Смерть его игрушка + эпилог (СИ) - "Ophidian" - Страница 37

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая

Он расхохотался:

- Даш, ну сама-то ты как думаешь? Зачем веришь всякой ерунде? Нет у нас интима, ему и женщин достаточно. А мне - тебя.

Отлегло от сердца. Прямо отлегло.

- Но в шахматы ты с ним играешь?

- Играю, - он прижал меня крепче.

Я положила голову ему на плечо. Что это я, в самом деле? Кто эта Виктория, чтобы ей доверять?

- То есть, ничего такого не было?

Его объятья стали из интимных какими-то более нежными, доверительными.

- Дашенька, в Аду было всякое. Совершенно всякое. Но по собственной воле я никогда ничего подобного не делал и не сделаю.

Я, кажется, поняла. Господи! Неужели такое возможно?

Почему бы нет? Это же Ад.

В принципе, такое и на Земле возможно.

Меня пробрала жуть.

- Даша, ну что ты… Ты боишься? - я молчала. - Милая, я же грешник, я этого заслужил. Это просто искупление.

- Мы все грешники, - ровно отозвалась я.

- Не настолько. Кроме того, обычно назначается одно наказание, и если человек к нему адаптируется - идёт другое. На мне перепробовали огромный ассортимент, потому что я приспосабливался ко всему.

Я скорее почувствовала, чем увидела его улыбку - широкую и злую, полную безумия. В полумраке коридора вообще плохо видно.

- Бедненький… - прошептала я, а он расхохотался:

- Ну это вряд ли. Не думай об этом. Наказание может стать приятным, если его хорошенько осмыслить.

Вот откуда безумие. И вот почему он здесь, со мной, а не в Аду или что там после.

- Тебя поэтому выгнали из Ада?

- Да. И я не знаю, что случается с теми, кто пройдёт искупление целиком. Говорят, что-то очень хорошее. Но Дьявол мне не рассказывает. Молчит и улыбается. Предлагает попробовать ещё раз полное наказание и посмотреть самому.

Я прижалась к нему лицом:

- Не надо. Не бросай меня одну.

Дура ты, Даша. Разве можно такое говорить мужчине? Особенно такому?

104.

- Ром, кажется, мой тональный крем останется на твоём пиджаке.

В его голосе звякнула улыбка:

- Не останется.

Идея!

- А ты же всё можешь? Разве у тебя не получится меня поцеловать так, чтобы макияж не испортить?

- Получится, - мягко ответил Роман, и я чуть отстранилась, ожидая обещанного. Но он опустился на колени и провёл ладонью по моей ноге, которую открывал вырез платья.

- Ой, ты же в костюме! - кажется, не то. Даша, иногда лучше помолчать.

- И что? - он чуть раздвинул мои ноги и прижался губами к коже чуть выше колена.

Я закрыла глаза и откинулась спиной на стену. Роман прикусил мою кожу сквозь чулок и я вскрикнула, когда по ноге посыпалась сладкая дрожь.

Он задрал подол платья и сунул его мне в руки:

- Тихо, малышка, сюда могут войти. Держи.

И правда, могут. Но я не решалась возразить, когда он стал покрывать поцелуями мои ноги, не хотелось даже шевелиться. Дыхание перехватило, когда его пальцы оттянули трусики…

Внезапно Роман резко встал и рывком оправил мне платье:

- На сегодня хватит.

По коридору прошла девушка - тёмная юбка, белая блузка, явно из обслуживающего персонала. Когда я подумала, что она могла тут увидеть, захотелось сгореть на месте.

105.

Пока мы возвращались, Роман просветил меня насчёт сегодняшнего сборища:

- Такое устраивается ежемесячно в различных местах во всём мире. Мистики предпочитают мелкие города, из-за информационного поля. В больших оно слишком насыщено. Утомительно постоянно в таком находится. Поэтому мы живём в Яшильтово. Кстати, хочешь оказать Монаху услугу - не упоминай его. Он не хочет иметь дела с ложами. По правде, - он понизил голос, - он называет их ‘лажами’.

Я хихикнула.

- А Лана?

- Лана не входит в ложу. Не имеет отношения ни к одной из них - ни к трём российским, ни к каким-либо ещё. Сюда допускаются только члены ложи и сопровождающие.

