Занавес опускается - Марш Найо - Страница 53

• Предыдущая
• 53/71
• Следующая

– И это тоже, да. Понимаете, я боялся, что с летающей коровой Соня слегка перегнула палку. Она ведь нарисовала ее еще до ужина. А за ужином Старец обнародовал завещание, которое нас обоих вполне устраивало, и, учитывая, что это чудовище Панталоша в нем вообще не фигурировала, было бы лучше, если бы Соня не искушала судьбу.

– Седрик, – неожиданно вмешалась Миллеман, – думаю, тебе не стоит продолжать, милый. Мистер Аллен вряд ли правильно тебя поймет. Остановись.

– Но, Милли, радость моя, неужели ты не понимаешь, что наша милейшая Полина уже посеяла в душе мистера Аллена подозрение, и нужно это крохотное гнусное зернышко немедленно выковырять, пока оно не дало всходов. Я правильно говорю, мистер Аллен?

– Полагаю, в ваших же интересах полностью изложить все, что вам известно.

– Вот-вот! Так на чем я остановился? А, ну да. Короче, все прошло бы как по маслу, если бы не Каролина Эйбл (она прямо монстр какой-то, эти ее научные подходы, системы – бр-р-р!). Надо же ей было обеспечить дрянную лишайную девчонку железным алиби! Тут уж, конечно, Старец заподозрил нас всех в равной степени, тотчас накатал второе завещание, и мы все, кроме Сони, остались с носом. Так что, если уж говорить совсем откровенно, я хотел бы побыстрее установить, убила она Старца или нет.

– Конечно, она убийца, – сказала Миллеман.

– А ты действительно так уверена? Для меня это имеет исключительное, колоссальное значение.

– В каком смысле, Седрик? Объясни…

– Э-э… ничего, неважно.

– Мне кажется, я понимаю беспокойство сэра Седрика, – вступил Родерик. – Вы намерены через какое-то время жениться на мисс Оринкорт, я прав?

– Нет! – громко и решительно сказала Миллеман и, обхватив Седрика за плечи, прижала его к себе еще крепче.

– Ах, Милли, киска, – запротестовал он, трепыхаясь в ее объятиях. – Держи себя в руках, мы же воспитанные люди.

– Все это чушь! – продолжила она. – Седди, скажи ему, что это чушь! Додуматься до такой гадости! Скажи ему.

– Какой смысл, если Соня скажет совсем другое? – Седрик просительно поглядел на Родерика. – Вы же все понимаете? Она ведь и на самом деле очень эффектная женщина, да и сама затея с женитьбой – это так забавно. По-моему, у нас бы неплохо получилось, как вы думаете, мистер Аллен? Я-то почти уверен.

Его мать снова бурно запротестовала. Он с раздражением высвободился и поднялся с пола.

– Не будь дурочкой, Милли. Что толку скрывать?

– Ты себе только навредишь.

– Чем? В конце концов, и ты, и я сейчас в равном положении. Я не знаю всей правды о Соне, но очень хочу узнать. – Он с улыбкой повернулся к Родерику. – Когда мы с ней в тот вечер виделись, она рассказала мне про новое завещание. И я понимал, что, если он умрет, я буду разорен в полном смысле слова. Так что о моем соучастии в преступлении и речи быть не может. Я Старца не убивал. Pas si bete!

– Pas si bete, – повторил Фокс, когда они направились в западное крыло замка. – Что в переводе означает: «Я не такой дурак». И он ведь на самом деле не дурак. Что вы скажете, мистер Аллен?

– Да, конечно. Седрик парень не промах. Но какой же он отъявленный и хладнокровный подлец, Фокс! Дедушка умирает и оставляет ему в наследство только хлопоты – большой, никому не нужный замок и гроши, которых не хватит даже на то, чтобы поддерживать поместье в порядке. С другой стороны, своей невесте, даме сомнительной репутации, дедушка завещает целое состояние. И стесненный в финансах Седрик мгновенно находит выход из положения: жениться на богатой мисс О. – что может быть проще? С каким удовольствием я бы вздул этого молодого прохвоста! – задумчиво сказал Родерик. – Причем и не раз, и не два, а пока сам бы не устал.

– Похоже, нам все-таки придется докладывать об этом деле министру внутренних дел, сэр.

