Чудесное путешествие - Мартин Кэт - Страница 2

• Предыдущая
• 2/62
• Следующая

Дверь к врачу была приоткрыта и Лэнгли ногой распахнул ее еще шире.

— О моя дорогая! — Маленький круглолицый доктор положил свой карандаш, поднялся из-за стола и подбежал к девушке, как перепуганная мышь.

— Она не ранена. Просто в обмороке. Имела не счастье увидеть того мертвого солдата, что лежит у меня в повозке. Оказывается, она знала его.

— Несите ее сюда. Я позабочусь о ней. — Врач взглянул на грубую одежду мужчины с плохо скрытым пренебрежением, — Это дочь капитана Эштона. Он будет очень рассержен, когда узнает, что произошло.

— Он становится настоящим тираном, когда дело касается Саманты.

Трэвис улыбнулся, представив, как добропорядочный капитан среагирует на то, что его дочь нес на руках через весь форт такой человек, как он.

— Спасибо за помощь, — сказал доктор, стараясь поскорее распроститься.

Трэвис коснулся края своей широкополой шляпы.

— Я уверен, что девушка в надежных руках, однако задержусь, чтобы убедиться, что она в полном порядке. — Трэвис вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Он чувствовал себя виноватым. Следовало остановить девушку, и он, черт побери, хорошо знал это. Но она потребовала, хотя мало кто из мужчин осмелился бы так поступить, а ведь она почти ребенок. Он сожалел о своем поступке, но сейчас необходимо было кое-что сделать.

Трэвис решительно вернулся к повозке. Он был бы рад поскорее оставить форт Ларами, страстно желая снова оказаться у себя дома в Калифорнии.

Комната кружилась, перед глазами возникали картины прошлого. Ей было тринадцать, когда она в последний раз видела Дэйви. Светловолосый, веснушчатый Дэйви Уильямс был ее лучшим другом, пока его семья не переехала.

Мэнди сморщила нос от острого неприятного запаха, ударившего в ноздри. Она выпрямилась, стараясь сориентироваться.

— Где я?

— Расслабьтесь, мисс Эштон. Похоже, вы перенесли большое потрясение.

Она узнала писклявый голос доктора Милликена, в то время как тот уже закрывал баночку с нашатырем. Мэнди откинулась на подушку. Она лежала на узкой жесткой койке и с радостью ощущала опору.

— Да… вспоминаю. — Мэнди вздрогнула, закрыла глаза и снова ощутила приступ тошноты.

— Постарайтесь не думать об этом, мисс Эштон. Все уже позади.

По ее щекам покатились крупные слезы.

— Это был Дэйви, — прошептала девушка. — Дэйви Уильяме. Видели бы вы, что индейцы с ним сделали. — Она отвернулась и тихо зарыдала в подушку.

Звук открывающейся двери отвлек ее, и она с трудом сдержала слезы.

К ней подошел высокий рыжеволосый мужчина.

— Вы в порядке? — спросил он слегка хрипловатым голосом, опускаясь на колени перед койкой.

Мэнди кивнула, вытирая слезы рукой. Он протянул ей платок.

— Кажется, я должен просить извинения, мисс Эштон. Мне все-таки следовало остановить вас. — Его карие глаза были полны участия. — Однако я не подумал, что вы действительно сделаете это.

Она робко улыбнулась ему.

— Это не ваша вина, мистер…

— Лэнгли. Трэвис Лэнгли.

— Это не ваша вина, мистер Лэнгли. Я должна была послушаться, вас. Не знаю, зачем я сделала это.

— Наверное, просто хотела доказать кое-что самой себе.

— И доказали?

— Нет. Думаю, это не имеет значения. — Она отвернулась.

— Возможно, когда-нибудь вам представится еще один шанс, — сказал он, поднимаясь во весь рост.

Его мягкость исчезла, глаза снова стали непроницаемыми. Наблюдая за ним, Мэнди ощутила внезапный холод.

— Возможно, — согласилась она слабым голосом. — Вы проводите меня?

Он рассеянно кивнул. Казалось, его мысли были уже где-то в другом месте.

— Благодарю, мистер Лэнгли, за все, что вы сделали для меня.

— Рад был помочь, мисс Эштон. Желаю удачи, когда в следующий раз вы попытаетесь что-либо доказать себе.

Она смущенно улыбнулась и села, поправляя шляпу, которая слегка перекосилась, но по-прежнему была прочно завязана под подбородком.

— До свидания, мистер Лэнгли.

