Аутодафе - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/93
• Следующая

— Теперь уже я прошу прощения, — вздохнул я. — Нас воспитывают в ненависти друг к другу, так что я сам порой перестаю замечать ее границы.

— Надеюсь, Ханна вам не сильно досаждает? — Господин Хюбер, до этого несколько раз оборачивающийся через плечо, не выдержал и подъехал к нам.

— Мы просто беседовали.

Я посмотрел вверх и увидел парящую в небе птицу. Маленькую, бумажную пташку, сложенную из вырванной страницы…

Лошади все еще находилась здесь. Как и купеческий груз. Как и трупы.

Возле одного из мертвецов брат Курвус присел на корточки, рукой отогнал пока еще немногочисленных мух, пальцами провел по темным губам покойника:

— Большинство из них умерли от яда. Лишь нескольких высосали старги.

— У кровососов было мало времени. Бросились в погоню за теми, кто не пил сидр.

Я смотрел, как солдаты крутятся возле телег с товаром, потрясенные богатством обоза. Это занимало их гораздо больше, чем два десятка мертвых тел.

— Сонная лоза, судя по цвету губ. Сильный яд. Сперва усыпляет, затем убивает. Вы счастливый человек, Людвиг. Видно, Господь сберег вас и не дал пить отраву.

С первым соглашусь — вчера был счастливый день. А вот насчет пить… я залпом осушил целую кружку, и если бы не София, лежать бы мне среди этих несчастных.

— Ну, во всяком случае, отравить теперь тебя не смогут, — Проповедник стоял неподалеку и беззастенчиво читал мои мысли. — Можешь служить у какого-нибудь князя и пробовать еду.

— Угу. Сожру какое-нибудь пирожное и даже не почувствую «черной росы», а его светлость загнется в конвульсиях, пуская пузыри. Будет весело.

— Когда я вас встретил, вы ведь искали старг, брат Курвус, а не человека…

— Не совсем так, — ответил монах, выпрямляясь и провожая взглядом Ханну, заглянувшую в один из домов. — Мы искали тех, кто собирает кровь. Вам ли не знать, что таких достаточно как среди иных существ, так и среди нечисти. Старги прекрасно подходят. Для определенной магии, темной магии, кровь — главное составляющее. Агония жертвы, страх, ужас — все это наделяет жидкость тьмой, и некоторые многое готовы отдать, чтобы найти пинту подобного… эликсира.

— Вы о еретике, за которым охотитесь? Хотите сказать, что он мог явиться к старгам и попросить сцедить ему пинту или галлон?

— Вряд ли бы он просил, — невесело улыбнулся Курвус. — Но — да. Кровь ему необходима для ритуалов.

Где-то за домами закричала Ханна. Господин Хюбер, разглядывающий труп главы купеческого каравана, лежавший в запущенном огороде, бросился в том направлении одновременно со мной, выхватывая из ножен короткий, широкий клинок.

Сразу за нами тяжело топал монах, а позади раздавались встревоженные приказы старшего из нашего сопровождения. Я махом перелетел через плетень, следом за законником нырнул за угол и резко затормозил. Ханна бросилась к учителю, обняла, спрятав лицо у него на груди, и всхлипывала.

— Господи, боже мой, — прошептал тот.

— Уведите ее отсюда, — сказал брат Курвус. — И не пускайте солдат. Не стоит им видеть такое.

Законник, не споря, увел девушку. Проповедник выглянул из-за угла, чертыхнулся, произнес проклятие, затем ругательство, затем прохрипел нечто невыразимое и, зажмурившись, отступил назад.

— Одно могу сказать: это сделали не старги, — произнес я, разглядывая тела спутников брата Курвуса. — Мне жаль.

Старик-монах был повешен на собственном алом поясе каликвеца перед входом в сарай. Перед смертью кто-то выжег ему глаза и вырвал нижнюю челюсть вместе с языком и частью трахеи. Его живот был выпотрошен, и кишечник, вывалившись, лежал в луже крови, приманивая к себе мух.

— Одолжите кинжал, Людвиг.

Каликвец перерезал удавку, подхватил истерзанное тело собрата и осторожно положил его на землю. Я поднял лежащий под ногами оплавленный и окровавленный нательный крестик на чудом уцелевшем шнурке. Брат Курвус забрал его у меня, тяжело вздохнув.

