Древний человек и океан - Хейердал Тур - Страница 73

• Предыдущая
• 73/106
• Следующая

Был ли остров Пасхи, как полагали этнологи, в самом деле таким безлесным, когда на нем впервые высадились аборигенные мореплаватели? Таков был один из главных вопросов, на которые мы надеялись ответить, доставив на остров новейшее оборудование для взятия проб пыльцы. Богатый палеоботанический материал, полученный нами по краям кратерных озер потухших пасхальских вулканов Рано-Рараку и Рано-Као, был анализирован профессором Селлингом, сотрудником Государственного музея естественной истории в Стокгольме.

Отложения пыльцы свидетельствуют, что природная среда, в которую попали первопоселенцы, отличалась от известной нам со времени открытия острова в пасхальное воскресенье 1722 г. Теперь Пасха бедна растительностью, а раньше здесь была богатая флора, росли деревья, представляющие вымершие впоследствии семейства. Между деревьями произрастали кустарники разных видов. В целом растительность до какой-то степени, должно быть, напоминала первичную низинную флору, скажем, на подветренной стороне Гавайских или Маркизских островов. До того как в кратере Рано-Рараку начали трудиться ваятели, его голые ныне склоны были покрыты пальмами вида, которого теперь нет на острове; донные отложения кратерного озера буквально насыщены их пыльцой. Одно из самых неожиданных открытий — пыльца кустарника, родственного хвойным (Ephedra), до той поры совсем не встречавшегося в этой области Тихого океана; зато он сродни одному южноамериканскому виду, если не тождествен ему. Доктор Селлинг обнаружил пыльцу такого же вида на Маркизских островах.

Взятые на Пасхе 8-метровые колонки стратифицированной пыльцы позволили проследить, как постепенно исчезала первичная растительность. Вокруг открытых кратерных озер еще росли деревья, когда здесь неожиданно появился американский пресноводный Polygonum amphibium, вероятно доставленный как лекарственное растение первопоселенцами из южноамериканского приморья. Затем в отложениях появляются зольные частицы и быстро оскудевает первичная растительность. Зольные частицы явно след лесных пожаров, виновниками которых, судя по всему, были первопоселенцы. Население росло и нуждалось в земле для жилищ и огородов; позднее, возможно, лес намеренно поджигали во время войн. Опустошение оказалось настолько основательным, что в верхних слоях следы первичной растительности почти совсем исчезают; выжженным островом постепенно завладели травы и папоротники.

Эта перемена декораций на Пасхе интересна не только с ботанической точки зрения. Выходит, мы неверно представляли себе жизнь на острове в первый период развития местной культуры. Приплывшие сюда каменщики, которые вытесывали для своих сооружений огромные глыбы базальта, попали не на безлесный, травянистый остров, где можно было беспрепятственно перетаскивать по равнине огромные монолиты. Им пришлось сначала валить деревья и расчищать участки, чтобы добраться до будущих каменоломен и проложить пути для себя и своих изваяний. Это открытие опровергает давний аргумент, будто бы пасхальцы врубились в склон горы, потому что на Пасхе нельзя было заняться резьбой по дереву. Среда обитания первых поселенцев в основном была такой же, как и на других островах; тем сильнее бросается в глаза своеобразие культуры, которую, как будет показано ниже, принесли с собой эти люди.

Еще одно, также общепринятое положение, без нужды осложнившее проблему статуй острова Пасхи, было, как выяснилось, основано на неверных толкованиях одного из наблюдений, сделанных экспедицией Раутледж. Руководительница экспедиции велела очистить от песка и гравия нижнюю часть нескольких идолов, частично погруженных в отвалы у подножия каменоломен Рано-Рараку. В своей книге она сообщила, что у одной из этих статуй было заостренное основание, и предположила, что его заострили намеренно, поскольку данное изваяние собирались врыть в землю, а не ставить на аху в отличие от прочих статуй, рассыпанных по всему острову (Routledge, 1919[266]). Метро и Лавашери поняли ее так, что все 60 изваяний, частично врытых в осыпь ниже каменоломен, заостряются книзу. Даже не проверив свою догадку, Метро в труде об этнологии острова Пасхи заявил, что на острове есть статуи двух в корне различных видов: одни — заостренные книзу, чтобы их можно было врыть в землю, другие — с широким плоским основанием, предназначенные для установки на пасхальские аху (Metraux, 1940[222]).

