Наследник - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/78
• Следующая

Соскучилась. По Лере, по Славе — так трудно всегда одной принимать решения. Только Сильмара была в радость. Поговоришь с ней, поругаешься или похихикаешь — и на душе легче. А теперь? Как теперь жить без нее?

Наташе снова стало горько, тихо закапали слезы, в ушах от волнения зазвенело, потому, видимо, она не сразу услышала шаги позади себя. А когда услышала, резко обернулась и вскочила. Трое мужчин, с виброножами на поясе, игловики на предплечье, за спинами что-то вроде рюкзачков. Охотники? — первое, что пришло ей в голову.

— Так, так… Что это у нас тут такое? — ухмыльнулся один из мужчин, даже не мужчина, а парень, молодой, лет восемнадцати, этакий мажор.

Наташа насмотрелась на них в ночных клубах. Сами из себя ничего не представляют, зато гнут пальцы как крутые. Не любила она таких парней.

— Ты откуда взялась, подстилка? — продолжил парень, и Наташе в лицо бросилась вся кровь. Зря это он так. Не надо было будить Натаху в глубине души Наташи. Ту Натаху, которая никогда не сдавалась, даже если ее били пятеро телок в сортире ночного клуба. (Двоих она вырубила наглухо, троих так ободрала, что в отделении потом удивлялись: неужто это она так смогла?! Бабищи были крупнее ее раза в полтора.)

Наташа мило улыбнулась, встала с бревна и расслабленно подошла к мажору. Подойдя на расстояние вытянутой руки, она внимательно посмотрела в зеленоватое лицо парня, расплывшееся в ехидной ухмылке, и спросила:

— Эй, молокосос, ты откуда взялся, убогий? А это что, твои няньки?

— Что-о? Ах ты, тварь… — Парень протянул руку, вцепился в ворот единственной одежки Наташи и рванул, отчего ткань расползлась, оставив ее почти что в чем мать родила.

Наташа вцепилась ему в лицо, и мгновенно на сытой мальчишеской физиономии вспухли красные полосы, сочащиеся кровью.

Наташа умела пользоваться извечным женским оружием — ногтями. Но кроме того, она всегда неплохо дралась, так что тут же агрессор получил ошеломляющий удар в нос лбом «гламурной девицы». Нос хрустнул, и из него хлынул поток крови, залившей грудь парня. Глаза его закатились, и он сполз по Наташе, окончательно сдирая с нее остатки одежды.

Телохранители бросились к девушке, один нанес ей сильный удар в лицо, отчего та отлетела в сторону и ударилась о большое дерево.

— Сучка! Амаля покалечила! Хозяин нас мало что оштрафует — убьет! — Мужчина сделал два шага к лежащей в прострации Наташе, снял с пояса вибронож, нацелился… и упал, сбитый с ног броском камня размером с кулак. Точно в висок!

Второй телохранитель отпрыгнул в сторону, выискивая взглядом противника, но тут же был взят в захват — Антуг бросился на него, как хищный зверь, не позволяя воспользоваться виброножом или игловиком. Мужчины пыхтели, яростно ревели — оба были сильными и тренированными бойцами, но у телохранителя мажора было преимущество — он не голодал в плену, не дрался насмерть с керкарами, не бежал, таща за собой на прицепе хозяйку, и не был покрыт ранами и ссадинами с ног до головы. Потому постепенно он начал одолевать и чуть не вырвался из захвата, когда неожиданно дернулся и ослаб в руках Антуга, сползая к его ногам прямо на подстилку из гниющих опавших листьев.

Антуг перевел дыхание — Наташа стояла возле него, покачиваясь от изнеможения, на ее левой скуле расплывался громадный синяк. В руке она держала вибронож, который перед этим и воткнула в сердце противника. Ее лицо было спокойным, сосредоточенным, на нем не было и тени сожаления или слабости — ну убила врага и убила. Так ему и надо. Нечего тут хулиганить!

— Молодец! — хрипло выговорил Антуг и опустился возле мертвого противника, по телу которого пробегали последние судороги. — Если бы не вы, он бы вырвался, и тогда нам конец.

— Кто это? Что это было? — Наташа бросила выключенный вибронож на траву и опустилась рядом с охранником на землю, ощупывая свое опухающее лицо.

— Вероятно, сафари. Охотятся на мелкую дичь. Видимо, район этот чистый, керкары вообще-то не любят лазить в лесах, они предпочитают степь. Потому тут эти типы так спокойно и бродят. А этого тоже вы уложили?