Я не спешил ничего у него спрашивать и шагнул в сарай, откуда несло кровью и обгорелой плотью. Молодой монах Феломиченцо был вплавлен в ближайшую стену вниз головой, с раскинутыми наподобие креста руками. Его грудная клетка оказалась вскрыта, ребра вырваны и вбиты в голову наподобие венца или костяной короны.

— Упокой Господи его душу, — Законник появился неожиданно и остановился рядом с нами, потрясенный этим зверством. — Давайте снимем его.

— Не трогайте! — резко сказал брат Курвус. — На теле проклятие. Хватит трупов на сегодня!

— Что думаете, Людвиг?

— Кроме того, что он мясник и садист? Здесь провели ритуал, и он был отнюдь не светлый. Я мало что понимаю в темном колдовстве, но на работу иных существ непохоже, да и ведьм, занимающихся подобным, я никогда не встречал.

— Давайте выйдем отсюда, — попросил законник.

Это было очень разумным предложением, смердело смертью преизрядно. У того, кто это сотворил, было очень извращенное чувство юмора. Гораздо более темное, чем у старины Пугала.

— Как они дали такое с собой сделать? — Господин Хюбер потрясенно покачал головой.

— Скорее следует спросить, кто смог такое сделать с двумя каликвецами, способными противостоять нечисти? Что это за человек такой? — Я смотрел только на брата Курвуса.

— Тот, кто, ища кровь, пришел к старгам, Людвиг. — Монах посмотрел в небо, словно ожидая дождя. — Тот, кого мы искали.

— Однако слово «еретик» ему не слишком подходит. Может быть, вы скажете, что за тварь завелась в этих краях?

— Таких, как он, в старину называли вёлефами.

Я потрясенно присвистнул:

— Их же всех истребили несколько веков назад.

— Как видите, не всех.

Вёлеф — самый опасный из всех колдунов. Его магия и сила сродни демонической. Для волшбы ему требуется кровь жертв, дарующая мощь, которой мог позавидовать любой черный колдун.

Последнего из этих могущественных ублюдков с большими жертвами уничтожили в Сароне давным-давно. Сожгли вместе с темными книжонками, откуда он черпал свои знания. С тех пор официально считалось, что умение повелевать черной кровью утрачено. Так что обнаружить вёлефа в наши времена в каком-то провинциальном кантоне было, по меньшей степени, большой неожиданностью. Если, конечно, брат Курвус ничего не путает, а судя по мертвецам возле сарая, он совершенно уверен в своей правоте.

— Кровь, которую могут добыть старги, сама по себе обладает определенными магическими свойствами и дает еще больше силы. Поэтому он пришел к ним?

— Да.

— Старг он не застал, к сожалению, они как раз к этому времени перевелись, но, думаю, то, что ему не удалось получить у них, он взял у монахов.

— Брата Феломиченцо убили не здесь, — задумчиво произнес Курвус. — Не могли бы вы поискать место, где это случилось? Он где-то обронил очень приметную цепь, вы ее сразу увидите, а я пока схожу к лошадям, за вещами.

Мы переглянулись с законником, и он кивнул за нас двоих.

— Отвратительный день, — произнес господин Хюбер. — И мне кажется, что дальше все будет только хуже.

Я ничего ему не сказал, увидев след, где волочили тело, и пошел по нему, оставив вновь появившегося Проповедника читать молитву над мертвыми под неусыпным взглядом бумажной птахи, спрятавшейся на ближайшем дереве.

От сарая до места гибели Феломиченцо оказалось чуть меньше пятидесяти шагов. Трава на запущенном огороде была выжжена и образовывала треугольник, центр которого пропитался кровью. На земле остались и другие отметины — три углубления.

— Жертвенник или алтарь, — высказал я свое предположение на вопросительный взгляд Хюбера. — Или чаша, куда собирали кровь. А вот и цепь…

Длиной она была ярда два, мелкие блестящие звенья, с одной стороны — петля, с другой — хищный крюк, похожий на половинку литеры «Z», выкованный из синеватой стали. Это очень походило на оружие, пускай и донельзя странное.

Я поостерегся трогать эту штуку, так как рядом с ней лежало нечто неприятное — оторванная человеческая рука, почерневшая, опухшая, с отваливающейся от костей плотью.

• Предыдущая
• 46/93
• Следующая