- Значит, ты входишь в ложу?

- Ни разу. Но меня не рискуют не впускать.

Он усмехнулся.

- А эта Виктория?

Я не конкретизировала вопрос. Просто сама не поняла ещё, что хочу узнать про неё.

- Мы познакомились во времена Второй Мировой. Освобождали Югославию, Тори попала к нам в плен.

- Стой! - не может быть! - Она что…

- Нацистка. До сих пор.

- Но ведь… их же… И она вот так, свободно…

- Даш, не думай об этом.

- Не могу! - почему-то стало противно. - Она хоть какое-то наказание понесла?

- Ладно тебе, она была просто штабной крысой. Всего три боевых вылета. Я её подбил на третьем, она удивила меня тем, что не умерла.

- И ты понял, что она - тоже мистик?

- Да, но всё равно её сдал. Враг есть враг.

- Сколько ей лет? - отвлечённый вопрос. Не то, чтобы мне это было важно…

- Не знаю, но при моей жизни её не было. Точно. Ладно, забудь.

- И много среди мистиков преступников и просто сволочей?

- Да большая часть, - он рассмеялся. - Каждый, даже если сейчас хороший, когда-то пробовал быть плохим.

- Виктория и сейчас пробует, - пробормотала я убеждённо. Роман обнял меня и поцеловал в макушку.

106.

Когда он опять оставил меня с Викторией, я, наверное, должна была разозлиться. Но… разозлилась я раньше. Когда услышала о законах мистиков, когда нам с Ланой и Алёной угрожали, когда квинтэссенция зла и красоты изо всех сил пыталась доказать мне мою неполноценность.

Нас окружала толпа. Несколько гордых и шикарных женщин сидели за нашим столиком, ещё кое-кто время от времени появлялся в поле зрения, делая вид, что прогуливается. Подходили к Виктории, здоровались и просили представить мне. Роман действительно разбередил это змеиное гнездо.

Ну не нравятся они мне!

Была и женщина, которую я действительно интересовала мало. Она села к Виктории, подвинув стул, и стала что-то очень серьёзно говорить. Владычица северных ветров улыбнулась и кивнула.

Та отошла и вернулась под руку с мужчиной. Явный монголоид. Длинные волосы и умные глаза. Мне нравится. Тем более, Роман мне дал дозволение на милые шалости.

Ой, ладно, Даш, успокойся. Не настолько ты не любишь Викторию.

Мужчина сразу словил кучу радостных и восхищённых взглядов. Ему освободили место за столом и представили мне. Этикет, надо же. Вот что значит воспитание в крови. Этого человека они явно уважают, а меня - явно нет. Тем не менее, представление в правильном порядке.

Всё это восхищение просто объяснилось - Сун оказался ювелиром.

Из объёмистой сумки он доставал одно за другим свои изделия. Для женщины я довольно равнодушна к драгоценностям, но это были и правда произведения искусства. Самоцветы, но выточенные в причудливые фигуры: золотые веточки с рубинами-ягодками и изумрудными листочками, кошечки чёрного авантюрина с глазками-топазами и тому подобные интересности. То тут, то там на украшениях встречалась огранка, которая придавала ещё больший блеск. Красиво.

Мастер выкладывал серьги, кулоны, кольца пока на свет не показалась рубиновая морская звезда. Она сразу засияла гранёными лучами, и лицо Виктории засветилось. Не от рубина, а от радости: - Я тебя обожаю!

- Тори, а почему ты? - возразила одна из женщин. - Мы бы тоже с удовольствием!

- Только попробуйте! Отшибу всё удовольствие, - с деланным весельем ответила дух северных ветров. Тон никого не обманывал, я полагаю, - вряд ли кто-то решится попробовать.

- Хотя… Почему это вряд ли?

Я повернулась и негромко окликнула Романа. Хоть он и был далеко, тем не менее, услышал. Его прохладные руки мягко легли мне на плечи, и за столиком сгустилась напряжённость.

- Ром, я хочу эту звёздочку. Пожалуйста!

Даже немного надула губки и добавила капризов в голос. Совсем чуть-чуть. Не переигрываю, но даю понять, что играю.

Шок в глазах Виктории - хорош.

- Конечно, малышка, - ответил он и спросил у Суна:

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая