Имеющие Право (СИ) - Семенова Вера Валерьевна - Страница 55

— Теперь говорите вы, Корви.

Эммануэль откашлялся, тщетно пытаясь вернуться к прежнему благодушно-созерцательному состоянию.

— Итак, — начал он, — н-н-нам удалось понять, что механизм в-в-возобновления Матрицы активируется в тот момент, когда следующий Имеющий П-п-право добровольно принимает Бессмертие. Таким образом он создает м-м-место для того. кто придет следом. И так до бесконечности. Но если он в-в-выберет отказ — возобновление системы прекратится.

— Нам удалось! — Эстер фыркнула. — Вас надо поближе познакомить с Симоном Аргацци — у него такое же чрезмерное самомнение. Правда, не уверена, что вам это знакомство доставит удовольствие.

— Лафти, — Эммануэль повернулся всем корпусом, видимо, чтобы не смотреть в ее сторону, — она по прежнему т-т-тверда в своем намерении войти в Дом Бессмертия и отказаться там от него?

— Она — это кто? — Эстер стала картинно озираться. — неужели вы нашли кого-то еще, и я могу спокойно идти домой?

— Дома Бессмертия под усиленной охраной, — Вэл не поднимал головы, но говорил спокойно, будто читая с листа. — Кроме того, Стеллу схватят немедленно, как только она появится в поле зрения Департамента охраны.

— Неужели вы им еще не рассказали о том, где я нахожусь?

— Киска. ты начинаешь повторяться, — Лафти внезапно поморщился, словно от головной боли, — а это раздражает даже меня.

Он извлек из-за пазухи ровно такую же книгу, как у Вэла, но при раскрытии она оказалась небольшим ноутбуком. Устроив его на коленях, Лафти бодро защелкал по клавишам.

— Непокорные согласны нам п-п-помочь. Они начнут штурм очередного Д-д-дома Бессмертия… отвлекут охрану на себя, и путь будет свободен.

— Битва — это хорошо, — задумчиво сказал Тирваз, вновь прикрывая глаза, и на лице возник слабый отсвет удовольствия.

— Чтобы я шла по трупам?

Эстер попробовала вскочить, но запуталась в шерстяном одеяле. Раздраженно шипя, она отпихивала его в сторону в такой яростью, словно это были чьи-то нежелательные руки.

— А что я всегда говорил? Только вперед, на абордаж, чтобы как следует поколотиться головой об стенку! — Лафти закрыл крышку ноутбука и сладко потянулся. — На самом деле я понял — люди получают удовольствие, только когда им сопротивляются! ни с чем не сравнимая прелесть насилия — вот основа этого мира!

— Есть другие п-п-предложения?

— Есть предложение иногда использовать то вещество, что содержится у вас в голове, иначе оно прокиснет без дела. Вот может быть господин Гарайский даст нам полезный совет? Что философы делают в тех случаях, когда ситуация зашла в тупик, и чем дальше идешь, тем становится хуже?

— Надо вернуться туда, откуда начинали, — произнес Вэл, глядя вниз.

— Кстати, не так и глупо! Что странно, но иногда случается! Так вот, ответьте мне, великие знатоки теории — сколько в мире Домов Бессмертия?

— П-п-пятнадцать.

— Перечислите, где они находятся. Можно даже про себя, — Корви при этом начал недоуменно загибать пальцы, и постепенно на его лице возникало странное выражение. — Где пятнадцатый? Вроде как он есть, но где? Никто никогда им особенно не интересовался и не пользовался, четырнадцати вполне хватало. Не догадываетесь? Я жду!

Эстер посмотрела на море. Где-то далеко, пока еще на линии горизонта, возник силуэт корабля, который неуклонно приближался. По форме он напоминал большой катер — с вытянутым вперед хищным носом, нависающим над волнами, но вместе с тем по размеру с солидную яхту, с несколькими палубами, выкрашенный светло-серой краской под цвет окружающей воды, сливающийся с небом и морем, поэтому совершенно непонятно, как Эстер его заметила.

— Эй, Лафти! — позвала она тихо. — Ты видишь?

— Подожди! — он отмахнулся от нее, не оборачиваясь. — Так где находится пятнадцатый Дом Бессмертия?

Все молчали, глядя на него с какой-то обреченностью. Вэл устало вздохнул и опять уткнулся в книгу.

