На каждом шагу констебли - Марш Найо - Страница 32

• Предыдущая
• 32/37
• Следующая

— Что они сказали?

— Они… они просили ему кое-что передать…

— Что? Повтори и постарайся как можно точнее припомнить их слова.

Том, чуть не плача, сказал: «Они велели передать ему, чтобы он…»

— Чтобы он что?…

Срывающийся, ломкий голосок подростка произнёс длинную непристойную тираду, как взрыв бомбы прозвучавшую в чинном, уютном салоне.

— Вы же сами велели! — жалобно выкрикнул Том. — Я не виноват. Они так сказали. Им не нравится… им не нравится… — он кивнул головой в сторону доктора Натуша.

— Ну хорошо, оставим это, — сказал Аллейн. Он повернулся к Натушу. — Как я понимаю, вам этого не передавали?

— Нет.

— Только этого ещё не хватало! — взорвался Бард.

— Кем ещё из пассажиров они интересовались? — спросил Аллейн.

Оказалось, что в Норминстере они спрашивали, кто такая Трои и когда она заказала каюту.

— И что же ты ответил?

Том сказал им, что она купила билет утром. Он тогда ещё не знал, кто её муж и что она знаменитая художница.

— А о мисс Рикерби-Каррик они не говорили? Том пробормотал, что они просто назвали её чокнутой старой бабой.

— Когда ты видел их в последний раз? Жалобно перекошенное лицо мальчишки побелело. Губы задёргались. Казалось, Том вот-вот бросится наутёк.

— Ну, Аллейн, вы уж слишком на него насели, — сказал Бард.

Поллок тут же принялся распространяться о полицейских методах.

— Это ещё что! — воскликнул он. — Вы поглядели бы, что делают в тюрьме. Не отвечай ему, парень. Он не имеет права. Не отвечай, а то тебе же хуже будет.

При этих словах Том отвернулся и, обхватив руками голову, отчаянно разревелся. Пассажиры негодующе загудели.

В это время послышался голос вернувшегося шкипера. Он легко сбежал по трапу, следом за ним шёл сержант из Толларка.

— В чем дело? — спросил шкипер, взглянув на сына. Том поднял зарёванное лицо, попытался что-то сказать и выбежал из салона.

— Я сейчас вам все объясню, шкипер, — сказал Аллейн и повернулся к сержанту:

— В чем дело?

— Вам записка от шефа из Толларка, сэр. — Он подал Аллейну записку, которая гласила: «Мотоциклисты задержаны у Понтефракта. Их везут в Толларк. Драгоценность при них».

— Здесь я хочу остановиться, — сказал Аллейн, — на методе допроса. Вы, конечно, обратили внимание, что вопреки обычаю я опрашивал пассажиров не порознь, а всех сразу. Это было рискованно, но я умышленно пошёл на риск. Зная, что речь идёт о сговоре, мы боялись, как бы сообщники не условились между собой об единой версии, если мы станем допрашивать каждого отдельно. При одновременном же допросе им приходилось импровизировать на ходу, и нам легче было их поймать. Мы с Фоксом были уверены, что главарь шайки — Артист, что он является одним из пассажиров, и уже почти не сомневались, что знаем, кто это.

К этому времени были получены сведения, позволявшие нам сделать только один вывод. Проверив данные о пассажирах, мы выяснили, что все эти люди существуют в действительности и живут по указанным адресам. Напрашивалось заключение: кто-то из подозреваемых действует под чужой фамилией. Так оно и оказалось — Артист присвоил себе имя человека, находившегося в то время за пределами Англии. Это был смелый ход, но Артист не раз участвовал в рискованных авантюрах и выходил сухим из воды. Запомните это.

Мы с вами подходим сейчас к моменту, когда следствие приняло трагический оборот из-за ошибки, допущенной одним из местных полицейских. Полицейские такие же люди, как все, и они не застрахованы от ошибок. Постовой, повинный в данном упущении, человек уже немолодой, но ему недоставало опыта в делах такого рода, и к тому же он не проявил должной бдительности. В результате произошло ещё одно убийство. Это убийство, которое можно было бы предотвратить, до сих пор меня преследует. Всем нам доводится хоть раз столкнуться с подобным случаем. В нашем деле приходится быть толстокожим, но мне хотелось бы сказать вам следующее: если вы полностью потеряете человечность, лучше уходите из полиции.

Впрочем, я уклонился от темы. Вернёмся к рассказу. Мы с Фоксом выехали в Толларк, куда должны были привезти мотоциклистов, но до этого я поговорил со шкипером…

— Поймите меня правильно, — объяснял Аллейн. — Я совсем не хочу сказать, что мальчишка в чем-то замешан. Но я думаю, эти люди импонировали ему, что естественно в его возрасте. А теперь он испугался. Он что-то знает, но не решается рассказать. Я больше не намерен его допрашивать — для этого у меня нет ни желания, ни времени. Если вы сумеете у него выяснить, видел ли он эту парочку после того, как встретился с ними в понедельник здесь, у Рэмсдайкской плотины, это может нам помочь. Дело в том, что у мотоциклистов найдена драгоценность, которую носила мисс Рикерби-Каррик. Такова картина, шкипер, и Тома я полностью предоставляю вам.

