Сладкая месть - Мартин Кэт - Страница 8
- Предыдущая
- 8/78
- Следующая
Она подумала о том, что произошло у него в спальне. Она все еще ощущала жар его тела, прижимавшего ее к матрасу, завораживающее ощущение от прикосновения его руки к груди. Он мог бы овладеть ею, но он не стал этого делать. Она чувствовала его желание, слишком отчетливо видела напряженное подтверждение этому, когда он тащил ее по комнате.
Ей и прежде случалось видеть голых мужчин-мертвецов, которых бросили на обочине дороги, сорвав всю одежду, больных, продавших все свои вещи ради куска хлеба. Но ни один из них не был так сложен, и она, конечно же, не видела ни одного обнаженного возбужденного мужчину. Это было ужасное зрелище, подумала она, пытаясь представить себе, как нечто такое большое и жесткое входит внутрь ее. Она слышала, что мужчины так делают.
Но наверняка она не знала.
И она не собиралась спрашивать Броуни — она знала, что он расскажет ей все самыми прямыми словами, а она не была уверена, что так уж хочет это знать. Она все еще сохранила детские иллюзии о романтической любви между мужчиной и женщиной. И пока еще не была готова отказаться от них.
Джоселин вздохнула в темноте. Она устала. Она так устала. Она хотела только спать — и выбраться из этого дома.
Подальше от Стоунли.
Неожиданно, словно молния, мелькнула мысль: она больше не хочет его убивать. Это стремление умерло в ней вместе с последним отчаянным усилием, а может быть, и раньше.
Она — не убийца, теперь это стало очевидным. Может, Стоунли не такой уж негодяй.
Но, может быть, и негодяй.
Она всем сердцем желала, чтобы у нее никогда не возникало этого плана, чтобы она никогда не клялась отомстить Стоунли, никогда бы не пыталась его убить, никогда бы не оказывалась пленницей в его доме.
Она снова вздохнула и, когда виконт запер дверь, упала в постель. Завтра будет новый день. Ей придется решить, что ему сказать, иначе, без сомнения, она окажется в тюрьме. Но даже если она, чтобы объяснить свою ненависть, вытащит на свет Божий все его преступления, это — она была уверена — ничего не даст. В конце концов, что значит какая-то бродяжка для человека вроде Стоунли?
Джоселин вытянулась на широкой пуховой перине. Она была глубже и мягче, чем все постели, в которых ей случалось спать прежде. Со всех сторон свешивался вниз милый балдахин кораллового цвета, а большая пуховая подушка была очень удобной. Завтра она найдет способ убежать, вернуться в Лондон. Завтра она уже снова будет спать на набитом кукурузой матрасе на чердаке кабака Боссуэлла.
Она поглубже зарылась в мягкую перину, наслаждаясь каждым мгновением роскоши. Как здесь красиво, чисто и приятно. Интересно, понимает ли виконт, как ему повезло, что он живет в таком доме?
— Джо! Джоли! Это я, Такер.
Сквозь неглубокий сон Джоли услышала, как кто-то тихо, но настойчиво постукивает в дверь.
— Джо! — снова раздался шепот.
В мгновение ока она выскочила из постели и рванулась к двери в задравшейся до колен рубашке.
— Такер! Как, черт побери, ты меня разыскал? Они разговаривали через замочную скважину.
Джоселин молилась, чтобы никто из слуг не услышал их.
— Я побег было за экипажем лорда, да понял — он тебя к себе на хату повез. Тогда я возвернулся на чердак — Броуни искал. Он и впрямь был дома с дыркой от пули — кровь из него хлестала, как из зарезанной свиньи. Я его перевязал как мог, Джо, но плохи его дела, плохи.
— Боже мой!
— Мне пришлось вернуться за тобой. Мне повезло, я въехал, спрятавшись на запятках. А потом залез в открытое окно. Как раз оказался внизу, когда лорд тащил тебя сюда. Он тебя не ранил, а?
— Со мной все в порядке, а вот Броуни нужна наша помощь. Как, черт побери, мне отсюда выбраться?
— Может, в окно вылезешь? Я уж был в соседней комнате, я там окно открою, а ты туда по крыше проберешься.
— Не знаю, тут так высоко.
— Справишься. Черт, я что твоя мартышка, лазил по половине крыш в Лондоне.
