Сладкая месть - Мартин Кэт - Страница 12

• Предыдущая
• 12/78
• Следующая

Такер прыгнул, кубарем свалился вниз и легко вскочил на ноги. Он обернулся и улыбнулся им. Джо покорно последовала за ним. Она, казалось, лишилась дара речи. Джо приземлилась со стоном, растянулась на земле, но сумела собраться и подняться на ноги. Но теперь огонь добрался до двери и стало так дымно, что невозможно было разобрать ни зги. Дышать было невозможно, кругом летали куски пепла.

— Твоя очередь, хозяин, — выдавил Броуни.

— И не пытайся, — Рейн втащил мускулистого мужчину на подоконник, помог ему выпрямиться и отпустил. Броуни исчез внизу.

И сразу же Рейн, едва умещаясь в раме, вылез на подоконник и выпрыгнул сквозь дым и пламя, приземлившись на полусогнутые ноги легче, чем рассчитывал, сумев удержать равновесие.

— Она падает! — закричал Такер, когда крыша обрушилась в всплеске огня высотой в несколько этажей. В то же мгновение стены горящего здания начали валиться на сторону, ветер раздул пламя. Рейн схватил Джоселин на руки, Такер и Броуни бежали рядом. У них за спиной упала стена, рассыпавшись в небе фонтаном искр. Зеваки бросились врассыпную.

Наша четверка остановилась вдалеке в переулке, все они тяжело дышали, сердца их отчаянно колотились.

— С вами обоими все в порядке? — спросил Рейн Броуни и Такера. Броуни был бледен, но широко улыбался.

— Хоть ты и чертов аристократ, а не трус.

— Ты бы мог нас бросить, — Такер странно посмотрел на Рейна. — По тому, что Джо про тебя говорила, я не думал, что ты такой, черт тебя дери, герой.

Проигнорировав последнее заявление, Рейн осторожно поставил девушку на землю. Ее одежда и лицо покрылись копотью, короткие черные волосы спутались, но щеки уже порозовели.

— Порядок? — спросил он. Она кивнула:

— Да, все в порядке, только… прошу прощения, что доставила столько хлопот.

— Не стоит упоминания.

— Стоит, но… — Она отвернулась, не желая продолжать. — Уж если кому и бояться огня, так Такеру.

— А что с ним случилось?

— С четырех лет он был учеником трубочиста. Его мать умерла, а отец продал его за недельную порцию джина. Несколько лет назад он сбежал. И теперь живет с нами.

Рейну случалось слышать подобные истории. Маленьких детей нагишом опускали в трубы и заставляли их чистить. Некоторые из них сгорали заживо, другие, как Такер, оставались калеками. Были приняты законы, чтобы оградить детей от подобной жестокости, но они почти ничего не изменили.

Он посмотрел на мальчика, который явно чувствовал себя неуютно и стремился сменить тему.

— Похоже, не только нам здорово досталось, — Такер показал на улицу позади догоравших останков пивной. Стоявшие за ней здания представляли собой груду развалин, в которой раньше обитали лишь уличные бродяги. Это были дворики в двориках, переулки в переулках, тупички, которые давным-давно следовало снести.

Погруженный в созерцание нового всплеска пламени, Рейн обернулся на голос Джо.

— Боже мой — это же горит сиротский приют! — И прежде чем он успел остановить ее, девушка подобрала юбки и со всех ног кинулась в соседний квартал, Такер побежал за ней.

— Стой здесь, — сказал Рейн Броуни, который был слишком слаб, чтобы возражать. Рейн бросился бежать, снова устремившись вслед за своей пленницей, недоумевая, какая сила держит его здесь, почему бы ему не покинуть это печальное место и не вернуться в Стоунли.

Но он прекрасно понимал, что этого не сделает.

Джоселин, бежавшая впереди, свернула в переулок, шедший вдоль выгоревшего квартала, и следовавший за ней Рейн свернул как раз вовремя, чтобы увидеть, как огонь охватил вывеску «Больница для сирот».

— Боже мой!

Из открытой двери выбегали дети в грязных ночных рубашках, а некоторые — и вовсе нагишом. Они бежали босиком, плача и крича, их лица были черными от копоти, а глаза — расширившимися от страха, они оглядывались назад, чтобы посмотреть, как гибнет то, что прежде было их домом.

Рейн подошел ближе.

