100 великих романов - Ломов Виорэль Михайлович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/101
• Следующая

После смерти Генриха VIII во время коронации наследника в церкви появился оборванец и закричал: «Я – король!» Толпа придворных возмутилась, но «наследник» вскочил с трона и великодушно подтвердил слова нищего. Новому «претенденту» на трон задали массу вопросов, и после его разумных ответов и после того, как он предъявил исчезнувшую Великую печать королевства (Том по незнанию колол ею орехи), все убедились – что именно он наследник Эдуард и ему место на королевском троне. Гендон, с трудом попавший во дворец, не верил своим глазам. Когда он демонстративно под негодующий ропот придворной толпы сел в присутствии короля на стул посреди зала, Эдуард подтвердил его привилегию и наградил солидным состоянием, а также званием пэра Англии вместе с титулом графа Кентского. (Писатель Ю.К. Олеша заметил, что этот сюжетный ход является «одним из лучших сюжетных изобретений в мировой литературе».) Том Кенти был объявлен королевским воспитанником, получилпоместьяидоконцажизниявлялсяносителем своеобразного «титула»: «Было время, когда он был королем».

До Твена было немало произведений с «переодеваниями» и рокировкой действующих лиц, но именно он впервые показал не только условность любого социального статуса, но что все люди по природе своей равны, а происхождение и богатство – ничто по сравнению с единственной ценностью в жизни – самим человеком. Вот только, увы, все это – сказка. Сказка и то, что король, даже побывав в шкуре парии, станет потом заявлять своим вельможам как Эдуард: «Что ты знаешь об угнетениях и муках? Об этом знаю я, знает мой народ, но не ты».

В своем произведении Твен по-новому рассмотрел близкую ему тему – раздвоенности человека, использовав для этого мотив двойников. (Позднее он воплотил эту тему в ряде сатирико-философских сочинений.) Вовлекая своих героев в заведомо ложные, «вывихнутые» общественные отношения, писатель отнял у них социальную привязку и вернул их к доброму и разумному началу, заложенному в них природой. Для этого он освободил их от тисков ложных норм, хотя и ненадолго – на время действия сюжета.

К роману в качестве эпиграфа вполне подошла бы наша житейская мудрость: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся».

«Принца и нищего» на русский язык переводили Н. Ветвин, К. и Н. Чуковские, Я. Ясинский, Е. Шишмарева.

По книге было множество американских, советских, индийских экранизаций, в т. ч. мультипликационных и даже фильм-балет, снятый в СССР в 1985 г. (постановка И. Шадхана).

Английский писатель, оставивший свой след практически во всех литературных жанрах, литературный критик, поэт, основоположник неоромантизма, автор знаменитых произведений «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Черная стрела», «Приключения принца Флоризеля», «Клуб самоубийц», «Алмаз Раджи», «Потерпевшие кораблекрушение», «Похищенный», «Катриона», «Владетель Баллантре» и др., Роберт Льюис Стивенсон (1850–1894) более всего известен своим приключенческим романом, принесшим ему мировую славу, «Treasure Island» – «Остров Сокровищ» (1881–1883).

Вдохновил писателя на создание «Острова сокровищ» роман Д. Дефо «Робинзон Крузо»; из него он взял и попугая капитана Флинта. Стивенсон с детства бредил этой книгой. «Рано или поздно, мне суждено было написать роман. Почему? Праздный вопрос», – вспоминал писатель в самом конце жизни в статье «Моя первая книга – „Остров сокровищ“». Написанное по канонам авантюрного романа, это произведение стало набором имен нарицательных и «крылатых выражений»: «Остров сокровищ», «Джон Сильвер», «Капитан Флинт», «Эспаньола», «Адмирал Бенбоу», «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, / Йо-хо-хо, и бутылка рому», «Пиастры! Пиастры!» и т. д. Книгу можно смело рекомендовать не только подросткам, думающим с кого бы им делать жизнь и желающим поскорее узнать, что зло и порок грозят возмездием, а добру полагается воздаяние, но и слушателям университетов в качестве учебного пособия по обороту финансов.

