Ну да, Хват не был бы Хватом, если бы сейчас не съязвил. Но каков! Сумел уловить момент и опередил стрелка. Н-да-а, тот, наверное, был хорош, но Хват, похоже, мог дать ему фору.
– Что тут происходит?!
А вот и вездесущий Грибски. И что теперь будет? Ну уж дудки, за это он им и слова не скажет. А если скажет… Тогда разговор будет немного иным. Всему есть предел.
– Кое-кому захотелось установить на заставе воровские законы, сержант, – ровным голосом ответил Сергей.
– Ясно. Что, умники, оглоблю вам в задницу, решили издохнуть пораньше? Так в чем проблема? Сейчас выбросим вас за стены, и всех дел-то. Чего молчите? Значит, так. Марш все по своим десяткам, разбираться потом будем.
Новички уже видели сержанта, уставшего и изможденного, когда он не был способен произвести должного впечатления. Теперь же картина иная – отдохнувший и взбодрившийся Грибски. Отличия, надо заметить, просто разительные. И парни это сумели оценить, если судить по тому, с какой поспешностью они покинули казарму.
– Сержант, я и не подумаю убирать это дерьмо из казармы, – видя, что они остались одни, тут же поспешил откреститься от возможного наряда Хват.
– А зачем тогда гадил? – Грибски даже не усомнился в том, чья бы это могла быть работа.
– Ну или его, или Сергея, выносить все одно кого-то пришлось бы.
– Хм… Ладно. Считай, что от этого наряда ты отбрехался. Но только от этого.
– Это как водится, сержант, – картинно вздохнул вор.
Дальнейшие сборы заняли немного времени. Затягивать с выходом никак нельзя. Луна появится примерно через час после того, как окончательно стемнеет, и нужно по максимуму использовать это время. Пусть и небольшой, но шанс.
Отделение Сергея, обряженное в лохматки, произвело впечатление на гарнизон. Вернее, на вновь прибывших. Послышались удивленные голоса, так сразу и не разберешь, то ли одобрительные, то ли с издевкой. Старожилам же было прекрасно известно, что именно предстоит этой тройке, уже в третий раз за последнюю неделю.
– Собачек с собой потащишь? – Грибски был явно недоволен тем, что Сергей не собирается отдавать собачкам команду остаться. Лайки уж успели снискать всеобщее уважение, оказывая неоценимую помощь караульным.
– Угу. Они куда быстрее нас. Так что дополнительный шанс выжить.
– Командир, это как же? Ты же говорил, что собачек на убой не пошлешь? – Хват непроизвольно опустил руку на загривок Грома и потрепал пса за ухом.
– Вот и будем поспешать, чтобы с ними беды не вышло. Проверьте еще раз снаряжение. Попрыгали.
Вроде ничего не звякает и не болтается. Ну а раз так, пора и честь знать. Сергей размашисто перекрестился, как поступал всякий раз, когда предстояло опасное предприятие. Когда он стал таким набожным, Сергей и сам не понял, но полная опасностей жизнь внесла свои коррективы, и он все чаще стал обращаться к Богу, Его Сыну и святым. Разумеется, по-своему, так как молитв не знал, но зато искренне и от всего сердца.
Этот жест поначалу вызывал у всех удивление. Рустинцы не крестились, а описывали на груди круг, после чего прикладывали к ней раскрытую ладонь. Но потом привыкли к тому, что чужеземец осеняет себя крестным знамением. Мало ли религий на свете. Вон, пинки вообще молятся духам своих предков, одаривая их подношениями. Верует в своего Спасителя, так и пусть верует. Человеку без веры нельзя. Даже те, кто всячески отрицает наличие Создателя, все одно веруют, пусть даже и поклоняются одному лишь человеческому разуму.
Вышли за калитку, приоткрывшуюся без скрипа. Прошли рогатки, которые с этой стороны только в одну нитку. Пока тихо. Видимость так себе, считай, никакая. Но это кому как. Пинки в темноте видят прямо как кошки, а уж темные фигуры на светлом песке как пить дать заметят, если здесь есть наблюдатели.
Есть, чтоб им. Куда же без них. Гром и Буран замерли, оскалившись и утробно зарычав, но тихо – отойди на пару десятков шагов, ничего и не услышишь. Хорошо все же получилось их выдрессировать. Чуют противника, но ни шума не поднимают, ни в драку не лезут. Ждут команду.
Чего тянут? Почему не мечут гранаты? Сергей чувствовал себя ходячей мишенью. Но и в мыслях не было остановиться или найти укрытие, да и нет его тут. Есть кое-какие неровности, но они смогут прикрыть, только если противник будет внизу, а наблюдатели явно наверху обосновались. Так что диверсанты сейчас как на ладони, и противопоставить они могут лишь свою подвижность. Стоит замереть, и ты превращаешься в подарок для стрелка.
Сергей на бегу бросил взгляд в небо. Идиот. Если бы не его просьба запустить одну гранату в возможных наблюдателей, то можно было бы уже сейчас отправить вперед собак, толку от этого куда больше будет. А так… Нельзя отправлять Бурана и Грома, могут угодить под гранату.
- Предыдущая
- 47/70
- Следующая
