Ген Тургенева - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 10

Оказалось, что это была сумасшедшая, жившая в лесу уже свыше тридцати лет; ее кормили пастухи. Половину своей жизни она проводила, плавая в речке.

И великий русский писатель добавил:

– Никогда в жизни я так не пугался, потому что не мог понять, что это было за чудовище.

Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус

---------------------------------------------------

АВТОРСКАЯ  БИЛИНГВА

Я – Ich

Стихи на русском и немецком

Алла Кессельман

ДООС – дева нот

Гейдельберг, Германия    

Meditation                                                       

Kein Kain steht d-ort

scheitert

an Schattenschein

sein Teint

Sandteint

ist Teil des Wasserteigs

weil

Schatten – ein Tau der Düne ist

die dünne

Flamme

spielt leer

in der Augenschale;

er scheitert

an Schattenschar

vor der Tat

vom Schein

so irre –

so, dass durch ihn

ein Grinsen  Isaaks durchschimmeln könnte

ein

         Kuss -

der den ganzen Schmerz der Wüste

                                              wüsste

Медитация

Не Каин

стоит там,

очервленый тенями.

неон.

спать хочется.

Мелка им

коса лица,

с мелеющими слепотой глазами

но тонкий

слой пламени

в глазницах шарит...

не Кавель

но тесто мокрое

сгребая

тенями на себе,

старается, чтоб губы в горку поцелуя сгустились

и так прогоркл

звук "ууууу"

проплесневший

сквозь смерть –

что в муравьях теней

 в нем  авель выступает

они уходят,

осыпаясь...

спать.

хочется.

Рисунок Михаила Молочникова

-------------------------------------------------------

Светлана Василенко

Настя

Дикий пляж

моей дикой родины.

Раньше он назывался солдатским

и сюда во времена моего детства

в сорокоградусную жару привозили

на грузовиках солдат, – они вбегали

в реку в черных сатиновых трусах

раскаленной на солнце толпой

с криками на всех языках

нашей большой многонациональной отчизны,

и вода вокруг них вскипала.

(Мы, домашние девочки, с ужасом

взирали на них, лежа за барханом –

на границе городского и солдатского пляжа)...

Теперь здесь пустынно.

Всё та же река, шелковая,

как рукав монгольского халата,

сброшенного здесь когда-то

во времена Золотой Орды

на белый песок

молодым Бату-ханом,

чтобы искупнуться, –

цвета выгоревшего высокого

июльского неба

с серебристыми блёстками

плакучих ив,

растущих вдоль берега

и отраженных в воде...

Та же самая стрекоза из моего отрочества

с телом гимнастки,

отчаянно раскачивающаяся

на кончике узкого листа осоки, –

словно на брусьях.

(Сквозь ее слюдяные крылья,

как через слюдяное окошко

мы смотрели на солнце.

Солнце плавилось в нём,

как золотой слиток

из клада Стеньки Разина,

зарытого где-то на этих берегах

и никому не дающегося,

даже нам, следопытам)...

Тот же самый журавль,

полупьяный,

навечно отставший от стаи,

торчащий из воды,

как сухая коряга.

На песчаных скрижалях

птичьи следы:

клинопись чаек, скоропись соек.

Запустение. Битое стекло.

Пластиковые бутылки:

из-под американской пепси-колы

и русского кваса –

лежат рядом,

словно западник со славянофилом,

ведущие вечный спор

о путях России.

Прицепившийся как репей овод.

Мат-перемат. Крики о помощи.

Бегу на крик. Мужчина наотмашь

бьет женщину. Подбегаю.

Уже поладили. Улыбаются.

Оказались моими бывшими соседями.

Серёга и Люба. Серёга пьян как всегда.

Переехали из военного городка в село.

Работы нигде нет. Пасут коров.

(Коровы бредут вдоль берега,

срывая колючку, – величественные,

словно богини)...

Спрашиваю их о дочке.

Расплываются в глупой улыбке.

Кричат, повернувшись к реке:

– Настя!

Из воды

на берег

выходит

нагая,

как Хлебниковская свобода,

девочка,

то же, как та, из местных,

из астраханских.

За девочкой вьется речная чайка.

Настя смеется и снова вбегает в воду.

Смеющаяся чайка летит за ней.

Ей весело от смеха девочки,

и она смеется тоже.

Они и смеются одинаково, –

гортанно, взахлёб.

Девочка играет с чайкой.

Чайка играет с девочкой.

Они счастливы и свободны.

Настя руками бьет по воде,

подымая сноп брызг.

Из брызг рождается радуга.

Она лежит на голове Насти, как венок.

Кажется, что из-под рук этой девочки

рождается все чудесное, что есть на свете.

И что если она лишь дотронется до нашего

мира своим маленьким пальчиком,

как волшебной палочкой, – он преобразится...

Настя выглядывает из-под радуги,

как из-под венца, и хитро улыбаясь, смотрит

на родителей.

– Наша надежда! – говорит Серёга,

смахивая пьяную слезу.

Я прощаюсь. Иду по берегу.

Оглядываюсь.

Настя, сев на плечи отца, долго

и сосредоточенно

машет мне вслед ладошкой.

– Наша надежда,– повторяю я слова Серёги.

Вспугиваю с отмели чаек.

Они поднимаются и выстроившись

в три ряда, как триколор,

реют надо мной

в лучах заходящего солнца.

Потом развернувшись,

летят через реку.

Если смотреть на них в профиль,

кажется, что они машут мне крыльями,

словно детскими ладошками,

             как Настя.

2-3 августа 2007 г., г. Капустин Яр

Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус

---------------------------------------------------

«Помнится, я видел однажды, вечером, во время отлива, на плоском песчаном берегу моря, грозно и тяжко шумевшего вдали, большую белую чайку: она сидела неподвижно, подставив шелковистую грудь алому сиянью зари, и только изредка медленно расширяла свои длинные крылья навстречу знакомому морю, навстречу низкому, багровому солнцу: я вспомнил о ней, слушая Якова. Он пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчаливым, страстным участьем. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы; глухие, сдержанные рыданья внезапно поразили меня...»

                    М.С.Тургенев «Певцы»

-----------------------------------------------------------

Владимир Блинов

Казань

В лучах заходящих птиц

Зачем плестись мне

Солнца позади?

Пойду в обратный путь−

Ему навстречу.

Вдруг яблоня

Под осень зацвела...

Но запаха цветов

Не слышно. Холод

Осенний

Приглушил его.

В лучах заходящих птиц

В пчелином звучанье тумана

Кузнечик застыл на траве −

Все глядит и глядит на луну.

Белая бабочка коснулась

Моего сердца. –

Песнь журавлиная

В небе...

Разом

Ветер сорвал

Все яблоки с веток

Алые зори - в саду.

Хотелось бы спрятаться

От людей

За тень свою. −

Земля не пускает.

--------------------------------------------------------------------

Галина Мальцева

ДООС – стреказелла

ТУР  ГЕНИЕВ

Две фигуры гениев иллюстрируют принцип силы и равновесия. Принцип выдвигает гипотезу, что если два гения одинакового веса находятся на противоположных концах балансирующей доски и если один из них захочет подпрыгнуть в воздух, "его прыжок будет направлен вниз с его конца доски и он никак не поднимется на верх, но будет оставаться на своем месте, пока другой гений не перейдет на его конец доски".