Выбери любимый жанр

Приключение собаки - Марриет Фредерик - Страница 20


Изменить размер шрифта:

20

— Ну, а в Шотландии что слышно?

— И там все назрело и готово к жатве, но об этом мы поговорим после. А теперь я хотел вам сказать, что офицер, командующий куттером «Юнгфрау», по всем вероятиям, человек продажный, и купить его за деньги возможно! Такого мнения ваша супруга, и она желала бы попытаться подкупить его!

— Да, я слышал, и Нанси Корбетт того же мнения! Попытаться можно; он может нам быть очень полезен, и никто не заподозрит его. Все это, мне кажется, следует предоставить Нанси. Мы можем пользоваться им; платить, но не доверять!

— Леди Алиса того же мнения. Но вот Лилли идет нас звать к завтраку!

Вечером того же дня лодка была осторожно спущена на воду. Иезуит и сэр Джордж со своими контрабандистами переплыл канал и высадились в Шербурге, откуда двое первых с величайшей поспешностью направились туда, где в данный момент имел свое местопребывание двор короля Якова II.

ГЛАВА XIX. Костлявого посылают за банкой с черной краской

Куттер «Юнгфрау» все еще стоял на якоре в гавани Портсмута. День был пасмурный, туманный и дождливый. Мистер Ванслиперкен был сегодня особенно не в духе, так как по требованию своего начальства должен был покрасить «Юнгфрау» свежей черной краской в ожидании своей новой кормовой шлюпки. Эту операцию он никогда не производил без особого требования со стороны начальства, так как отпускавшуюся ему краску тотчас же продавал, и покрасить судно было для него все равно, что выложить деньги из своего кармана. На этот раз, на свою беду, он приступил к окраске «Юнгфрау» накануне и вдруг вследствие внезапно изменившейся погоды, вследствие дождя, который за ночь смыл почти всю краску, приходилось не только начинать снова свою работу, — это бы еще ничего, ведь рабочие даровые, но и принимать на себя двойной расход. Немудрено, что мистер Ванслиперкен был не в духе, и не только не в духе, но даже в самом скверном расположении духа. Он решил съехать на берег и навестить свою матушку, ввиду чего, захватив под мышку свой большой дождевой зонт, вышел на палубу, чтобы приказать готовить себе шлюпку.

Туман стоял такой густой, что на набережной трудно было различать дома, но ветер спал, и Ванслиперкен посмотрел вниз, чтобы убедиться, насколько дождь смыл краску. Смыло почти все дочиста. Он перегнулся через корму и заметил, что там еще висела лесенка, на которой стоя или сидя работал матрос, и, о ужас, — на лесенке еще стояла банка с краской, наполовину наполненная дождевой водой, и в ней торчала еще кисть. Мистер Ванслиперкен собирался уже крикнуть кого-нибудь, чтобы убрали краску, но наверху никого не было. Вдруг блестящая мысль осенила его, мысль, подсказанная ему, несомненно, самим дьяволом. Ему представлялся блестящий случай, которым он непременно должен воспользоваться! Ванслиперкен поспешно направился в свою каюту, где застал Костлявого, глодавшего сухари: бедняга был очень голоден; ввиду важности случая Ванслиперкен на этот раз не придал этому преступлению особого значения и даже как будто не заметил его.

— Костлявый, — сказал он. — Один из матросов забыл свою банку с краской и с кистью под кормой! Поди, принеси ее сюда немедленно!

— Да, сэр! — ответил Костлявый, удивленный необычайно спокойным тоном, каким с ним говорил его господин.

Проворно взбежал он наверх, добежал до кормы, взглянул вниз, увидел малярную лесенку и банку с краской и в следующий момент спустился вниз. Ванслиперкен схватил свой охотничий нож и осторожно прокрался на палубу. Оглянувшись кругом и убедившись, что наверху не было ни души, он тихонько добрался до кормы, заглянул вниз и заметил, что канат, на котором держалась доска, заменявшая лесенку, задрожал. Костлявый собирался уже забраться снова на палубу, но в этот момент дьявол подтолкнул Ванслиперкена, и он перерезал ножом канат.

