Тайна сверхчеловека, или Откровения «Ангара-18» - Мэлори Шон Дуглас - Страница 26

2. За счет какой энергии осуществляется телекинетический эффект — внутренней, сосредоточенной в самом объекте (например, в ложке, которую сгибает телекинетик), или внешней, которую он аккумулирует и направляет на объект?

Пока мы не знаем ответов на эти вопросы, и, видимо, они прояснятся лишь тогда, когда какой-нибудь гений создаст Теорию Единого Поля — то, что не удалось свершить Альберту Эйнштейну. Но мы можем констатировать, что человек, погруженный в океан энергии, способен к следующим сознательным или бессознательным действиям:

• он может зачерпнуть немного энергии и передать ее другому лицу, как это делают целители-экстрасенсы. Эта возможность появляется у них постольку, поскольку они выполняют функцию ретрансляторов в земном сегменте разума Абсолюта;

• он может частично воспринять информационное сообщение, которое переносит энергетический поток, как это делают гении и контактеры. Эта возможность появляется у них постольку, поскольку Абсолюту необходимы гении;

• он может зачерпнуть немного энергии и целенаправленно воздействовать ею на предметы и энергетические поля, как это делают телекинетики. Эта возможность появляется у них постольку, поскольку они выполняют неосознанную функцию мощных накопителей и эмиттеров энергии в земном сегменте разума Абсолюта.

А зачем накапливать энергию и испускать ее столь мощным импульсом, что этот выброс, при отсутствии контроля Вселенского Разума, способен привести к бедствиям и катастрофам? Ответ может быть лишь один: с целью межзвездной связи, мыслительного процесса, осуществляемого совместно удаленными в пространстве сегментами. Это значит, что экстрасенсы — клетки Абсолюта, обслуживающие планетарный сегмент, а телекинетики — клетки иного рода, чья функция состоит в передаче информации на значительные расстояния.

Это страшная мощь! Я не знаю, способен ли человек или другое разумное существо овладеть ею и сознательно контролировать вне ведома Абсолюта — так, чтобы не ложки гнуть и не подпаливать свечки, а по воле своей и желанию зажигать и гасить светила. Я этого не знаю и даже не буду строить предположений на этот счет. Но я уверен, что функцию накопления и управления энергией можно «встроить» в мозг биоробота или в какой-то иной его орган, управляемый мозгом, дабы искусственный интеллект делал то, что не по силам вам, и мне, и самому лучшему телекинетику нашей планеты.

Например, летал к звездам — как тот маленький энлонавт, сумевший в последние секунды жизни приземлить свой корабль в пустыне Нью-Мексико.

Я — ирландец, а это значит, что мои родители, деды и прадеды были католиками. Но мой отец уделял религии не слишком большое внимание — ему, практикующему врачу, казалось, что человек устроен так сложно, что никакой всемогущий Господь не смог бы сотворить его за день.

И потому я ходил в церковь с дедом, в летние месяцы, когда приезжал к нему на ферму. Это та самая ферма, где я теперь живу, в восьмидесяти милях от Атенса, а католический храм — довольно скромный, как я теперь понимаю — находится в ближайшем городке Гринривер. Сюда мы и ездили — на старом «фордике» по ухабистой, обсаженной липами дороге.

Служба чаровала меня. Я глядел на картины страстей Господних, на большое золоченое распятие с телом Христа, на нашего старенького священника, патера Шоу; я слушал его тихий голос, музыку, которая словно лилась из поднебесья, я любовался цветными витражами в окнах, бронзовыми светильниками, большой чашей, где застыла освященная вода. Все это было так необычно, так празднично и торжественно!

Впрочем, я вырос нерелигиозным человеком, и если спросить меня, верю ли я в Творца, который создал нашу Вселенную и наблюдает за людьми с горних высей, ответ будет отрицательным. Но это не значит, что я атеист. На самом деле я не верю в Бога, придуманного людьми, но твердо знаю, что Он существует — а знание, спешу заметить, гораздо крепче веры. Вера иррациональна и слепа, вера опасна, ибо ведет к фанатизму, а всякий фанатик полагает истиной лишь свое божество и собственную веру. И в результате Великого Бога, чья обитель — душа человеческая, растаскивают на клочки, именуя их Саваофами, Буддами, Аллахами или Мумбо-Юмбо. Это не боги, это всего лишь фетиши, творения нашей фантазии; призрачный банк, в котором можно искупить грехи деньгами и успокоиться на том.

Однако вернемся к нашей теме и зададим вопрос: где причина религиозного энтузиазма? С какими целями мы, разумные двуногие, творим богов на протяжении сотен тысяч лет, с тех пор, как обезьяна превратилась в неуклюжее подобие человека?

Если вдуматься, поразительный факт! Мы, люди, не одинаковы; разные племена и народы питаются по-разному, по-разному строят, имеют разные обычаи, мировоззрение, философию. Эти различия были особенно заметны в прошлом, тысячу лет назад, когда континенты являлись обособленными мирами, сложенными в свой черед, из миров поменьше — китайского, арабского, монгольского, славянского, кельто-германского, зулусского, эфиопского, мирков полинезийцев, майя, ацтеков, индейцев Амазонки, эскимосов и т. д. В одних местах ели рис, в других — хлеб из пшеницы и ржи или кукурузные лепешки, бататы, червей и жуков, мясо, рыбу и кокосовые орехи; в одних местах одевались в шкуры, в других — в шелк, лен, хлопок, шерсть; где-то делали орудия из стали, где-то — из меди, дерева, обсидиана, кремня; где-то строили города с дворцами, храмами и крепостными стенами, а где-то о городах не имели понятия; в одних регионах жилищем считался дом — каменный, глиняный, деревянный или из рамок, обтянутых бумагой, в других — тростниковая хижина, вигвам или юрта, пещера, гнездо на дереве или просто шкура, брошенная рядом с костром. В те давние времена кто-то знал порох, а кто-то не подозревал о колесе; одни перевозили грузы на лошадях, быках и верблюдах, другие — на ламах и собаках; кто-то ел людей, кто-то — свинину и говядину, кто-то считал свинью нечистой, а корову — священной. Но при этом поразительном разнообразии обычаев, культур и технологий, все — абсолютно все! — изобрели религию и войну.

Можно понять, почему они воевали, ибо причины все те же, что в наш просвещенный век. Доказать свою силу, внушить соседям трепет, обезопасить границы; приобрести плодородные земли, веси и города, охотничьи территории, добыть сокровища, женщин и рабов; ну и, конечно, потешить честолюбие, насытить жажду славы, власти, мести. Но в общем и целом войну питали не разрушительные инстинкты, присущие гомо сапиенс, а прагматические соображения; война велась ради предметов, необходимых для выживания, — за скот, зерно, металл, угодья и жилища, а слава и власть являлись приятным дополнением к захваченным богатствам.

Но религия?.. Зачем она? Почему все племена и народы выдумывали сверхъестественных существ, богов и демонов, ставили их над собой — выше своего правителя! — поклонялись им, приносили жертвы, строили храмы и гигантские гробницы наподобие египетских пирамид — в сущности, бесполезные, как замки из песка? Почему они создавали сложные теологические системы, писали божественные трактаты, сочиняли гимны, высекали статуи, кормили множество бездельников — жрецов, шаманов, колдунов? Если им так уж хотелось делать все это и кого-то обожествлять, то касик, вождь, король, император был вполне подходящей фигурой. Реальное лицо, облеченное всей полнотою власти, владыка над жизнью и смертью подданных…