Чужие: Операция «Рюген» - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 53

• Предыдущая
• 53/84
• Следующая

Зверь был сбит с толку. Никаких его единоплеменников рядом не наблюдалось, однако с ним пытались заговорить на его «языке». Правда, это была речь других Чужих, которых он никогда не встречал, но все равно они были свои.

Андроид понял, что в своих действиях выбрал верное направление, и повторил приказ:

— Отпусти добычу и уходи.

Чужой зафыркал, и Бишоп идентифицировал это как ответ: «Боюсь». Чего он боялся? Людей? Боялся отпустить человека? Или чего-то третьего?

Отпусти, — повторил Бишоп.

Зверь растерянно повел головой, коснулся второй парой челюстей головы Казакова и… И начал постепенно ослаблять хватку.

Естественно, что наладившийся зыбкий контакт Бишопа с Чужим прекратился, как только в коридоре появился Веня Гильгоф. В его правой ладони красовался ретранслятор инфразвуковых сигналов.

— Я уже иду! — провозгласил многоученый аналитик. — Сержант, не стойте столбом, отойдите! Бишоп, к стене! Сейчас я его…

Чужой попятился и неожиданно сжал грудь Казакова так, что лейтенанту стало тяжело дышать. Хвост зверя изогнулся дугой, кончик с поблескивающей на острие капелькой нейротропного яда устремился прямо в лицо доктору. Еще немного — и ударит.

— Лейтенант, отчего вы так бледны? — весело поинтересовался Гильгоф, направляя свой прибор на Чужого. — Эй, красавец, отпустил бы господина Казакова. Он невкусный, честное слово.

— Идиот, — слабым голосом выдавил изсебя командир экспедиции, попутно пытаясь определить, мокрые у него штаны или нет. Кажется, пока нет.

«Это ж надо так опростоволоситься, — думал он, — болтаешься как последний дурак в когтях жуткой твари, которая не в каждом ночном кошмаре приснится! Воображаю, как это будет выглядеть на видеозаписи, — почему-то озаботился Казаков и, наклонив голову, попытался вытереть мокрую от слюны Чужого щеку о его же лапу. На ошупь зверюга была шершавой и холодной. — Нет, если эта история кончится благополучно, меня всю оставшуюся жизнь дразнить будут!» Чужой продолжал потихоньку отступать. А Гильгоф с ужасом понял, что ретранслятор по-прежнему не действует. Новая батарея была полностью заряжена. Индикаторы свидетельствовали — сигнал, моделирующий приказ материнского организма, идет. А зверь никак не реагирует.

Казаков так до сих пор и не знает, за чье здоровье ему следует ставить свечку в церкви. Бишопа? Или компьютера «Юлия Цезаря»?

Фантом, созданный мозгом корабля, появился прямо перед мордой Чужого, сбивая животное с толку: с виду человек, а на самом деле пустота. Бишоп снова отдал приказ на языке серебристых Чужих— «отпусти». Маша Семцова потом смеялась, говоря, что у зверя от обилия впечатлений и звуков не выдержали нервы. Видимо, так и случилось — Чужой взвизгнул, отскочил назад и резко отшвырнул в сторону Казакова, который непременно разбился бы о стену, не подхвати его вовремя незаменимый андроид. Одновременно Чужой ударил хвостом по ладони стоящего всего в трех шагах онемевшего Гильгофа и вдребезги разбил ретранслятор — только микросхемы полетели. После чего подпрыгнул, уцепился щупальцами за гладкое пластиковое покрытие потолка и юркнул в проход между двумя коридорами. Военные успели выстрелить, но пули ударили в стены, оставив глубокие выщербины.

Упавшие на пол Бишоп и Казаков медленно поднялись, затем лейтенант нетвердым шагом подошел к господину аналитику и с ходу заехал Гильгофу кулаком в переносицу. Из ноздрей доктора закапала кровь.

— Что вы делаете? — заорал Веня, хватаясь ладонью за лицо. — Лейтенант, вы с ума сошли!

— Чтобы в следующий раз не лезли не в свое дело! — спокойно ответил Казаков. — Вернемся на Землю — напишете жалобу адмиралу Бибиреву. Понятно?

— Понятно, — буркнул Гильгоф, думая, что сейчас с разозленным и напрочь вышедшим изсебя командиром экспедиции лучше не спорить. — Но драться-то зачем?