Питер Бак, ведущий авторитет по культуре Полинезии, сам не бывавший на Пасхе, усугубил путаницу, заключив, что Метро посчитал остроконечными, вытесанными для установки в земле также те 170 незавершенных изваяний, которые лежали на открытых карнизах каменоломен. Так одна попросту дефектная статуя превратилась в публикациях в 230, и в «Мореплавателях солнечного восхода», наиболее распространенной из книг Бака, автор сделал такой далеко идущий вывод:

«Изваяния с заостренными основаниями не предназначались для установки на ритуальных каменных платформах, их вкапывали в землю в качестве нетленных украшений и знаков, обозначающих дороги и границы округов. Так как у всех изваяний, оставшихся в каменоломне, основание заостренное, можно предположить, что заказы для платформ были полностью выполнены и пасхальцы приступили к украшению дорог…» (Те Ранги Хироа, 1959[6]).

Наша экспедиция без труда убедилась, что ни одна из статуй, оставшихся в каменоломнях, не заострялась книзу, хотя Арне Шёльсволд, руководивший раскопками на Рано-Рараку, нашел еще 50 статуй в дополнение к ранее известным (Skjolsvold, 1961[283]). А, приступив к раскопкам частично врытых в землю великанов у подножия каменоломен, мы обнаружили, что у всех их, не считая одного дефектного экземпляра, полный торс и длинные руки с тонкими пальцами соединяются внизу над широким плоским основанием, явно предусматривавшим установку в рост на открытой платформе.

Наши исследования показали, что все известные статуи острова Пасхи, числом более шестисот, по существу однородны; это относится и к незавершенным экземплярам, оставленным на разной стадии работы. Весь процесс ваяния можно разбить на четыре этапа. На первом этапе спина изваяния еще соединялась с коренной породой, шла обработка передней части и боков, подчас была даже закончена шлифовка, и только глазниц недоставало. На втором этапе фигуру отделяли от породы и временно устанавливали в отвалах у подножия вулкана, чтобы завершить обработку спины, отшлифовать ее и в некоторых случаях высечь символические изображения. На крутых склонах нетрудно было поставить изваяние прямо на площадке, вымощенной необработанным камнем. На третьем этапе все еще безглазую статую снова укладывали на землю и перетаскивали по одной из расходящихся от вулкана мощеных дорог. И только на четвертом этапе, когда идол уже стоял на своей аху, ему делали глаза, а на голову водружали большой цилиндр из красного камня, называемый пасхальцами пукао, что означает «пучок волос».

После этого открытия загадка статуй сразу упростилась. Ни о каком украшении ландшафта или дорог речи не было. Ваятели последовательно выполняли одну задачу: высекали однородные монументы с красными цилиндрами для установки в ряд на аху вдоль всего побережья.

Однако другие загадки острова Пасхи все еще ожидали своего решения. Пока Шёльсволд вел работы на Рано-Рараку, Мэллой и Смит приступили к первым систематическим исследованиям и раскопкам разрушенных аху, на которых прежде стояли изваяния. Под верхними слоями кладки они обнаружили более древние сооружения, частью перестроенные, частью расширенные и укрепленные. Первоначальные конструкции не были рассчитаны на вес тяжелых истуканов, и вообще они воплощали другой архитектурный стиль, другую каменотесную технику (Mulloy, 1961; Smith, 1961[231, 290]).

По ходу раскопок различных перестроенных сооружений становилось ясно, что предысторию Пасхи можно разделить на три отчетливо выраженных пласта, и археологи отнесли их к раннему, среднему и позднему периодам. В раннем периоде хотя и ваяли статуи, но не того типа, который впоследствии стал на аху. Культовые сооружения представляли собой алтареподобные возвышения, сложенные из очень больших, весьма тщательно обтесанных и пригнанных друг к другу камней разной формы; фасад смотрел на море, а с другой стороны располагалась врытая в землю площадка. Творцы этих астрономически ориентированных возвышений были искуснейшими каменотесами, которые к тому же хорошо изучили годичное движение солнца и воплотили свои наблюдения в религиозном зодчестве. В раннем периоде скульптуры разного рода устанавливали на земляной площадке за каменной стеной.

• Предыдущая
• 73/106
• Следующая