Грешные обещания - Мартин Кэт - Страница 71

• Предыдущая
• 71/85
• Следующая

— Здесь Сидни. Мы с ним только что говорили о тебе.

Элизабет улыбнулась, однако улыбка вышла печальной. Отерев со щек остатки слез, она подошла к Сидни и поцеловала его в щеку.

— Простите, что не сразу вас заметила. Это все от волнения. Скажите, с ним и в самом деле все в порядке?

— При сложившихся обстоятельствах да. Ник подошел к ним:

— Сидни только что рассказал мне, что недавно разговаривал с твоим другом Дэвидом Эндикоттом. Оказывается, лорд Триклвуд очень за тебя беспокоится.

— Виконт всегда был добр ко мне. Надеюсь, вы передадите ему, Сидни, как высоко я ценю его заботу?

Ник придвинулся еще ближе:

— Лорд Триклвуд хочет жениться на тебе.

Элизабет взглянула на него и прикусила начавшую дрожать нижнюю губу.

— Я обручена с другим… или, быть может, милорд, вы это забыли?

Внезапно Николас почувствовал, что ему стало нечем дышать. Как он мог об этом забыть?

— Мне очень жаль, Элизабет, но мы с тобой не сможем пожениться.

— Что?! О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что сижу в тюрьме. Я говорю о том, что меня будут судить и могут приговорить к повешению.

— Но ты невиновен! Ты же сам сказал, что все это скоро будет позади!

На секунду Николас застыл. Лицо его стало суровым. Потом, протянув руки, он схватил Элизабет за плечи.

— Ну как ты не понимаешь! Даже если меня освободят, все равно обо мне будут судачить на каждом углу. Какая жизнь тебя ждет? Какая жизнь ждет детей, отца которых дважды обвиняли в убийстве?

Глаза Элизабет вновь наполнились слезами.

— Полицейские найдут того, кто это сделал! И все узнают, что ты невиновен!

Николас с силой встряхнул ее:

— Послушай меня, черт тебя побери! Подумай хоть раз о себе. Ты мне небезразлична, Элизабет… Очень даже небезразлична. Я даже попросил тебя выйти за меня замуж. Я хотел иметь семью. Хотел, чтобы ты родила мне сыновей. Но я не люблю тебя. Я даже не знаю, что такое любовь.

Элизабет смотрела на него во все глаза, и по щекам ее катились слезы. Потом она взглянула на Рэнда, который стоял плотно сжав губы, затем на Сидни. В глазах поверенного вспыхнули какие-то искорки — то ли жалость, то ли сочувствие… Глаза же Ника не выдавали никаких чувств. У него было такое ощущение, будто он умирает.

— Наверное, его светлость прав, — ласково проговорил Сидни. — Приходит время, когда человек должен думать о своем благополучии. Эндикотт вас очень любит. Он может защитить вас от Бэскомба и будет очень хорошим мужем и отцом ваших детей.

Элизабет перевела взгляд на Николаса. В глазах ее полыхало такое отчаяние, что внутри у него все сжалось. Он бы все сейчас отдал за то, чтобы взять свои слова обратно, чтобы не обрекать Элизабет на такие мучения. Но он понимал, что не может этого сделать.

— Ты… и в самом деле этого хочешь, Николас? Хочешь, чтобы я вышла замуж за Дэвида Эндикотта?

Раскаяние жгло Николаса огнем. Меньше всего на свете ему хотелось выдавать Элизабет замуж за кого бы то ни было.

— При сложившихся обстоятельствах я хочу именно этого. Я считаю, что так будет лучше для нас обоих.

Элизабет долго не сводила взгляда с его лица, наконец отвернулась.

— Я… я подумаю над твоими словами, а пока…

Снова схватив ее за плечи, Николас заставил ее взглянуть ему в глаза.

— Ты должна выйти за него замуж, Бесс! Неужели тебе ни разу не приходило в голову, что ты, может быть, беременна? Что ты будешь делать, если это и в самом деле так?

Элизабет с трудом сглотнула. Лицо ее стало белым как полотно. Видно было, что слова Николаса доставляют ей невыразимые мучения. Ник ненавидел себя за то, что делает, и в то же время понимал, что у него нет другого выхода.

— Мы же не знаем, так ли это… — пролепетала Элизабет. — Нет никаких причин так считать.

Николас криво усмехнулся:

— Никаких причин, говоришь? Неужели ты забыла, что произошло, когда мы с тобой последний раз были близки? Насколько я помню…

— Николас! Прошу тебя… не нужно… — Голос Элизабет дрогнул.

