За рулем - Монтгомери Рэймонд Алмиран - Страница 10

• Предыдущая
• 10/12
• Следующая

Однако от Рауля, похоже, гложет быть польза. Он излучает уверенность, и это приятно. Он, как тебе кажется, сильный и решительный человек.

— Вот моя машина. Садись за руль, — говорит он, у него в руках кожаный кейс с цифровым замком. Его машина — новехонькая «чубаско-мазерати», узкий капот и задний стабилизатор которой напоминают акулу. Двери — точно жабры. В ней нет ни капли изящества старых автомобилей. Но ее хищный вид почти привлекателен.

Хуберт весь поглощен «феррари». Одна половина тебя рвется поехать с Раулем, сделать пробный круг на треке, а другая требует быть осторожным и остаться с Хубертом.

Ночью, когда вы с Мари-Лиз уже пересекли границу Италии, ты вспоминаешь прошедший день. Тебе не дает покоя мысль, где теперь Рауль и все остальные. Если им удалось ускользнуть, тебе никогда не почувствовать себя свободным. Ты решаешь снова обратиться в Интерпол и помогать им, пока всех этих преступников не засадят за решетку. Значит, нынешним летом гонок для тебя больше не будет. Но почему-то это не очень тебя огорчает.

— Хорошо. Какова моя доля? — спрашиваешь ты.

Рауль улыбается и отпивает глоток кофе.

— Ты схватываешь на лету. Ну что ж, меня это не удивляет. Америкой правят деньги. Твоя доля? Скажем так, мы дадим тебе столько, что ты будешь раскатывать на новых спортивных машинах всю свою жизнь, и даже дольше.

— То, что я должен сделать, касается только этих гонок? — спрашиваешь ты.

— Если мы посчитаем нужным, чтобы ты это сделал. Может быть, все будет совсем по-другому.

— А как вы проконтролируете остальные машины? — спрашиваешь ты.

— На все свои способы. Об этом не беспокойся, — вступает в разговор Челеста.

— Вы это придумали в парижском кафе «Три приятеля», так ведь? — внезапно выпаливаешь ты. На тебя наплывают воспоминания о том, что ты видел в Париже. Но, погоди, не было ли это сном?

— Этот проныра все знает! Нас выдали! — Челеста задыхается. На лице у нее изумление и страх.

— Успокойся, я все устрою, — говорит Рауль. — Сколько ты хочешь? — спрашивает он, сверкая глазами.

— Больше, чем вы сможете мне предложить, — отвечаешь ты.

Лицо Рауля багровеет.

— А ты жадный парень, — говорит он.

Ты решаешь, что о некоторых вещах лучше совсем не думать. Комкаешь записку Рауля и выбрасываешь ее в мусорную корзину в своей комнате. С этого момента ты сосредоточиваешься только на гонках, стараясь не думать о тех пятерых из кафе и о своем странном путешествии в Париж.

По утрам ты изучаешь трассу на «ренджровере», а днем тренируешься на «феррари», гоняя его по треку. Машина отлично слушается, несмотря на ее огромную мощность и скорость.

Напряжение растет по мере того, как толпы болельщиков наполняют город. Поля превращаются в разноцветные палаточные городки. Красные, синие, зеленые, желтые и оранжевые палатки похожи издали на цветы. Самые экзотические спортивные машины — начиная от «мерседеса» с цепным приводом до «тальбота-лаго» и «испано-суисы» — раскатывают по переполненным дорогам вокруг Нюрбергринга.

— Полюбуйся на них, — говоришь ты Хуберту.

— Глупость, ничего не скажешь, — отвечает тот серьезно. — Полмира голодает, а мы тратим время и деньги на такие вот игрушки. Давно пора проснуться!

— Я выбираю «феррари» и гонки «Гран-при», — наконец говоришь ты. — А теперь что? — добавляешь ты, немного растерянный оттого, что мечта осуществляется.

— Ну, дружок, нам надо подготовить машину, переправить ее в Германию и проверить трассу.

— А сколько я смогу потренироваться? — интересуешься ты. В Нюрбергринге, как известно, один из самых сложных треков в мире.

— Целую неделю. Там не больше нашего хотят аварий. Но помни, тренировка — это только тренировка. На гонках все по-другому.

— Я буду тренироваться на «феррари»? — спрашиваешь ты.

— Нет. Будем тренироваться на обычной машине, — отвечает Хуберт.

— На обычной машине? Да какая же это тренировка? — Предстартовая лихорадка усиливается.

— Знакомство с трассой — это ключ к успеху или, я бы сказал, один из ключей.

Ты вскакиваешь и бежишь. Рауль и Челеста так поражены, что несколько секунд сидят неподвижно. Этого тебе как раз хватает, чтобы добежать до «мазерати». Ключ все еще в замке зажигания.

— Давай, черт тебя побери! Давай! — уговариваешь ты машину. Она подчиняется. Отпустив сцепление, ты рванулся с места. Машина будто стала частью твоего тела. Она словно предчувствует повороты и появление других машин на узких участках.

— Полиция, вот что мне нужно, — говоришь ты вслух. — В Нюрбергринге, готов поспорить, есть полицейский участок.

Минуту спустя ты видишь, что к кафе подъезжает какой-то человек на мопеде. Он одет хуже остальных и больше смахивает на рабочего. Пока он идет к дверям, ты успеваешь заметить, что один каблук у него на несколько дюймов выше другого.

«А как ты поступишь, если я скажу, что эти люди собираются тебя убить? — спрашивает голос, звучащий у тебя в голове. — Да-да, именно убить. Вот здесь, в этом маленьком кафе, твоя судьба уже почти решена. Прислушайся».

Сперва тебя коробит от этого голоса. Он звучит как-то странно и в то же время знакомо. Затем ты понимаешь, что это твой внутренний голос, и доверяешься ему.

— Давай обсудим стратегию, — говорит Хуберт, допивая кофе.

— Прекрасно, я готов, — отзываешься ты.

— Среди твоих соперников несколько прославленных гонщиков прошлых лет. Они и сейчас в такой же форме, как и тридцать лет назад. Ты не должен ошибиться, это тебе не воскресная прогулка.

— Понятно, — говоришь ты. — Продолжай.

— Я знаю, что тебе это прекрасно известно, но давай повторим еще раз. Стирлинг Мосс, самый лучший гонщик на свете, утверждает, что вождение — это…

Не дав Хуберту докончить, ты выпаливаешь:

— Уравновешенность, спокойствие, невозмутимость, настойчивость, сила, реакция и рассудительность.

— Отлично! — восклицает Хуберт. — И не забывай, что ключ к победе — корнеринг.

— Не валяй дурака, — нетерпеливо говорит Челеста. — Слушай Рауля.

Твой мозг и воля борются друг с другом. Такое ощущение, что сознание находится под тайным влиянием музыки. Воля же постепенно набирает прежнюю силу.

• Предыдущая
• 10/12
• Следующая