Раздался тяжелый всплеск воды… Убоявшись своего собственного поступка, лейтенант опрометью сбежал вниз и заперся в своей каюте. Дрожа, как осиновый лист, присел он к своему столу: совершив в жизни своей немало преступлений, он теперь впервые решился на убийство; лицо его было бледно, как мел, ему было дурно, он едва мог держаться на ногах, колени подкашивались под ним. Шатаясь, подошел он к своему шкафу, налил стаканчик настойки и залпом выпил ее; выпитая в неуказанное время настойка подбодрила его. Он снова вышел на палубу и приказал подать себе шлюпку. Ванслиперкен много бы дал за то, чтобы взглянуть под корму, но боялся это сделать и стал торопить матросов. Спустя минуту он сидел уже в шлюпке, а несколько позже высадился на берег. Он почувствовал некоторое облегчение, ощутив твердую почву под ногами, и быстро зашагал по направлению жилища своей матери, но ему все казалось, что он идет недостаточно быстро. Наконец он добрался до ее каморки и взялся за ручку двери; дверь была заперта снутри. Он стал стучать так нетерпеливо, что старуха стала громко ругаться; едва успела она отворить, как он, точно бомба, влетел в комнату, снова вернулся к двери, запер ее на ключ и в изнеможении опустился на ближайший стул.

— Тысяча чертей! Что там стряслось? Глядя на тебя, можно подумать, что тебя обокрали, ограбили, чуть не убили!

— Убили! — прошептал Ванслиперкен. — Да, это было убийство!

— Что было? Убийство, сын мой? — переспросила старуха.

— Разве я сказал это слово, матушка?

— Да, Корнелиус Ванслиперкен, ты это сказал, хотя я никогда не поверю, чтобы такой трус, как ты, решился на такое дело!

— Но я же совершил его… только что совершил!

— Неужели это правда? — вскричала старуха, и потухшие глаза ее загорелись. — Ну, наконец-то ты что-то совершил, и я могу уважать тебя сколько-нибудь! Подойди ко мне, дитя мое, ободрись и расскажи все, как было. Разумеется, поначалу, с первого раза оно как будто не совсем по себе, но это пустяки, а во второй раз уж как ни в чем не бывало. Что же, ты забрал много золота?

— Золота? Я ничего не приобрел этим, а даже потерял банку с черной краской! Но зато его больше нет на свете.

— Кого?

— Этого парня… Костлявого!

— Пши… — презрительно уронила старуха. — Но что же, и то не беда! Это из чувства мести, месть тоже отрадна, и все же это доброе начало! Я не буду называть тебя больше «трусом», как раньше!

— А теперь мне пора домой! — сказал Ванслиперкен.

— Иди, иди, дитя мое! Становится поздно! Поди и мечтай об удовлетворенной мести: я услаждалась этим многие годы и еще долго буду услаждать себя!

Ванслиперкен шел быстро, оглядываясь по сторонам, точно опасаясь быть узнанным, избегая всякого встречного человека, пока, наконец, не добрался до пристани; здесь ему пришлось нанять вольного перевозчика, так как он не приказал шлюпке выехать за ним. Старикашка перевозчик был словоохотлив.

— Экая холодная ночь, сэр!

— Да! — машинально ответил Ванслиперкен.

— И какой сильный прибой, да еще этот ветер вдобавок! Не позавидуешь тому, кто в такую погоду упадет за борт! Лучший пловец, и тот переселится в вечность!

— Молчи, старик! — угрюмо остановил его Ванслиперкен.

— Надеюсь, я не обидел вас, г. лейтенант?! — оправдывался старик.

Но Ванслиперкен упорно молчал.

Вот и «Юнгфрау»! Отдав перевозчику установленную плату, Ванслиперкен поспешно вбежал на палубу и, не останавливаясь, прошел в свою каюту, потребовав на ходу, чтобы к нему прислали Костлявого принести свету, затем стал ожидать впотьмах, когда ему доложат, что Костлявого нигде нельзя найти.

В ожидании огня Ванслиперкен перечислял в своем уме те неудачи, что постигли его в последнее время. Недоразумение со вдовой Вандерслуш, утрата капрала ван-Спиттера, упущенные пять тысяч фунтов благодаря его собаке. При воспоминании о всем этом сердце его так озлобилось, что он даже радовался смерти бедного Костлявого. Но вот вдали показался маленький огонек. Сейчас ему доложат, что Костлявый исчез, — и вдруг, — о, ужас! — в дверях каюты появилась тощая фигура, и при свете огня Ванслиперкен узнал в ней мертвенно-бледное лицо Костлявого.

20
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело