Будущая эволюция человека. Евгеника двадцать первого века - Глэд Джон - Страница 14

Успешное разведение растений и животных отмечает конец периода охоты и собирательства в эволюции человечества. Если говорить о письменных свидетельствах, то «Республику» Платона можно рассматривать как первый теоретический трактат по евгенике.

После появления книги Дарвина «Происхождение видов» (1859), объяснившей эволюцию и место человека в мироздании, с неизбежностью возникло желание заняться тем, что называлось тогда «расовым улучшением». Другими словами, появилась озабоченность биологическими последствиями преодоления естественного отбора в современном мире.

Сам Дарвин стал настоящим социальным дарвинистом, сокрушаясь о том, что

Термин «евгеника» придумал двоюродный брат Дарвина, сэр Фрэнсис Гальтон, в своей книге «Исследования человеческой способности» (1883). В более ранних трудах «Наследственная гениальность» (1869) и «Английские люди науки: наследственность и среда» (1874) он впервые вводит в обиход выражение «nature/nurture». Гальтон был также одним из первых, кто осознал важность изучения близнецов. Он оказался прав (в отличие от своего знаменитого кузена), отвергнув ламаркизм, утверждавший, что приобретенные свойства могут передаваться потомству.

В 1907 году в Лондоне было основано Общество евгенического просвещения. Евгеника получила широкую поддержку у таких представителей британской интеллектуальной элиты, как Хавелок Эллис, С.П. Сноу, Герберт Уэллс и Джордж Бернард Шоу. В частности, Шоу писал, что

Вскоре евгеническое движение набрало силу и в Соединенных Штатах. В семидесятых годах XIX века Ричард Дагдэйл опубликовал свое знаменитое исследование семьи Джуков: ему удалось установить у 709 членов этой семьи криминальное прошлое. В 80-е годы уже широко применялось попечительское наблюдение с целью ограничить деторождение среди умственно отсталых лиц, а к концу века отмечены случаи стерилизации слабоумных. В 1910 г. в Кодц Спринг Харбор на Лонг-Айленде было основано Евгеническое бюро регистрации. Активным участником американского евгенического движения в США был Александер Грейам Белл, который был женат на глухой женщине и интересовался браками между глухими людьми. Белл выражал опасение, что такое выборочное спаривание может привести к созданию популяции глухих.

Влияние евгенического движения не определялось числом его сторонников. В Великобритании и Соединенных Штатах вместе взятых оно насчитывало лишь несколько тысяч человек. Авторитет этого движения объяснялся состоятельностью и влиянием небольшой группы участников.

После 1910 года евгенические общества возникли в разных американских городах; довольно большая делегация от США участвовала в Первом международном конгрессе евгеников в 1912 году в Лондоне. Второй и третий конгрессы были проведены в Нью-Йорке в 1921-м и 1932 годах.

Когда разразилась Первая мировая война, евгеники помогали армии США разрабатывать тесты на умственное развитие и после войны широко вербовали приверженцев этого метода. В 20-х годах они сыграли важную роль в том, что число госпиталированных слабоумных возросло втрое. Несомненной их заслугой является огромный рост амбулаторного лечения[88]. Что касается стерилизации, то, вопреки распространенному мнению, сторонников этой меры среди евгеников оказалось меньше половины. Ни Национальный комитет психической гигиены, ни Комитет по оказанию помощи слабоумным не поддержали идею стерилизации[89]. Причиной этого неприятия отчасти были опасения, что стерилизация может привести или к половой разнузданности, или к тому, что евгенику начнут рассматривать как новую идеологическую платформу полигамии.

К 1931 году 30 американских штатов — где раньше, где позже — приняли законы о стерилизации. Впрочем, число стерилизаций было относительно скромным в национальном масштабе: к 1958 году — лишь 60926[90]. Для сравнения: в Индии с 1958-го по 1980 год было стерилизовано двадцать миллионов человек, в Китае за годы 1979—1984 около тридцати миллионов женщин и десять миллионов мужчин[91].

Во время Первой мировой войны немецкие подводные лодки преградили путь свободной иммиграции в Соединенные Штаты. Несколько позже, в 1924 году, Конгресс, под сильным влиянием евгенических аргументов, изменил иммиграционный закон, урегулировав иммиграцию из разных регионов мира с тем, чтобы состав прибывающих соответствовал этническому составу страны в целом. 1 июля 1929 года были введены основные национальные квоты.

В эти годы евгеники сумели создать свои плацдармы в Аргентине, Австралии, Австрии, Бельгии, Боливии, Бразилии, Канаде, Китае, на Кубе, в Чехословакии, Дании, Эстонии, Финляндии, Германии, Греции, Венгрии, Индии, Италии, Японии, Мексике, Норвегии, Новой Зеландии, Нидерландах, Польше, Португалии, Румынии, СССР, Южной Африке, Испании, Швеции, Швейцарии и Турции[92].

Последующая история евгеники представлена в нижеследующих четырех подразделах. Пока же отметим растущий интерес к евгенической тематике. Просмотр компьютерного Библиотечного центра (Online Computer Library Center, сокращенно OCLC, или Worldcat) выявил в Интернете около 3200 опубликованных книг по евгенике, из которых 84 были написаны до введения самого термина.

Если к книгам 2000—2003 годов добавить аудио- и видеозаписи, цифра возрастет до 347 и превысит средний ежегодный показатель пика за годы 1910—1919. Учитывая революционный прогресс современной генетики, можно смело поручиться, что эта кривая будет и впредь возрастать. В апреле 2004 года поиск в Интернете по ключевому слову «евгеника» через поисковую систему Google выдал 231 000 ссылок, а в апреле 2005-го такой же поиск выдал 532 000 ссылок. Таким образом, распространенный взгляд на евгенику как на исчезающий исторический феномен явно не соответствует действительности.

Сейчас популярен взгляд на евгенику как на идеологическую основу Холокоста. Философ и сионист, член Еврейской академии Лео Штраус придумал следующий силлогизм — своего рода reductio ad Hitlerum; «Гитлер верил в евгенику, X верит в евгенику, следовательно, X — нацист». Невозможно говорить о евгенике, игнорируя историю этого движения в Германии. Для этого мы должны обратиться к периоду, предшествовавшему годам национал-социализма 1933—1945.

С конца девятнадцатого столетия господствующие классы немецкого, и не только немецкого, общества ссылались на социальный дарвинизм как на оправдание непропорционального богатства, которое они накопили. Поэтому не удивляет выдвинутый в 1893 году Александром Тиллом тезис о том, что людей, воспитанных в духе соревнования как гарантии прогресса, «будет трудно соблазнить всякого рода социалистическими бреднями»[94].