— Он меня подстилкой назвал, — хмуро пояснила Наташа.

— Зря это он, — криво усмехнулся Антуг. — Опрометчиво. Хотя и я никогда бы не сказал, что вы умеете так драться. Вас кто-то учил?

— Жизнь научила, — отозвалась Наташа и, охнув от боли, поморщилась, вставая. — Тварь! Теперь вся морда будет перекошена! Уже опухает.

— Вы и с опухшим лицом будете прекрасней всех на свете, — совершенно неожиданно для себя прочувствованно сказал Антуг, и Наташа удивленно посмотрела на своего спутника. Он почувствовал взгляд и опять неожиданно для себя слегка покраснел.

Наташа усмехнулась про себя: «А парень-то влюбился… несчастный. Ему же ничего, совсем ничего не светит! А жаль…»

Она вздохнула и, подойдя к лежащему мажору, стала расстегивать его комбинезон. Антуг, оправившийся от неловкости, одобрительно кивнул головой:

— Да. Правильно. Нам нужно одеться. Теперь у нас будет оружие, одежда — все, что нужно для путешествия.

— А они ведь на чем-то прилетели? Нельзя ли?..

— Обычно флаер болтается на орбите вместе с экипажем, прилетает по сигналу. Прилетят, увидят нас — не позволят подойти, могут вообще расстрелять с расстояния. Не нужно. Лишний риск. Забираем все барахло и в путь.

— А с этими что? — Наташа указала подбородком на лежащего мажора и второго охранника. — Тут оставим?

— Оставим. На корм лесным обитателям, — жестко сказал Антуг. — Сумеет — выберется. Нет — значит, судьба его такая.

— А второй телохранитель?

— Мертв, — коротко пояснил Антуг, пристегивая к предплечью игловик. — Череп проломлен.

— Ловко ты его…

— Я всегда любил играть в мяч, — неопределенно пояснил охранник и, достав из вещмешка охранника медицинского слизняка, аккуратно прилепил его на разбитую скулу Наташи. — Теперь вы снова станете красоткой, потерпите немного.

Второго слизняка он прицепил на себя, и тот тут же запустил белесые ножки-тяжи глубоко в тело своего нового хозяина.

Через пятнадцать минут они уже шагали по опушке леса, размеренно двигаясь, уходя все дальше и дальше в степь. Они не могли воспользоваться коммуникаторами нежданных противников — их бы тут же засекли. Пришлось выбросить аппараты в ближайшее озерко, находившееся в километре от места схватки, — чтобы парень, очнувшись, не смог вызвать подмогу и их не начали разыскивать.

Оставалось надеяться только на то, что разыскивающие Наташу подчиненные засекут разыскной чип, вживленный в тело Антуга, но когда это будет, сказать невозможно. Потому — идти вперед, туда, где находились входы в подземные города Роя Шиннун.

— Аккуратнее, не перенапрягайся! Смотри — видишь, внизу открытое пространство, поле? Так вот, с него идут вверх потоки нагретого воздуха! Просто пошевеливай крыльями, и он тебя будет поднимать вверх! А вон там лес — над лесом воздух холоднее и придется поработать крылышками! Не устала?

— Нет еще! Летим дальше! Сколько уже пролетели, не знаешь?

— Если мы летим час и наша средняя скорость около семидесяти километров в час, то прошли… семьдесят километров! Сложные подсчеты, правда?

— Ага! Я чуть голову не сломала, подсчитывая. Ты видел, как от нас шарахались эти летающие твари? Здорово мы им насолили.

— Еще бы не здорово — столько особей перебили.

— Слав, а они правда разумные?

— Нет, ну ты можешь себе представить каких-нибудь птеродактилей, которые переговариваются на каком-то языке, организуют загонную охоту на жертв, выстраивают сложные операции мщения?

— Не могу. Я вообще не могу представить птеродактилей.

Лера хихикнула и, раскинув крылья, начала планировать, держась в потоке воздуха. У нее было такое ощущение, будто ее кто-то мягко поднял на огромной ладони — так тянул ввысь горячих воздух.

— Я тебе потом их нарисую, — улыбнулся Слава.

— Слав, а ты не боишься оставлять эту девчонку одну в корабле? Напакостит чего-нибудь или сопрет. И чего потом делать?

• Предыдущая
• 27/78
• Следующая