– Боюсь, вы правы. …Школа, кажется, должна быть в конце этого коридора. Ага, вот и обитая зеленым сукном дверь, все правильно. Здесь наши дороги разойдутся, Фокс. Продолжайте собирать разные неучтенные мелочи в чемодан, который вам дала Изабель, а заодно прихватите с собой и этот чемоданчик мисс Оринкорт. Держите. А потом, Фоксик, негласно эксгумируйте покойного Карабаса и положите его в какую-нибудь коробку из-под обуви. Кстати, нам известно, кто умертвил несчастного кота?

– Баркер вызвал мистера Джунипера, и тот сделал коту укол, – сказал Фокс. – Кажется, ввел ему стрихнин.

– Главное, чтобы это не спутало результаты экспертизы. Ладно, Фокс, встретимся в саду на второй террасе.

Пройдя за обитую сукном дверь, Родерик словно попал в другой мир. Пушистые ковры сменились узкими циновками, по коридорам гуляли сквозняки, пахло карболкой, на стенах вместо викторианских гравюр висели сугубо современные картины, проникнутые задорным пренебрежением к успокаивающей душу, а потому и, без сомнения, нежелательной красоте.

Держа курс на оглушительный шум, Родерик вскоре оказался в большой комнате, где подопечные мисс Эйбл возились кто с «конструкторами», кто с пластилином; одни что-то раскрашивали, другие колотили молотками, третьи кромсали ножницами бумагу и мазали ее клеем. Панталоша возглавляла команду, игравшую в непонятную игру с весами, гирьками и мешочками с песком, и горячо спорила с каким-то мальчишкой. Увидев Родерика, ока ни с того ни с сего разразилась пронзительным деланным смехом. Он помахал ей, она тут же дурашливо повалилась на пол и застыла, изображая неимоверное удивление.

Из дальнего конца комнаты навстречу Родерику вышла Каролина Эйбл.

– У нас тут довольно шумно, – решительно сказала она. – Может быть, пройдем ко мне в кабинет? Мисс Уотсон, вы за ними присмотрите?

– Да, конечно, – ответила пожилая женщина, выныривая из-за детских спин.

– Тогда пойдемте.

Ее кабинет – маленькая комната, увешанная таблицами и диаграммами, – был тут же под боком. Мисс Эйбл села за аккуратный письменный стол, и Родерик тотчас заметил на нем стопку сочинений, написанных на разлинованной желтыми полосами бумаге с полями.

– Вероятно, вы уже знаете, в чем дело, – сказал он.

Мисс Эйбл бодро ответила, что да, пожалуй, знает.

– Я довольно часто вижусь с Томасом Анкредом, – откровенно объяснила она, – и он рассказал мне обо всех этих неприятностях. Между прочим, рассказал очень четко и последовательно. Он хорошо адаптировался в новой ситуации и пока реагирует на нее с достаточной адекватностью.

Родерик воспринял это сообщение как чисто профессиональную оценку поведения Томаса. «Интересно, у них роман? – подумал он. – Если да, то неужели она точно так же анализирует их отношения?» Мисс Эйбл была очень недурна собой. Хорошая кожа, большие глаза, отличные зубы. И плюс к тому устрашающе нормальная психика.

– Мне бы хотелось услышать ваше личное мнение об этой истории, – сказал он.

– Квалифицированные выводы невозможны без тщательного анализа психической структуры хотя бы одного, а лучше всех членов этой семьи, – ответила она. – Совершенно очевидно, что их отношения с отцом строились неудовлетворительно. Мне бы хотелось побольше знать о его браке. Естественно, здесь вполне можно усмотреть страх перед импотенцией, хотя и не до конца сублимированный. Яростный антагонизм дочерей по отношению к его намечавшемуся второму браку наводит на мысль о тяжелом случае закрепления в их подсознании фигуры отца-любовника.

– Вы так думаете? Но ведь намечавшийся брачный союз был не самым удачным даже с обычной житейской точки зрения, вам не кажется?

– Если бы их отношения с отцом складывались на сбалансированной основе, его брак не вызвал бы у дочерей такого глубокого неприятия, – твердо заявила мисс Эйбл.

– Даже учитывая, что мисс О. стала бы их мачехой и основной наследницей? – рискнул усомниться Родерик.

– Эти причины могли быть выдвинуты как прикрытие, объяснявшее их враждебность. Они служили лишь подспорьем в попытке логически обосновать инстинктивное и в своих истоках чисто сексуальное чувство протеста.

• Предыдущая
• 53/71
• Следующая