— Джентльмены, вы закончили выяснять отношения? Тогда стоит подняться наверх, — нейтральным тоном заметил Бишоп. — Чужой может напасть на нас в любую минуту. Кажется, мы его окончательно довели. Сергей, — повернулся андроид к лейтенанту, — я не верю в то, что вы называете Богом, но, похоже, сегодня вы остались живы только благодаря вмешательству этой инстанции.

…Гамма Феникса всходила над Сциллой, давая начало новому пасмурному и снежному дню. В скалах, у склонов которых расположилась мертвая база S-801, выл ледяной ветер, снежные вихри разбивались о серебристую обшивку корабля, над останками «Гурона» и катера «Триглав» уже намело не меньше полутора метров снега. Два громадных насекомых, поименованных с легкой руки Гильгофа «уродцами Эккарта», заглянули в разгромленный комплекс колонии на предмет завтрака, но, встретившись у кучи промороженных человеческих тел, передрались из-за добычи.

Люди, собравшиеся в рубке «Юлия Цезаря», спорили. Мозг корабля ненавязчиво напомнил им, что необходимо стартовать с планеты в течение ближайшего получаса, и неважно, останется на борту Чужой или нет, — система оповещения о наличии посторонних кораблей сообщила, что рейдер «Киото», находящийся в космосе, начал маневры, предшествующие входу в атмосферу. Не менее чем через тридцать минут «Киото» окажется на поверхности Сциллы и тогда… А что тогда?

Ориентировочно — 10 февраля 2280 года, планетаLV—934 Сцилла —

Мария Викторовна Семцова резонно предполагала, что у военных (особенно входящих в состав специальных подразделений) нервная система должна быть более чем устойчивой. Мало ли в какие передряги попадешь за время службы? Однако сейчас Маша поглядывала на лейтенанта с изрядным беспокойством. Казаков был смертно бледен, его правая щека подергивалась, а руки заметно дрожали. Госпожа консультант поежилась, представив, что пришлось пережить лейтенанту, Казаков же до самого окончания этого прискорбного эпизода вел себя вполне адекватно и лишь потом, когда снова вернулся на второй уровень «Цезаря», испугался по-настоящему.

— Выпейте водки. — Заботливый Бишоп добрался до бара, нашел бутылку с «огненной водой» американского производства и налил Казакову полный стакан. Тот выпил, словно воду. — И вообще, господин лейтенант, не стоит так расстраиваться. Все кончилось хорошо.

— Теперь я знаю, что такое Чужие, — медленно проговорил Казаков. — Я их видел и считал, что это просто звери. По крайней мере, эти черные.

— А теперь? — участливо спросила Маша.

— Теперь? Я понял, почему их называют именно Чужими. Словами выразить не получается. Те, двухголовые насекомые, которых мы нашли в колонии, такими не кажутся. Они похожи на земных клопов, скарабеев, майских жуков, короче — инсекты…

— Ой, можно мне? — заторопился побитый Гильгоф. Доктор по природе своей был не обидчив и уже забыл рукоприкладство лейтенанта. Он понимал, что Казакову пришлось несладко и, хотя командир не получил никаких серьезных повреждений, его моральное состояние оставляло желать лучшего. И тут под руку лезет самоуверенный ученый, глубоко убежденный в непобеждаемой мощи земной науки. Неудивительно, что таковому ученому пришлось поплатиться за свои заблуждения. — Сергей, я, кажется, понимаю, о чем вы.

— Да? — Казаков исподлобья воззрился на доктора. — Я уже имел неоднократную возможность убедиться в вашем блестящем уме, Веня.

— Оставим пикировки, — вдохновился Гильгоф. — Когда-то я прошел курс психологии экстремальных ситуаций и немножко разбираюсь в символических образах. Так вот, эпоха антропоцентризма оставила нам в наследство «священный эгоизм» человека. Мы непоколебимо уверены в своей правоте, разумности и уникальности нашего вида. Триста лет… Тридцать десятилетий космической эры мы полагали, что ни один ксеноморф из другого мира не может конкурировать не то что с нами, но даже с нашими домашними собаками.

— Веня, вы говорили это сотню раз, — напомнила Семцова.

Гильгоф только отмахнулся, продолжая развивать свою теорию:

• Предыдущая
• 53/84
• Следующая