Сто лет назад - Марриет Фредерик - Страница 18

• Предыдущая
• 18/76
• Следующая

— Я только что хотел предложить вам то же самое, — сказал я, — потому что с совершенно незнакомым мне судном, незнакомыми офицерами и командой мне необходимо как можно лучше ознакомиться еще до отплытия, и чем скорее я вступлю на борт своего корабля, тем лучше: потребуется немало времени прежде, чем каждый будет знать свое место.

— Это слово разумного человека, знающего и понимающего свое дело! — проговорил капитан Левин. — Хотелось бы мне знать, пошлют ли нас вместе или порознь.

— Я могу только выразить надежду, что нас пошлют вместе, так как мне было бы очень полезно многому поучиться у вас, воспользоваться вашим прекрасным опытом и вместе с тем доказать вам, что я не совсем плохой помощник в случае надобности.

Когда я докончил эти слова, мы были уже у дверей нашей квартиры. Капитан Левин, когда им было решено что-нибудь, выполнял задуманное с быстротой молнии; едва переступив порог своей комнаты, он послал человека за барышником, торгующим лошадьми, и в несколько минут покончил с ним торг, продав ему наших лошадей, затем тотчас же уплатил за квартиру и всем своим поставщикам, и к полудню оба мы были уже на своих судах и расположились по-домашнему в своих каютах.

Но прежде чем расстаться, я подошел к капитану Левин и сказал ему:

— Я бы очень хотел, Левин, чтобы вы мне сказали, хотя бы приблизительно, какую сумму я вам должен; возможно, что мне посчастливится, и тогда будет только справедливо вернуть вам эти деньги, хотя я никогда не смогу сосчитаться с вами в вашей доброте и расположении ко мне, которые, поверьте, ценю выше всего!

— Вы хотите знать сумму, — отвечал мой приятель. — Кто же ее считал? Во всяком случае, не я! Но если хотите непременно со мной сосчитаться, то я скажу вам: вот если я на этот раз не возьму никакого приза, а вы заработаете хорошую деньгу, тогда мы снова поживем с вами на славу где-нибудь в веселом местечке, и тогда вы будете расплачиваться и за себя, и за меня! Вот мы и сквитаемся! Но если и мне посчастливится, то, право, я считаю, что ваше милое общество, которым я все время пользовался, с лихвой вознаградило меня за те незначительные расходы, какие я понес из-за вас.

— Вы, право, слишком добры, — сказал я, — но я уверен, что вам и теперь повезет, как всегда, и мне не придется выручать вас!

— Надеюсь! — засмеялся Левин.

Я привел здесь этот разговор для того, чтобы ознакомить читателя с характером капитана Левин и показать, какой достойный человек был моим товарищем.

Потребовалось еще дней десять, чтобы окончательно снарядить в путь мой маленький шунер и снабдить его всем, что я считал нужным.

Когда все было уже готово, хозяин призвал меня к себе и сказал по секрету.

— Капитан Эльрингтон, мне предложена крупная сумма за известную услугу, которую я готов оказать нескольким несчастным. Но это дело требует, в наших же собственных интересах, величайшей тайны. В сущности, вы в этом деле рискуете больше, чем я; тем не менее я надеюсь, что вы не откажетесь исполнить его, иначе я лишусь значительной наживы!

Я уверял хозяина в своей готовности сделать все, что было в моих силах.

— В таком случае, — продолжал судовладелец, понизив голос, — дело вот в чем; четверо якобитов, важнейших членов этой партии, за головы которых назначена крупная награда, жестоко преследуемые со всех сторон, ухитрились бежать сюда, в Ливерпуль, и теперь скрываются здесь у друзей, которые обратились ко мне с просьбой принять беглецов на одно из моих судов и высадить их в определенном французском порту.

— Понимаю, — сказал я, — и с радостью исполню это поручение, если оно будет возложено на меня!

— Благодарю вас, капитан Эльрингтон, — проговорил судовладелец, с чувством пожимая мне руку. — Я и не ожидал от вас иного ответа! На судно капитана Левин я не желал бы поместить этих пассажиров по многим причинам, но ему известно, что он должен уйти отсюда завтра и ждать вас в Холихэде, чтобы далее следовать вместе с вами до тех пор, пока вы не высадите своих пассажиров, после чего я предоставляю вам сговориться между собой и решить с обоюдного согласия, продолжать ли вам плавание вместе или каждому в отдельности.