Роман родился из игры. «В один из промозглых сентябрьских дней» 1881 г. для развлечения своего двенадцатилетнего пасынка Ллойда Осборна Стивенсон начертил карту «острова сокровищ», обозначил на нем Холм Подзорной трубы, остров Скелета, нарисовал заливы и бухты и начал рассказывать его историю. Пасынок стал прототипом главного героя, ему же и посвятил писатель свой роман. Образ Сильвера он «списал» со своего приятеля, соавтора по ряду пьес, У. Хенли, аподробности быта позаимствовал у Э. По, А. Дюма, В. Ирвинга и др. писателей.

«Я нащупал правильный ход повествования, – радовался Стивенсон, – и я докажу, что Дюма напрасно приглушил поиски сокровищ в своем «Монте-Кристо»; самое интересное – это поиски, а не то, что случилось потом. Мы знаем, что деньги портят человека, а потому я только за первую половину одной из сильнейших страстей.  Вторая почти всегда безнравственна, всегда лишена элемента воспитательного, морального».

Поначалу роман назывался «Судовым поваром». Стивенсон ежедневно писал по главе, а вечером читал ее родным и друзьям. Ряд подсказанных слушателями деталей попали в книгу. «Остров сокровищ» был напечатан в журнале «Янг Фолкс» в 1881–1882 гг. под псевдонимом «Капитан Джордж Норт». Публикация прошла незамеченной, но когда роман вышел отдельным изданием уже под настоящей фамилией автора в 1883, 1884 и 1885 гг., он стал бестселлером.

«Остров сокровищ» – не «чистая» выдумка Стивенсона. Много фактов писатель почерпнул из записок знаменитых пиратов Г. Мор – гана, Ф. Дрейкаи др. Местом действия романа, по мнению исследователей, был остров Пинос, расположенный в 70 км к югу от Кубы. Пинос своей природой, бухтами и горами, маленькими островками и сосновыми лесами, а также остатками бревенчатого форта и пещерой точь-в-точь совпадает с островом Стивенсона. Пинос более 300 лет был пристанищем для пиратов. На острове Сокровищ (как назвали его уже в XX в.) за 300 лет побывали сотни пиратов, чьи сокровища ныне ищут сотни кладоискателей.

В XVIII в., когда происходит действие романа, было еще немало джентльменов удачи, от одних имен которых мурашки идут по коже. А уж от описания их облика и вовсе хочется залезть под кровать. Время сохранило много славных кличек корсаров, одну из которых – Черная Борода – носил знаменитый Эдвард Тич, ставший прототипом капитана Флинта. Флинт, о котором то и дело поминают персонажи романа, стал мрачным фоном книги и едва ли не главным ее героем, эдаким пиратом-невидимкой. В жизни Черная Борода был двухметровым детиной незаурядной силы и завидного бесстрашия, заслуженным мастером абордажной атаки. Половину его туловища от глаз до пояса занимала черная борода. Перед абордажем пират на посошок выпивал смесь рома и пороха, поджигал запальные фитили, вплетенные в бороду и, сунув в карманы с десяток заряженных пистолетов, с тесаком в руке, весь в дыму и с горящими как у черта глазами прыгал на палубу чужого корабля, увлекая за собой прекрасно сыгранную команду. Это впечатляло всех участников действа. Во всяком случае, имя пирата, произнесенное всуе, вселяло в обывателей и разбойников священный ужас. Капитан Флинт на правах преемника пользовался точно такой же славой, даже после своей кончины.

Так вот, все персонажи романа отправились на поиски клада, зарытого покойным Флинтом на «острове сокровищ». Повествование велось от имени Джима Хокинса, чья тихая жизнь в Бристольском трактире «Адмирал Бенбоу» (он был сыном хозяйки) была прервана пиратскими «разборками». Постоялец трактира Билли Боне смертельно боялся некоего моряка на деревянной ноге. После драки с незваным гостем Черным Псом его хватил апоплексический удар, и он поведал Джиму, что служил штурманом у капитана Флинта и что его бывшие «коллеги» охотятся за содержимым его матросского сундука. Вскорек Биллу в гости пожаловал слепец Пью, вручивший ему черную метку, свидетельствующую о серьезности намерений бандитов. Сердце Бонса не выдержало. Не дожидаясь разбойников, Джим поспешил взять из сундука покойника причитающиеся за постой деньги. Вместе с деньгами он забрал из сундука и какой-то пакет.

• Предыдущая
• 46/101
• Следующая