Это было правдой. Прежде чем присоединиться к Джо и Броуни, Так был учеником трубочиста. Он сбежал и принялся воровать, чтобы не умереть с голоду, но только после того, как лишился большей части пальцев на руках и на ногах.
— Ладно, идем, — Джоселин пересекла комнату, мечтая снова быть одетой в милое желтое платье и думая о том, как, черт побери, она доберется в Лондон в ночной рубашке.
Она на мгновение остановилась перед окном, потом распахнула его и перегнулась через подоконник. Потолки во всех комнатах были очень высокими, и казалось, что до земли огромное расстояние. Она перевела взгляд на окно рядом. Такер высунул из него свою светловолосую голову и ободряюще улыбнулся.
— Как не фиг делать. Просто не суетись и не смотри вниз.
Джо кивнула и взобралась на подоконник. Крыша была покрыта гладким серым шифером и оказалась более скользкой, чем представлялось на первый взгляд. Джоселин шагнула к Такеру к открытому окну, потом чуть не вскрикнула, когда ее ступня коснулась ледяного камня. Она сделала еще один неуверенный шаг, потом еще один.
Черт бы побрал эту ночную рубашку, подумала она, когда ветер облепил ее ноги тканью. Но не снимать же ее.
— Теперь уже близко, Джо, осталось совсем чуть-чуть.
Это чуть-чуть все еще казалось Джо не меньше мили, у нее начали дрожать ноги. Она согнулась, чтобы уменьшить напор ветра, и продолжала двигаться вперед маленькими, осторожными шажками.
— Вперед, Джо. Пока какой-нибудь хрен нас тут не застукал.
Это подстегнуло ее. Нельзя рисковать жизнью Такера, да и своей тоже. Она выпрямилась и двинулась вперед. Она уже почти добралась до окна, когда налетевший порыв ветра подхватил ее рубашку, обнажив большую часть ее сокровенных особенностей. Джоселин схватила подол и попыталась опустить его, покачнулась и чуть не упала вниз.
— Бога ради, осторожней, — крикнул ей Такер. Джоселин постаралась унять сердцебиение и заставила себя не смотреть вниз.
— Ты уже почти справилась, — Такер вытянул руку, но Джоселин только мельком взглянула на него.
Она боялась потерять равновесие. Она немного покачнулась, еще раз осторожно шагнула, сопротивляясь сильному порыву ветра, пытавшемуся сорвать с нее рубашку, снова попробовала поймать подол, почувствовала, что нога скользит, и вскрикнула, поняв, что падает.
— Джоли!
Джоселин уцепилась пальцами за скользкий серый камень, пытаясь найти опору. Она увидела, как приближается край крыши, последний раз в панике попыталась за что-нибудь ухватиться и уцепилась за приподнявшийся край шифера, остановивший ее скольжение. Дрожа всем телом, она попыталась взять себя в руки, но ее дыхание было неровным, а сердце было готово выскочить из груди.
Она медленно подтянулась, протягивая к окну свободную руку. Вдруг Джо ощутила резкий рывок, ее запястье прожгла боль, сустав, казалось, выворотили из гнезда.
Подняв глаза, Джоселин увидела перегнувшегося через подоконник обнаженного по пояс Стоунли. Его могучая рука крепко держала ее запястье.
— Не переживай, — сказал он, — я тебя поймал.
Он перетащил ее через подоконник и принял в свои объятия. К удивлению Джоселин, она не сопротивлялась.
— Ты маленькая идиотка, — сказал он. Теперь, когда она была в безопасности, в нем закипел гнев. — Что, по-твоему, черт побери, ты собиралась сделать?
— Смыться из твоего треклятого дома, — заявила она, продолжая прижиматься к нему. Она дрожала всем телом, промерзла до костей и была благодарна уже за то, что выжила.
Словно прочитав ее мысли, он обнял ее еще крепче, прижимая к своей массивной груди.
— Боже мой, ты же чуть не убилась.
Джоселин оттолкнула его, хотя какая-то ее часть противилась этому.
— Я… я бы справилась. Мы бы уже были далеко от этого чертова места.
— Справилась бы, говоришь? Да ты была на волосок от смерти!
Он казался по-настоящему обеспокоенным, хотя она понимала, что этого не может быть.
— Какая тебе разница?
Рейн нахмурился.
— Что бы ты там ни думала, я не такой кровожадный, как тебе кажется.
- Предыдущая
- 8/78
- Следующая
