На закате (В объятиях заката) - Браун Сандра - Страница 43

• Предыдущая
• 43/71
• Следующая

Неудивительно, что сегодня утром она едва разговаривала с ним. Росс отчаянно пытался найти хотя бы намек на прощение в ее глазах, ждал, что Лидия что-то возразит в ответ на его предложение о разводе. Но нет, жена лишь молча подняла свои огромные янтарные глазищи, способные, в зависимости от настроения, метать молнии или лучиться нежностью, и понял: она глубоко презирает его.

– А ты не будешь? – спросил Скаут, набив рот.

Росс покачал головой:

– Я не голоден. Может, попозже.

Какая разница, черт возьми, простила его Лидия или нет? Она же шлюха и наверняка уже попадала в подобные переделки. Почему он должен жалеть ее?

«– Потому что она была до смерти напугана, ублюдок. Ты это знал и все равно продолжал свое черное дело.

– Но она могла бы сопротивляться активнее.

– Она сопротивлялась, как могла. Ведь Лидия такая хрупкая, что ее ветер сдует! Она не имела ни малейшего шанса справиться с подобным верзилой.

– Она сама этого хотела.

– Чего? Чтобы ты изнасиловал ее?

– Ну, не изнасиловал… А зачем Лидия постоянно как бы невзначай задевала меня юбкой, нарочно распускала волосы, чтобы выглядеть соблазнительней, выставляла напоказ грудь? Разве это происходило случайно?

– Конечно.

– Сомневаюсь.

– Напрасно. Лучше скажи, ты когда-нибудь желал Викторию с такой силой, чтобы тебе казалось – если ты не увидишь ее, не займешься с ней любовью, то взорвешься?

– Не помню.

– Не притворяйся. Такого не было. Ты любил жену, но по-настоящему она тебя не волновала. Близость с этой девушкой намного превзошла то, что было у тебя с женой, да и с любой другой женщиной. И злишься ты именно потому, что не можешь забыть о близости с Лидией.

– Забуду, не беспокойся!

– Вряд ли. Даже сейчас, стоило подумать о ней, как у тебя тут же встало.

– Ну да, да, да! Та ночь была великолепна, и мне хочется повторить ее. Но что, черт возьми, я должен для этого сделать?..»

– Приятно хоть немного отдохнуть от всей этой скуки, – заметил Скаут.

– Да, – согласился Росс, подумав, что сейчас, вечером, переселенцы, наверное, ужинают. Ему вспомнились другие вечера, когда Лидия склонялась над костром и ее щеки полыхали от жара. Вымывшись, он выходил из-за фургона, их взгляды встречались, и Лидия нервно облизывала губы, как всегда в минуту волнения.

– Эта девица Уоткинс сводит меня с ума. Горячая штучка! – Скаут засунул за щеку очередную порцию жевательного табака. – Знаешь, что она недавно учудила?

– Что? – машинально спросил Росс, погруженный в свои мысли.

Господи, да разве он предполагал, входя в Лидию, что это будет так прекрасно? Росс намеревался овладеть ею грубо, быстро и бесстрастно, но как только ее лоно сжало его плоть, он понял, что не в силах оторваться от этой женщины. Это было так удивительно… Неужели она действительно обняла его за плечи или это ему показалось?

– Я ей говорю – побаловались, и хватит, а эта дуреха требует, чтобы я женился на ней. Представляешь? – Нелепость подобного предложения явно забавляла Скаута. – Хотя должен признаться, в постели она чудо. Ты сам-то, часом, к ней не подкатывался? Впрочем, зачем тебе? Если бы меня каждую ночь ждала такая аппетитная штучка, как твоя женушка, я бы…

Он не успел договорить – Росс налетел на него как вихрь. Не ожидавший нападения, Скаут рухнул на землю под напором мощного кулака. Не давая противнику опомниться и упершись коленом в пах, Росс изо всех сил ударил его в подбородок. Еще через секунду Скаут услышал над ухом щелчок взводимого курка. Он и не заметил, как Коулмен выхватил из кобуры пистолет.

– Скажешь что-нибудь еще о моей жене? – Спокойный голос Коулмена показался Скауту страшнее громового раската.

– Н-нет, – запинаясь, пробормотал несчастный. – Да я ничего плохого и не имел в виду… Не хотел никого обидеть, клянусь!

Росс нехотя выпустил свою добычу и сунул пистолет в кобуру.

– Что-то я проголодался, – объявил он, как ни в чем не бывало принимаясь за бобы.

