Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства - Коровина Елена Анатольевна - Страница 22
- Предыдущая
- 22/108
- Следующая
А теперь обратимся к описанию художника Франческо Мельци (1493–1570), любимого ученика Леонардо, сопровождавшего мастера во Францию, куда в последние годы жизни Леонардо пригласил король Франциск I, в замке которого великий художник и скончался, оставив королю в подарок свою «Джоконду». Именно так картина и оказалась во Франции. Так вот, Мельци описал «Джоконду» как «величайшее полотно живописного искусства». И его описание таково: девушка изображена в костюме Весны. Она чуть повернулась и немного склонила голову в характерном для Леонардо наклоне головы – именно так он обычно и изображал всех своих героинь, включая Мадонн. Слегка улыбаясь, девушка держит цветок-коломбину. Но ведь ничего этого нет и в помине на луврском портрете! Нет, портрет, конечно, явно леонардовский, но – девушка?! Или это вообще НЕ ТА девушка?..
Надо сказать, что многие исследователи творчества Леонардо задавали себе те же вопросы. И приходили к тому же выводу: на луврском портрете – никак не юная монна Лиза, вышедшая замуж всего четыре года назад и счастливая в браке. Но кто это? И откуда вообще известно, что она – супруга купца дель Джокондо? Оказывается, об этом рассказал все тот же Вазари Мельци, встречавшийся с летописцем в 1566 году. Впрочем, Мельци лишь упомянул, что портрет, с которым Леонардо никогда не расставался и который всю жизнь возил с собой, Мастер называл «джиокондо», что значит улыбающаяся. Так же стали называть его и ученики – сам Франческо и Андреа Салари (1480–1524). Словом, Мельци говорил не о фамилии, а о странно-завораживающей улыбке модели, изображенной на портрете. Улыбка действительно была не из рядовых. Вообще не из реальных улыбок, скорее – из таинственных метаморфоз. Вот только связал название луврской картины с фамилией не сам Леонардо или его ученики, а позже – лишь после разговора с Мельци – Джорджо Вазари. Дело в том, что исследователь знал, что у Леонардо была натурщица Лиза, которая вышла замуж за торговца по фамилии Джокондо. Ее портрет и написал Леонардо. Но является ли именно тот портрет нынешней «Джокондой» из Лувра? Та ведь предстает не в костюме Весны.
Но если «Джоконда» из Лувра – не монна Лиза, то где же тогда реальная?! Ответ на эту загадку еще в середине ХХ века предложил известный советский искусствовед и литератор, профессор М.А. Гуковский. Профессор был уверен, что портрет монны Лизы в костюме Весны существует. Вот уже несколько веков он спокойно висит в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Это картина, приписываемая кисти самого Франческо Мельци, – «Коломбина». Вот там-то действительно девушка в мифологическом образе Весны смотрит с милой и задумчивой улыбкой на цветок-коломбину. И улыбка ее «настолько приятная», как писал когда-то Вазари, что кажется не улыбкой женщины, но божественной Мадонны. И что еще показательно: в альбоме Леонардо найдены эскизы к этой «Коломбине». Да и то, что картина висит под именем Мельци, – косвенное подтверждение, ведь известно, что именно ему выпала честь заканчивать «Мону Лизу» Леонардо.
Но если это так, почему искусствоведы всего мира не выстраиваются у этого небольшого полотна в Эрмитаже? Новая реальная «Джоконда» – это же мировая сенсация! Надо же срочно ее переатрибутировать и, конечно, луврский портрет. Да только кто же отважится?! Кто решится на то, чтобы отнять у «№ 779» славу портрета номер один?! Ведь именно луврская дама – мировой бренд, символ…
Надеюсь, вы уже поняли, дорогие читатели, что никто и никогда не решится на переатрибутирование. Это потеря не только бренда, но, главное, – денег, выгоды, символа, обладания главным портретом мира…
Стоп! Но ведь, кем бы ни была «Джоконда» Лувра, взглянуть на нее едут и летят в Париж миллионы людей. Чем-то же она притягивает, завораживает, не отпускает, заставляет думать…
Итак, вторая загадка «Джоконды»: отчего эта картина оказывает на нас столь ошеломляющее воздействие?
Сначала разберемся: о чем мы думаем, глядя на картину? Вот несколько отзывов зрителей. «Кажется, она знает обо мне все. А я о ней ничего». «От этой картины становится не по себе». «Она интригует всех, но не открывает свою тайну никому». Словом, так или иначе, все говорят о некоей тайне.
Взглянем же без предвзятости. Что мы видим?
Далеко не юную женщину в простом, непарадном платье. Ее волосы распущены так, словно она позирует в домашней обстановке, ведь флорентийские дамы никогда не выходили на улицу без прически и простоволосыми. К тому же на пальце дамы нет обручального кольца. Может, она вдова? Или просто сняла кольцо? Но из истории мы знаем, что флорентийки никогда не снимали его, если только… Что – только? Если они не ждали ребенка! Ведь в интересном положении пальцы женщины отекали, и тогда неснятое кольцо могло причинить боль владелице. Так неужели луврская дама ждет ребенка? Невероятно, но это подтверждает и ее странное на первый взгляд положение рук. На самом деле – это охранительный жест. Дама прикрывает своего будущего ребенка и словно отталкивает от себя нескромные взгляды зрителей. Отсюда и ее странная улыбка и еще более странный взгляд – дама смотрит не на какой-то определенный предмет, не на зрителей. Она загадочно смотрит мимо, словно прислушивается к какой-то тайне в самой себе. Становится понятным и выражение лица, по которому читается: «Я знаю то, что вам неизвестно. Мне открыта тайна, но вам я ее не открою». Отсюда и взгляд несколько свысока, полный то ли скрытого сарказма, то ли презрения, ведь у этой Джоконды есть собственный мир, недоступный никому. Она – будущая мать – имеет сейчас полное право быть выше всех и больше всего любить сейчас саму себя. Ведь на самом деле она любит не себя, а своего ребенка.
Словом, Леонардо снова представил зрителям свой любимый и самый пронзительный мотив: мать и дитя. Любимый – понятно почему: культ Девы Марии – самый распространенный из человеческих культов. Но почему у Леонардо он такой пронзительный и таинственный? Все становится ясно, когда мы вспоминаем, что Леонардо – незаконный сын синьора да Винчи, прижитый им от служанки Катерины. Кстати, есть свидетельства, что она славянка по происхождению, взятая в плен турками, возможно, даже русская женщина. Так что Леонардо конечно же наш парень! Но не об этой загадке сейчас речь. Важно то, что мальчик вырос без матери. Ей крайне редко разрешали навещать сына. Не ее ли грустную, таинственную улыбку, сулящую не только неизбывную любовь, но и скорую разлуку, пытался всю жизнь запечатлеть на своих картинах Леонардо?
А то, что «Джоконда» не только портрет, но и картина, полная таинства, – видимый факт. На полотне не просто женщина – символ рождения человеческой жизни. За ней на заднем плане – всеобъемлющий пейзаж невероятного вида. Там горы и деревья, поля и озера. Природа в ее первозданной красоте. И если женщина ждет ребенка, то первобытная природа словно вмещает в себя зарождение всей жизни на планете. Героиня словно говорит зрителям: «Я владею всеми силами на этой земле, ибо за мной стоит сама природа».
Получается, луврская «Джоконда» – олицетворение всей природной жизни на планете Земля. Такой, какой видел ее великий художник Леонардо, который был еще величайшим изобретателем и ученым своего времени.
Да что там Земля! Ум Леонардо пытался охватить не только процесс зарождения жизни на планете, но и в космосе. Недаром его земное полотно обретает вселенские масштабы. Если взглянуть внимательнее, пейзажи за спиной Джоконды превращаются в некие космические видения: скалы, лунный грунт, странная почва песчаных бурь. Да и земная женщина при более пристальном взгляде теряет тепло, покрываясь ледяным безвоздушным холодом. Земная цивилизация выходит на космические просторы. Недаром холодной и безжалостной, как древний космос, становится таинственная улыбка Джоконды. И становится понятно: она старше скал, что за ее спиной. Как звезды и планеты, она умирала сотни раз и столько же раз воскресала, брала силу у всех и каждого, словно вселенский вампир, но имела на это полное право. Ибо она познала и перестрадала все в жизни. А может, она и есть сама жизнь? И как сама жизнь, она притягивает и пугает одновременно. От нее хочется спрятаться, но невозможно оторваться. Она знает Будущее и потому соединяет в себе Добро и Зло.
- Предыдущая
- 22/108
- Следующая