— Капитану Левин, конечно, будет известно о моих пассажирах? — спросил я.

— Да, конечно! Этот факт должен быть скрыт от других лиц, находящихся на его судне, но не от него лично. Кроме того, я должен сознаться, что у меня есть еще свои частные причины, которые я не желал бы высказывать, по крайней мере теперь. Можете вы выйти в море завтра?

— Хоть сегодня в ночь, если прикажете!..

— Нет, я назначил им завтра в ночь.

— В какое время они явятся на судно?

— Я еще ничего не могу сказать относительно этого теперь; дело в том что правительственные шпионы на горячем следу; говорят, в открытом море стоит военный корабль, готовый при первом подозрении преградить дорогу каждому вышедшему из порта судну. Капитан Левин выйдет завтра утром и, по всем вероятиям, будет подвергнут обыску и осмотру; утверждают, что военное судно страшно быстроходно и в случае надобности будет преследовать всякого, желающего увернуться от осмотра.

— А капитан Левин подчинится этому осмотру?

— Да, он должен будет ему подчиниться, тем более, что я предписал ему строжайше не делать ни малейшей попытки уклониться от обыска и досмотра. — После того, как ему разрешат следовать дальше, он пойдет в Холихэд и ляжет в дрейф — в ожидании вас, затем вы вместе с ним направитесь в тот порт, который вам укажут ваши пассажиры, так как это включено в условия нашего соглашения.

— В таком случае мне следует по возможности увильнуть от королевского сторожевого судна.

— Конечно, если будет возможно, и надеюсь, что это вам удастся: ваше судно столь быстроходно, что уйти от них будет нетрудно! Во всяком случае, помните, что хотя вы должны во что бы то ни стало попытаться проскочить, вы ни в коем случае не должны оказывать явного сопротивления королевскому судну, так как это было бы бесполезно: ваш шунер они расстреляют, и вы все равно не спасетесь и не спасете пассажиров! Теперь мне остается добавить, что я предоставляю вам распространить весть, что капитан Левин уходит завтра в море, а что вы уйдете только через десять дней, не раньше. Кстати, порох у вас уже в крюйт-камере?

— Да, я свез его на судно, как только мы вошли в реку.

— Итак, вы побываете у меня здесь завтра утром, часов около одиннадцати, не раньше.

Простившись с судовладельцем, я направился к пристани, сел в шлюпку и поехал на судно капитана Левин, которое носило название «Стрела». Я застал его на судне, занятого приготовлениями к выходу в море.

— Итак, вы завтра уходите, Левин? — спросил я в присутствии всех толпившихся на палубе людей.

— Да, — отозвался он.

— Желал бы и я уйти вместе с вами, но мне приходится оставаться еще десять дней в порту!

— А я-то надеялся, что мы будем плавать вместе! — с сожалением промолвил капитан Левин. — Но, что делать, приходится покоряться желаниям нашего судовладельца. Вы не сказали мне, что вас удерживает здесь; мне казалось, что вы совершенно готовы к отплытию.

— Я сам так думал, — говорил я, — но сегодня мы увидели, что верхушка грот-мачты треснула, и нам придется заменить ее новой. Я только что от судовладельца и сейчас же должен приступить к работе и все приготовить для перемены нашей мачты. Итак, добрый вам путь и всякого благополучия, на случай, если я не увижусь с вами до вашего ухода!..

Мы пожали друг другу руки, и проворно сбежав по сходне, я сел в ожидавшую меня шлюпку и поехал на свое судно. Едва вступив на палубу, я вызвал наверх всех офицеров и команду и объявил, что мы должны переменить грот-мачту на другую, которая должна быть на три фута длиннее этой и что мы теперь должны усиленно работать, чтобы выйти в море как можно скорее. Поэтому я сказал, что никому из экипажа не могу разрешить съехать на берег до тех пор, пока работа не будет окончена.

Весь день кипела работа; мы спустили все паруса, открепили и сняли тали и ванты и совершенно обнажили грот-мачту, так что все полагали, что мы подойдем к набережной и вынем верхушку мачты. Все люди оставались на судне, уверенные, что на следующий день мы приступим к замене мачты новой. Поутру я выкинул перлинь на набережную, как будто собираясь подтянуться, а в условленное время отправился к судовладельцу и донес ему обо всем, что сделал.

• Предыдущая
• 18/76
• Следующая