— Все дети вышли? — спросил он одну из нянечек, широкобедрую пожилую матрону с покрытым оспинами лицом и седеющими волосами мышиного цвета. Но еще не договорив, он заметил, что некоторые дети высовываются из окон третьего этажа и зовут на помощь.

— Господи, помоги! — женщина истерически зарыдала. Из-за угла появились лошади на полном скаку, зазвенели пожарные колокола, раздались свистки, но ждать их прибытия было нельзя.

Спасать детей будет уже поздно.

Рейн схватил ведро воды, облил ею рубашку и штаны и кинулся в открытую дверь. Вокруг люди выкрикивали приказы, пялились ему вслед или рыдали, сидя на мостовой. Пробиваясь вперед, он искал в грязной толпе Джо. Куда она подевалась?

Джо добежала до приюта и заставила себя двигаться дальше — она должна идти вперед! Девушка стояла перед дымящейся лестницей, глядя, как дым наполняет холл. Такер уже убежал наверх. Она должна идти за ним. Она должна помочь ему нести детей вниз.

В нескольких шагах от нее вспыхнула занавеска, и Джоселин с трудом подавила приступ тошноты. У нее подкосились ноги, руки одеревенели. Вся ее сила воли ушла на то, чтобы стоять здесь и смотреть, как огонь лижет стены. Он такой же рыжий, как и в ее воспоминаниях, уничтожающий все на своем пути. В ее сознании два пожара смешались. Она почти видела, как падают балки, слышала доносящиеся из гостиной предсмертные крики отца.

— Джо! — голос Стоунли вывел ее из транса. — Убирайся отсюда к черту!

— Я… я должна помочь детям. Они там в ловушке. Такер уже пошел наверх.

— Я заберу их.

— Ты? Но почему…

— Ради Бога, Джо, там же дети! Каким же дьяволом ты меня считаешь?

И прежде, чем она успела ответить, он схватил ее за руку и развернул.

— Чем дольше ты тут будешь стоять, тем хуже для всех.

Она кивнула и направилась к двери.

— Ты уверена, что доберешься сама?

— Да, справлюсь.

Выйти оказалось легче, чем войти — может быть, потому, что она так сильно хотела оттуда выбраться. Может быть, потому, что Стоунли сказал, что он спасет детей. За долгие часы этой ужасной ночи она почти поверила, что он может справиться со всем на свете.

Она знала, что он спасет их, так же как знала, что ее ненависть к виконту была ошибкой. Она больше ни на секунду не могла убедить себя в том, что Стоунли тот безжалостный, легкомысленный человек, который в ответе за смерть ее отца.

Оказавшись на улице, Джоселин стояла и смотрела на горящее здание, покусывая нижнюю губу, ломая руки и считая секунды, которые Такер и виконт проводят, сражаясь с огнем.

Она чуть не вскрикнула от облегчения, когда увидела, что они выходят, черные от сажи, неся в каждой руке по ребенку и улыбаясь до ушей.

Джоселин тоже улыбнулась. Она потеряла все те немногие пожитки, которые у нее были, но зато дети спасены. Она, Броуни и Такер живы. И все благодаря Стоунли.

Когда они с Таком подошли к ней, Джоселин улыбнулась и порывисто обняла мальчика. Так кашлянул и отпрянул.

— Я пойду к Броуни, — сказал он, оставляя их наедине.

Она посмотрела на высокого красивого мужчину, ощущая прилив благодарности, от которого у нее перехватило горло.

— Ты вынес их.

— Я же сказал, что вынесу.

— Да…

У нее на глаза навернулись слезы, и она отвела взгляд. Джо почувствовала себя такой измученной. Измученной до боли в костях. У нее раскалывалась голова, легкие еще пылали от густого черного дыма, а волосы прилипли к щекам. Она посмотрела на свои руки и увидела, что они черны от сажи.

Ее взгляд упал на красивое желтое платье.

Оно все стало изорванным и грязным, кое-где обгорело и вымазалось в саже. Один из рукавчиков оторвался, и даже изящная вышивка на груди, выглядевшая прежде так женственно, теперь была покрыта грязью.

— Мое платье, — произнесла она. Джо невольно присвоила себе восхитительное одеяние, которое было драгоценнее, чем все, что носила она до сих пор. — Оно… Оно погибло.

Ее глаза, полные боли, встретились с сочувственным взглядом золотисто-карих глаз, и слезы, которые она пыталась сдерживать, покатились по щекам.

• Предыдущая
• 12/78
• Следующая