— Говорил же я ему: держись от них подальше. Если бы я думал, что это поможет, я бы его выпорол.

— Выпороли? Он ведь уже не школьник. А чем он у вас занят из недели в неделю? От Норминстера до Лонгминстера и обратно, и, если повезёт, случается немного постоять у штурвала на ровном участке реки? Что вы делали в его возрасте, шкипер?

— Я? — шкипер взглянул на Аллейна. — Плавал юнгой до Сингапура. Все ясно. Понял. Попробую с ним поговорить.

Аллейн подошёл к перилам: все вокруг было окутано туманом.

— Это и есть «ползун»? — спросил Аллейн.

— Он самый. У нас часто так бывает в это время года. К утру будет ещё хуже.

— Ну, мы отправляемся, шкипер, — сказал Аллейн. — Вы все запомнили? Как только они лягут, вы заведёте теплоход в шлюз и спустите воду. Только дождитесь, пока все они погасят свет. Сейчас без двадцати одиннадцать, так что ждать недолго.

— Вы договорились с управлением? Мне бы не хотелось нарываться на неприятности.

— Да, все в порядке, будьте спокойны.

— При желании оттуда все же можно выбраться.

— Знаю, но в таком тумане это не очень легко. К тому же, когда теплоход будет в шлюзе, за ним удобнее следить. К утру вас сменят. Мы очень благодарны вам за помощь, шкипер. Спокойной ночи.

Аллейн с Фоксом сошли на берег, и шкипер убрал трап.

«Ползун» опускался все ниже, сгущаясь в прибрежных кустах и превращая деревья в призраки. Пахло сыростью. Звуки казались преувеличенно громкими.

— Вот, черт, как не вовремя, — шёпотом сказал Аллейн. — Где же этот?… А, вот вы где.

Из тумана выплыла солидная фигура постового.

— Сэр, — произнесла фигура.

— Задача вам известна? Никто не должен покидать «Зодиак».

— Да, сэр.

— Где стоит ближайший постовой?

— На том берегу, сэр.

— А остальные?

— Один на этой стороне у перекрёстка, другой на той, возле гостиницы.

— Хорошо. Держитесь ближе к теплоходу в этом тумане. Шкипер скоро введёт его в шлюз. Если кто-нибудь попытается удрать, крикните, чтобы вернулся, а не послушается — задержите.

— Да, сэр.

— Ну, следите в оба.

— Да, сэр.

— Туповатый он какой-то, — буркнул Аллейн. Они с Фоксом прошли по мосту. Шум плотины заглушал все остальные звуки. Они с трудом нашли машину, где их уже ждали закончившие свою работу Томпсон и Бэйли. Сев в машину, Аллейн сразу же по радио связался с Тиллотсоном.

— Молчат, — сообщил тот. — Ни словечка не вытянешь.

— Ну мы уже едем.

Через восемь минут они добрались до Толларка. В полицейском участке Тиллотсон что-то записывал, сидя за столом и прижимая к уху телефонную трубку. То ли, чтобы не ошибиться, то ли затем, чтобы поставить в известность Аллейна, он повторял все, что ему говорили.

— Так, так, — говорил он, делая Аллейну знаки. — Повторите, если можно. Словесный портрет соответствует Динки Диксону, осуждённому в Сиднее в 1964 году. Место рождения неизвестно, но утверждают, что родился в Австралии. Полагают, что он… Ага! Теперь ясно. Священник, лишённый духовного сана. С мая 1967 года, когда он подозревался в спекуляции наркотиками, австралийская полиция не имеет сведений о нем. Очень скользкий тип. Ну что ж, похож. А как насчёт американцев? В картотеке Федерального бюро зарегистрировано 207 глухих на левое ухо, но Хьюсона среди них нет. Подходит под описание Глухаря Моргана, крупного спекулянта героином из Чикаго. Занимался подпольной перепродажей картин. Выходец из Англии, но говорит с сильным американским акцентом. Работает с сестрой, некрасивой женщиной средних лет, известной под кличкой Сестрёнка. С 1960 года к суду не привлекался, но есть серьёзное подозрение, что… погодите-ка, это очень важно. Серьёзное подозрение, что является сообщником Артиста. Так! Ну а насчёт Поллока? Ага, погодите маленько, я запишу. Был художником в рекламном агентстве, чем занимается сейчас — неизвестно, владелец недвижимости, при деньгах и живёт на широкую ногу. В картотеке не числится? Ну хорошо. А те двое — Натуш и Бард? Ничего нет. Да мы знаем, что он практикует в Ливерпуле. Что? Посредническое бюро Лоренсон и Басби в Лондоне? Во время каникул охотится за бабочками, член Британского… как, как, какого общества? Его именем названа… Дайте-как по буквам! ЛАПАЗ — БАРДИЯ? А это что? Бабочка? Угу. Да, мистер Аллейн пришёл, я все передам ему, спасибо.

• Предыдущая
• 32/37
• Следующая