Испуганный Скаут наблюдал за своим грозным спутником. Он всегда подозревал, что Коулмен не их поля ягода, теперь же убедился в этом. Парень явно что-то скрывает, но он, Скаут, будет последним идиотом, если попытается выяснить, что именно.

Бубба бежал, едва касаясь земли. Глаза его мечтательно затуманились. Он пребывал на верху блаженства… И вдруг нос к носу столкнулся с матерью.

– Где тебя черти носят, спрашивается? – Суровый голос Ма вернул Буббу к действительности.

– Э-э…

– Ты у меня получишь. – Миссис Лэнгстон угрожающе подступила к сыну с ивовым прутом. – Ушли и как сквозь землю провалились! А братца своего ненаглядного ты где потерял? Выдеру обоих сразу!

– Люк еще не вернулся? – Бубба едва понимал, о чем идет речь. Кажется, Присцилла не только опустошила его тело, но и отняла разум.

– Вот именно. Где вы шляетесь, прах вас побери?

– Я… мы… мы набрали хвороста, и Люк пообещал принести его сюда.

– Ну так он этого не сделал, и мне пришлось оторвать вашего отца от работы и послать за хворостом, иначе все остались бы без ужина. Что ты на это скажешь?

– Вспомнил! Люк собирался почистить и накормить лошадей мистера Коулмена. Должно быть, он еще в загоне.

– Нет его там. Мэринелл была у Коулменов – лошадьми занимается Лидия. Атланта обошла весь лагерь – Люка нигде нет. Если ты опять его покрываешь… – Ма выразительно взмахнула прутом.

Бубба радовался только одному – что этого не видит Присцилла. Она бы наверняка его высмеяла. Еще бы – полчаса назад он показал себя настоящим мужчиной, а придя домой, схлопотал порку, как мальчишка!

– Нет, мам, что ты! Я…

Голос Буббы замер – он понял, что мать не слушает его. Она вдруг выронила прут, которым только что грозила, и Бубба впервые в жизни увидел, что ее всегда румяные обветренные щеки побелели как мел. Отстранив сына, Ма неуверенно шагнула вперед.

– Миссис Лэнгстон, – послышался негромкий голос Мозеса. – Я нашел его в лесу…

Негр держал Люка, который казался неправдоподобно маленьким и жалким в его мощных руках. Горло мальчика было перевязано, но носовой платок не мог скрыть жуткой зияющей раны. Перед рубашки пропитался кровью, быстро высыхающей на летней жаре.

Увидев это, Бубба согнулся пополам, и его стошнило прямо у семейного фургона.

Глядя на квадратную дыру, зияющую в земле, Лидия не могла поверить, что завернутый в одеяло сверток на дне могилы – это жизнерадостный непоседа Люк Лэнгстон. Все присутствующие были подавлены и молчаливы. Мистер Грейсон прочел поминальную молитву. С начала путешествия это была уже вторая смерть среди переселенцев. Пришлось обойтись без гроба, поскольку не было ни времени, ни денег на его покупку.

По щекам Лидии струились слезы, но она не вытирала их. Слава богу, Ли вел себя спокойно, словно чувствовал, что взрослым сейчас не до него.

Лидия поражалась выдержке миссис Лэнгстон. Ма выглядела как обычно – гладко причесанная, в простом платье и неизменном фартуке. Она стояла очень прямо. Только непроницаемая маска на лице и судорожно стиснутые руки выдавали ее горе. Юные Лэнгстоны сгрудились вокруг матери. Зик, стоявший чуть в сторонке, совсем сник. За день он постарел на несколько лет.

Но самым жалким был Бубба. Он невидящим взглядом уставился в могилу и был бледнее покойника. Бедный Люк казался спокойным и умиротворенным, а лицо его старшего брата было искажено страданием.

– Они так любили друг друга. Буббе еще долго будет не хватать Люка, – сочувственно качая головами, перешептывались переселенцы.

Закончив двадцать третий псалом, мистер Грейсон захлопнул старенькую Библию в кожаном переплете.

– Если вы готовы, Ма…

Миссис Лэнгстон молча нагнулась, взяла горсть земли и развеяла над телом своего мертвого сына. Ее примеру последовали дети. Когда очередь дошла до Буббы, он с ужасом заглянул в могилу, издал сдавленный крик и, как безумный, бросился в лес. Проводив сына глазами, Ма обернулась к мужу.

• Предыдущая
• 43/71
• Следующая