Королевская собственность - Марриет Фредерик - Страница 18

• Предыдущая
• 18/43
• Следующая

Джерри использовал свой пятнадцатидневный срок освобождения от ночной вахты и стал подумывать, как бы ему продлить еще эту льготу. Брюс, хотя и держал данное слово, но это ему стало видимо надоедать, и он решил, что не подарит Джерри ни одного лишнего дня, так как уже и без того прошло несколько дней сверх тех двух недель, а Джерри и не думал о вахте.

У самых дверей стояла койка одного мичмана, который был сильно простужен и ужасно кашлял уже целых две недели.

— Я уверен, что вы больны оттого, что из дверей дует, и вы никогда не поправитесь, пока будете спать там. Жаль слушать, как вы кашляете! Я бы предложил вам мою койку, которая как раз в стороне и на лучшем месте! — проговорил Джерри.

Хворый мичман был весьма тронут таким вниманием, и обмен коек совершился.

Не видя Джерри и в эту ночь на вахте, Брюс взбесился и приказал квартирмейстеру стащить его с койки, не говоря ни слова. Квартирмейстеру, конечно, была хорошо известна койка каждого мичмана и, исполняя приказание старшего мичмана, он направился к койке Джерри и стащил спавшего на ней хворого мичмана за ноги на пол. Тот стал горько негодовать на подобное обращение и обещал пожаловаться капитану, а Джерри, лежа в его койке, держался за бока от смеха, стараясь не выдать себя ни единым звуком. Пока же обнаружилось, что разбуженный таким неделикатным образом не Джерри, и пока его искали по всем койкам, пора было сменять вахту, и хитрый Джерри и на этот раз еще спокойно проспал до утра.

Ночь была теплая, лунная, и капитан М., прохаживаясь взад и вперед по мостику, беседовал с доктором Макалланом.

— Какая лунная ночь! Я думаю, что завтра будет полнолуние!

— Да, я по этому случаю хотел сказать вам, — заметил доктор, — что вахтенный начальник должен был бы следить за тем, чтобы люди не спали на верхней палубе в лунные ночи, а то у них у всех сделается лунная слепота!

— В самом деле? Я не раз слышал о таком действии луны на зрение человека в тропических странах, но никогда не видал лунной слепоты и не имею о ней ясного представления.

— Люди, пораженные лунной слепотой, прекрасно видят днем, но едва только начнет смеркаться, как они становятся совершенно слепыми, так что не в состоянии различать предметов. На судне, где я служил раньше, у меня оказалось 60 человек, пораженных лунной слепотой!

— А мы смеемся над мнением древних относительно влияния этой планеты! — заметил капитан.

— Между тем ее влияние весьма многосторонне и более серьезно, чем мы вообще привыкли думать.

— Например, влияние ее на прилив и отлив несомненно! — воскликнул капитан.

— Кроме того, я могу указать вам еще и на другие случаи. Не говоря уже о лунатиках, она действует своим светом раздражающе и на людей вполне нормальных, в лунатиках же это только проявляется ярче и нагляднее.

У людей наблюдается, по-моему, тот же отлив и прилив и, по наблюдениям доктора Мида, из 10 человек умирающих 9 умирают во время отлива, когда кровь обращается медленнее, и вся деятельность организма слабее. Далее, луна влияет и на рыб, и на других животных. Например, пойманная рыба, если ее держать в закрытом помещении, где она не подвергается влиянию лунных лучей, остается совершенно свежею и годною к употреблению в пищу на другой день после лова: если же она побудет хоть короткое время под лучами луны в тропиках, то тотчас же разлагается и, хотя не издает запаха, но при употреблении в пищу вызывает сильное расслабление желудка и действует на организм человека подобно отравлению!

— Да! — согласился и капитан.

В этот момент пробило восемь склянок, и Макаллан, пожелав спокойной ночи своему собеседнику, пошел вниз: вскоре и капитан последовал его примеру.