Трэвис коснулся края своей шляпы, вышел и тихо закрыл за собой дверь. Он был суровым человеком, и казался одним из тех людей, с которыми опасно иметь дело; отец не раз предупреждал ее об этом.

Несколько дней Мэнди продолжала думать о нем. Она размышляла, кто он такой, откуда явился и куда направлялся. Она думала о нем, когда отец запирал ее и запрещал выходить из дому в течение недели. Думала о нем, когда работала в саду, безуспешно стараясь избавиться от ужасного образа замученного Дэйви Уильямса. Думала о нем по вечерам, перед тем как уснуть, хотя не могла понять почему.

Но Мэнди поняла, что Трэвис Лэнгли — человек, которого нелегко забыть.

20 июля 1868 года

Форт Ларами, Дакота

Саманта Эштон рассеянно заправила выбившуюся прядь каштановых волос в пучок, затянутый на затылке, думая о другом, — она искала слова утешения для своей младшей кузины.

Уже десятый день стояла невыносимая жара, хотя облачка над горами сулили смену погоды. Саманта держала окно открытым, но в коричневом муслиновом платье с закрытым воротом все равно было невыносимо душно. Девушка тщетно обмахивалась вышитым носовым платком, откинувшись на стуле с прямой спинкой.

Они с кузиной уже десятый раз за день принялись обсуждать будущее Джулии, и Мэнди с беспокойством размышляла над пылкими словами подруги. Ее взгляд был бессознательно устремлен в окно.

Как всегда в это время года, на пыльных улицах толпился народ: семьи переселенцев со своими повозками, волами, лошадьми, детьми и собаками; солдаты в грязной униформе; торговцы — некоторые были с женами. На полях за фортом высокая трава уже давно пожелтела. Однако несколько глубоких лощин, в которых сохранилась влага недавнего летнего дождя, оставались все еще зелеными. На холмах мирно паслись три антилопы. Животных выдавали только темные рога и белые огузки, выделявшиеся на золотистом фоне.

Испытывая острое желание оказаться сейчас где-нибудь на свободе вместо этой душной комнаты, Мэнди снова попыталась сосредоточиться на проблемах своей кузины. Джулия Эштон была невысокого роста, полногрудой, с большими зелеными глазами и с дразнящей дерзкой улыбкой. Воспитанная в богатой, влиятельной семье, она выросла избалованной и эгоистичной, но с доброй душой и всегда очень ценила дружбу с Мэнди.

Хотя Джулия постоянно жила с отцом в Калифорнии, последний год она провела в Бостоне. Затем покинула пансион благородных девиц, села в поезд и приехала на лето погостить к Мэнди. Они жили вместе в небольшой комнате, которая до приезда Джулии отличалась спартанской обстановкой. Теперь же здесь появились пузырьки духов, кружевное белье, платья, шляпки, дорожные костюмы и даже костюм для верховой езды. Джулия никогда не путешествовала налегке. Хотя между грубо отесанными стенами комнаты и узкой деревянной кроватью на колесиках, на которой спала Мэнди, почти не было места, Джулия ухитрилась использовать почти каждый дюйм. Сейчас она металась по комнате, словно дикая кошка в клетке.

— Отец все время пытался управлять моей жизнью, — горячо рассуждала девушка, уперев в бока тонкие руки. — Но безуспешно. Не получится у него и на этот раз.

Если бы Джулия не была так расстроена, Мэнди, наверное, улыбнулась бы. «Настоящая дочь губернатора», — подумала Мэнди. Именно такой она представляла себе кузину: надменной, заносчивой, безрассудной и своевольной, и убедилась, что была права. Быстро шагая по комнате, Джулия то закусывала нижнюю губу, выражая сомнение, то решительно сжимала губы.

— Я догадываюсь, что ты должна чувствовать, Джулия, — сказала Мэнди, разделяя негодование кузины. — Я знаю, как сильно ты любишь Джейсона. Надеюсь, мы сумеем что-нибудь сделать.

— Что ты можешь знать! Ты никогда не была влюблена. У тебя даже поклонника никогда не было!

Эти язвительные слова больно задели Мэнди. Девушка отвернулась. Будучи на год старше кузины, Мэнди до сих пор ничего не испытала, кроме танцев с местными мальчиками. Некоторые молодые люди, в основном солдаты, пытались ухаживать за ней, но отец обычно отбивал у них это желание. Конечно, однажды все изменится, говорила она себе. Она покинет форт Ларами и познает другую жизнь, станет самой собой, такой, какой была до смерти матери, после которой отец стал слишком строгим.

• Предыдущая
• 2/62
• Следующая