— Правильно! — торжественно и громогласно объявил Лафти. — За что я вас всех очень уважаю — так это за быстроту соображения! Разумеется, в Исландии, у Сигфрильдура.

Корабль был поразителен хотя бы тем, что с легкостью пересек мелководье и въехал носом в песок, как выброшенный на берег кит. Подобно морскому животному, он слегка вздрагивал всем своим железным телом. У борта впереди стоял кряжистый человек в серой штормовке, расставив ноги и оглядывая сидящую на песке группу отнюдь не любезным взором.

— Ну что уставились? Идите сюда! — он взмахнул рукой. — Я вам что, паромщик, чтобы дожидаться, пока вы отклеите от земли свои задницы!

— Старина Ньерри всегда был воплощением утчивости, — с заметной гордостью произнес Лафти, толкая по песку носилки Эстер. — Он не в одном с вами университете обучался, господин Гарайский?

Человек на борту презрительно щурился, наблюдая, как они ковыляют по песку. Корви опирался о плечо Вэла. Эстер временно оставила свои попытки слезть с носилок, поскольку поняла, что без посторонней помощи вряд ли сможет быстро передвигаться, а кандидат на предоставление такой помощи здесь только один. Чтобы отвлечься, она, задрав голову, внимательно посмотрела на лицо того, кто их подзывал.

Разглядеть его лицо было непросто, из-за густой курчавой бороды, растущей от щек, и всклокоченной копны на голове. Все это изобилие волос было серого цвета с легким оттенком в синеву, что представляло странный контраст с красной выдубленной кожей, больше похожей на выделанное дерево. Из-за всего вышеупомянутого определить выражение лица было невозможно, и потому приходилось догадываться о его настроении исключительно по звукам голоса, напоминающего рев тюленя в брачный период.

— Нам обязательно с ним ехать? — Эстер почувствовала себя не слишком уютно. — Что-то мне он не очень нравится.

— Не беспокойся, вы ему тоже, — по голосу Лафти за спиной было слышно, что он ехидно ухмыляется. — Тем быстрее он вас доставит на место, чтобы избавиться.

— Главное, чтобы он не захотел избавиться от нас другим способом, — пробормотала Эстер. Тирваз уже поднимался первым по крутому трапу, показывая, что опасности нет. Он повернулся вниз, наблюдая, как Вэл затаскивает Корви — последний никогда особенно не практиковался в лазании по трапам, а первый — в переносе тяжестей. Эстер беспокойно глядела им вслед, сжимая и разжимая пальцы и прикидывая, хватит ли у нее сил доползти, хватаясь за ступеньки.

— Девушка последняя, — громыхнул голос наверху. — Тебя я на борт не возьму.

Эстер обернулась. Лафти все еще ухмылялся, но в глазах сквозило легкое смущение. Правда, не было заметно, что он чрезмерно расстроился.

— Ну чего там, Ньерри, — сказал он, пожимая плечами. — Все еще злишься? Давно ведь было.

— Ворам на моем корабле не место!

— Да что там у тебя можно украсть, на этой посудине? — поразился Лафти. — Кстати, твой котел я тебе вернул.

— После того, как им все попользовались?

— Между прочим, сокровищами надо делиться с ближними!

— А Гюлла? То, что ты украл у нее, вернуть уже было нельзя!

— Да ведь она сама хотела!

Разговор принимал какой-то совершенно безумный характер. Корви, вцепившись в борт и тяжело дыша, перводил взгляд с одного на другого, и глаза у него постепенно вылезали из орбит.

Эстер растерянно помотала головой.

— Ты остаешься?

— Как видишь, не пускают, — Лафти пожал плечами. — Обидчивый он какой-то.

— И я поеду одна?

— Иди, киска, — ее спутник неожиданно зашмыгал носом и, вытащив из кармана огромный клетчатый платок, стал картинно вытирать глаза. Но вдруг через это глумливое притворство она отчетливо ощутила его настроение — какой-то безнадежной тоски, которой он сам искренне удивлялся. — Иди, а то от моих слез здесь начнется наводнение, и вы все утонете.

— Послушай, Лафти, — она беспомощно подняла руки, но сразу же вновь уронила их на колени. — Ведь раньше ты… я помню, когда ты меня привязывал к дельтаплану… и потом, когда мы убегали в Копенгагене, тащил на руках… ты мог до меня дотрагиваться…