Скифы и Сфинксы (выпуск №7, 2011г.) - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 19

Побалагурь, как Платон Каратаев!..

1928

--------------------------------------------------------------

Виктор Клыков

ДООС – австрозавр

Вена, Австрия     

Скифский характер

Я хочу быть другим,

На себя не похожим.

Я хочу, как придете,

Вам двинуть по роже!

Просто так,

не со зла,

Посмотреть на вас,

Батенька,

В роли козла.

Посмотреть, как разинете

Рот в изумленье.

Вот так Виктор, – каков!

Да еще в воскресенье.

Вот такой я бываю,

Когда ветер с востока

Предков волю приносит.

Всё во мне вдруг взметнется

И отмщения просит.

Чёрт те знает, за что?

За какую обиду?

Может кто-то, когда-то

Меня вздрючил на дыбе?

Может где-то, когда-то

Меня высекли плетью?

А теперь вы один

За это в ответе!!

-------------------------------------------------------

Татьяна Зоммер

Жаб дирижабль

              «дирижер жаб – дирижабль»

Константин Кедров,

«Бурлюк в Москве 1958-го»

на груди много жаб

но – дирижабль

дирижирует дирижабль

поднимаются многотрудные жабы

ежедневно на борт

еле-еле летим

ежедневный

полет нормальный

вроде и жабы все сыты

и дирижабль как будто

по-настоящему

парит в воздухе

но

неожиданно

дирижирует дирижабль

спойте жабы песенку

про то

как вы прекрасны…

жабы песню жабью поют

отпускают

внутреннюю веревку

и – уле-тают обратно на землю

в свое болото

откуда вышли

откуда пришли

а дирижабль взмывает в воздух

долго-долго парит душа

и больше уже не возвращается

на грешную жабию землю

а жаль

когда теперь еще прилетит

посетит землю

инопланетный дирижабль

душ ковчег

жаб дирижабль

Компьютерная графика Кристины Зейтунян-БелоусБелоус (Париж, Франция)

------------------------------------------------------------

М. фон Мюнхгаузен

Справочник по общению с другими существами

– Вы хотите публиковаться именно как М. фон Мюнхгаузен?

– Да, именно М. фон Мюнхгаузен – в моих жилах течет  четвертинка  немецкой крови, поэтому я не отрицаю того факта, что достопочтенный барон фон Мюнхгаузен мог быть моим прапрапрадедушкой.  Во всяком случае, духовное родство налицо.

Александра Пауль

Человеку всегда есть с кем поговорить. Если под рукой нет людей, то  других живых и чувствующих существ хватает. Стоит только оглянуться вокруг в привычном городском ландшафте...

И выбрать подходящую тему.

C кошками надо разговаривать о матриархате, коварстве фелинообразных, правильном коэффициенте независимости, об интриганстве высшей пробы, об искусстве пускать в ход отточенные когти,  о Кастанеде и египетском Таро, сумеречной поэзии и о прелестях хорошей рыбы.

С городскими цветами – о технике пробивания головой асфальтных покрытий, о тонкостях отношений цветов и пчел, о том, почетна ли жизнь в икебане, о милом непостоянстве всего прекрасного, о таинственной связи женщин и цветов, о том, как живется цветам, ставшим именами, о слабости, которая является силой, о том, насколько целебно вино из одуванчиков,  и о том,  все ли можно сказать цветами, как утверждает известная реклама.

С облаками — о счастье вольного полета, о дизайне воздушных замков,  о том, нравятся ли им  фотографироваться, об изменчивой  географии внизу, о том, верят ли они в то, что Die Gedanken sind frei, о точном адресе небесной канцелярии, о том, любят ли они самолеты, об их родстве с сахарной ватой, о том, что они делают с улетевшими прямо в них воздушными змеями, и о поэме «Облако в штанах».

С деревьями – об игре  в две руки с ветром, о  разнице вкусов рассвета и заката, о практиках глубокого сновидения, о нудизме и каково это – чувствовать жизнь всем телом, о средиземных онтах, о наследниках друидов, о преданности своему делу, о запредельности терпения, о том, как правильно пускать корни, о тепле снега и о прочной дружбе «от вечности до вечности». И о том, есть ли жизнь после вырубки.

С воронами – о новостях Лондона (у каждой правильной вороны есть родственники в Тауэре), о вредных суевериях и умении видеть суть за оболочкой, даже если оболочка черная , о готах , викке, о нехватке белых ведьм для баланса в мире, о роли воронов в литературных произведениях, об  оттенках черного юмора и  научной пользе скептического отношения к действительности в строго ограниченных местах и дозах. И о сыре, конечно (а тему лисиц лучше не трогать).

С чаем – о афоризмах Лао-Цзы, о китайских замысловатых садах, о том, какого компаньона он предпочитает для сопровождения  — молоко или лимон, о тяжелом нраве строгих к своим ученикам иероглифов, о гейшах и чайных домиках в вишневых рощах, о необходимости  ром-баб для подслащивания жизни, о медитациях и о вкусно пахнущей  тишине.

С дождем – о средствах изготовления радуги, аранжировках танца дождевых капель, об аккредитации  шаманов,  вызывающих стихию с небес, о взаимозависимости воды и огня, о магии озона, о смывающем  все условности страстном ливне, о текучести нравов, о цикличности существования и о людях с дождем внутри. И о неотвратимости возвращения солнца.

С тропинками – о свободе выбора, о тенистых соблазнах на пути, о неожиданных земляничных оазисах, о полянах, полных приглушенного света, о том, нужны ли бетонированные дороги, об  умении читать знаки, о Борхесе с  Павичем (с их многоходовостью и многовариантностью), о сюрпризах любой сложности, о проблемах футурологии и о том, что скрывается за углом.

С карандашами – о характере штрихов, о темпераменте  бумаги, о способах ведения тайных дневников, о забавных секретных кодах, о комиксах и тэгах, о важности ручной работы, о вторичности фотографии, о бессмертии импрессионизма,  о пользе черновиков и важности закорючек, о соотношении толщины и тонкости, о средствах раскрашивания судьбы.

Приятных вам разговоров!

Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус (Париж, Франция)

------------------------------------------------------------------------

Владимир Асмирко

Фрагменты композиции «Горсть песка»

«– Идем сюда, – сказал Ка, – где Скифы из Сфинкса по утрам бегают по золотистому песку. Лелеемые усталой ладонью ветра, сыпались пески и убегали дальше то как мука, то как снег, то как золотое море шумящих тихо-золотистых струн. …Песчано-золотая змея засыпала и последним каменным взором с желтым зрачком посмотрела на каменного льва. Чтобы напоминать молодым людским волнам о старых гребнях людей, его вытесали из камня и дали упругий удар хвоста кругом (плененных) бедер, и полузакрытые глаза, и разрезанные морщинами веков губы. Он смотрел по-человечески вдаль, полузакрыв в песках звериные лапы. Случалось, что утренний морок останавливался около уст шептаться о тайнах столетий. В это время малиновый меч солнца упал поперек пустыни, а черные пятна ночи побежали прочь, и прекрасное пение бесов донеслось до змеи из глубин мятежного звериного камня. Что там было, там, в подземельях львиного туловища, за кругом львиного хвоста?