Николас изо всех сил сжал руки, чтобы не заключить Элизабет в объятия. Он не может этого себе позволить. Слишком многое поставлено на карту. Она уже и так слишком долго страдала.

— Я просто хотел напомнить тебе, что это вполне вероятно.

Ее глаза потемнели от боли.

— А если это и в самом деле так? Неужели ты хочешь, чтобы твоего ребенка воспитывал чужой человек?

От одной мысли об этом у Николаса все внутри перевернулось.

— Я хотел бы, чтобы у моего ребенка был отец. Пусть даже неродной. Меня ведь почти наверняка повесят.

— Не говори так!

— Я говорю правду. Выходи замуж за Триклвуда. Живи своей жизнью и не думай обо мне.

Элизабет гордо вскинула голову, лицо ее застыло от горя.

— Если мы… если я узнаю… что ношу твоего ребенка, еще будет достаточно времени принять решение.

Николас отвернулся и, подойдя к маленькому окошку, взглянул в него. Боль в груди все более донимала его. Отойдя от окна, он подошел к Элизабет и остановился перед ней.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я хочу, чтобы ты думала о себе, чтобы поступала так, как лучше для тебя.

Дрожащая рука Элизабет коснулась его щеки.

— Я люблю тебя, Николас Уорринг. И что бы ни случилось, не перестану любить. Если я больше тебе не нужна, я ничего не могу с этим поделать. — Рука упала, и Николас почувствовал в том месте, где она касалась его лица, леденящий холод. — Ну что ж, буду жить так, как считаю нужным. Ведь я сумела выжить до сих пор, сумею и впредь.

Боль в груди Николаса стремительно разрасталась, становилась нестерпимой. Он и сам не понял, как это случилось, только Элизабет вдруг оказалась в его объятиях.

— Ты должна думать о себе, — прошептал он, крепко прижимая ее к себе. — Должна жить собственной жизнью.

По щекам Элизабет покатились слезы. Обняв Николаса за шею, она наклонила его голову и прильнула к его губам последним поцелуем. Ее губы были солеными от слез. Николас ответил на поцелуй со всей страстью, на которую только был способен, понимая, что целует Элизабет в последний раз, что, как это ни прискорбно, ее придется отдать другому.

Элизабет первой прервала поцелуй и, покачнувшись, отступила от Николаса. Она непременно бы упала, если бы Рэнд не подхватил ее.

— Берегите себя, милорд, — сказала она Николасу.

Николас не мог оторвать от нее взгляда.

— И ты тоже, Бесс, береги себя.

— Непременно, — прошептала она.

Прошло несколько томительных секунд. Когда Николас взглянул на Элизабет в следующий раз, она стояла рядом с Бердсоллом, уткнувшись ему в плечо. А чуть позже все трое посетителей вышли из камеры.

Как только за ними закрылась дверь, Ник бессильно опустился на стул. Сердце его гулко стучало, боль в груди не прекращалась. На глаза навернулись слезы. Все кончено, подумал он. Он сделал то, что должен был сделать. Элизабет выйдет замуж за Эндикотта и будет в безопасности. Через несколько лет о скандале никто и не вспомнит. Об интрижке Элизабет с Беспутным графом поговорят-поговорят и тоже забудут.

А будет ли он жить, нет ли, не имеет значения.

Да, на сей раз он поступил правильно, подумал Николас. Вот если бы еще не было так больно.

Элизабет сидела в гостиной в полном одиночестве. Руки ее были холодны как лед, тело сотрясала дрожь. Казалось, она никогда не согреется.

Николас не любит ее. Он хочет, чтобы она вышла замуж за другого. Даже если он обретет свободу, он не собирается брать ее с собой в Рейвенуорт-Холл. Элизабет почувствовала резкую боль в груди. Ощущение было такое, будто в сердце вонзили острую иглу.

В гостиной стоял полумрак. Шторы были задернуты и не пропускали солнечный свет. Элизабет не хотелось видеть солнце. Она не понимала, как такой ужасный день может быть теплым и солнечным.

Она вспоминала Николаса, представляла себе его лицо и думала о том, как была глупа. По правде говоря, во всем случившемся Элизабет не могла винить никого, кроме себя. С самого первого дня знакомства с Николасом она знала, что он из себя представляет: бессердечный повеса, который женщин ни в грош не ставит. То, что он был добр к ней, а частенько и нежен, ни о чем не говорит. Суть от этого не меняется. Он не любил ее, и Элизабет знала, что никогда не полюбит.

• Предыдущая
• 71/85
• Следующая