Тотчас по прибытии в Лондон М'Эльвина направился к своему принципалу, чтобы рассказать ему обо всем случившемся. Зная в точности, в какое время дня можно застать старого Хорнблоу, и в какое его не бывает дома, он выбрал последнее. В тот момент, когда он подъехал к дому, служанка отворила дверь, чтобы впустить какого-то поставщика, — и молодой капитан воспользовался этим, чтобы проскользнуть в сени, шепнув прислуге, чтобы она никому не докладывала об его приходе. Осторожно добрался он до маленькой гостиной, где знал, что застанет Сусанну, и не ошибся: девушка сидела у окна спиной к двери и не заметила его прихода. Осторожно прокрался он к ней за спину и заглянул ей через плечо. Она сидела в глубокой задумчивости, перед ней лежала счетная книга, а рука ее держала перо. Девушка только что сводила хозяйственные счеты и задумалась о чем-то. О чем она думала, через минуту стало ясно для молодого человека. Рассеянно водя пером по бумаге, она чертила круги, и между ними переплетались слова «Сусанна М'Эльвина», «Сусанна М'Эльвина».

При виде этой подписи сердце капитана М'Эльвина забилось от радости, но, не желая сконфузить девушку, он осторожно вернулся к дверям и остановился на пороге. Сусанна вдруг как бы спохватилась и, невольно покраснев, скомкала этот клочок бумаги и обернулась, чтобы бросить его в камин, причем увидела М'Эльвина и покраснела еще больше. Затем с радостным криком поспешила к нему навстречу, протянув руку.

— Боже мой! Что с вами, М'Эльвина? Отчего у вас рука на перевязке? Вы не писали, что были ранены!

— Это сущие пустяки, я уже почти совершенно здоров. Но, скажите мне, как отнесся ваш отец к потере судна?

— О, он теперь уже почти примирился с этим: кроме того, потеряв это судно, вы оказали величайшую услугу и мне, и отцу: это заставило его решиться, наконец, ликвидировать свои дела и согласиться на мою настоятельную просьбу — приобрести маленький домик на берегу моря и поселиться там на покое!

— А что же станется со мной? — спросил М'Эльвина.

— О, этого я не знаю, — вы должны сами рассудить!

— Ну, так я вам скажу, Сусанна, что я не менее вас доволен, что обстоятельства сложились именно так, а не иначе, так как я от души рад возможности отказаться от дальнейшей деятельности контрабандиста. Правда, мне не удалось сделать больших сбережений, но у меня есть чем жить, пока я на свете один, как перст, и ни о ком не должен заботиться.

— Да, М'Эльвина, ваши способности и ваши высокие качества найдут себе лучшее применение, чем на той службе, которой вы до сих пор посвящали их. Благодарение Богу, что все это кончилось!

В этот самый момент в комнату вошел старый Хорнблоу. Он радушно и дружески приветствовал М'Эльвину, и вслед за тем все трое сели за стол.

После обеда М'Эльвина отдал старику подробный отчет обо всем случившемся, и Сусанна слушала его с напряженным вниманием и живым интересом. Когда же он окончил, она вышла из комнаты и удалилась к себе, оставив мужчин за бутылкой доброго вина.

— Ну, М'Эльвина, что вы думаете теперь делать с собой? Вы, вероятно, слышали от Сусанны, что я решил покончить со всеми делами и, согласно ее желанию, только что приобрел маленькую собственность на берегу моря, близ замка Рейнскорт в Норфолке? Вам, вероятно, знакомо это побережье?

— Как же, там превосходная пристань в самом поместье Рейнскорт, которое прежде принадлежало покойному адмиралу де Курси. Этот Рейнскорт унаследовал его недавно, хотя рассчитывал получить тотчас по смерти адмирала. Но оказалось, что у адмирала был внук, прямой его наследник, несовершеннолетний мальчик, оставшийся на попечение викария. Мальчик находился на каком-то военном судне и, когда дед умер, викарий отправился к командиру этого судна, чтобы испросить разрешение взять его на берег. Но оказалось, что мальчик, отправившийся несколько времени назад на берег, исчез бесследно, — и судно, на котором он был, по-видимому, погибло, так как о нем не было и нет никаких известий. Два года викарий истощал все средства для разыскания мальчика и, наконец, решил передать права наследства Рейнскорту. Не правда ли, какая странная история?

— Хм, да, я тоже слышал об этом и удивлялся, куда мог пропасть мальчик, если только он не утонул, как надо полагать. Но вы не сказали мне, М'Эльвина, что вы думаете делать с собой! Не могу ли я вам быть полезен в чем-нибудь?

• Предыдущая
• 18/43
• Следующая