Дирижер тишины - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 10

пирамиды хрустального света

низвергая в низины

В расколотом солнце

голубой молот дробит хрусталь

Громыхнул сиянием

проскакал над полем

всадник серебряной колесницы

раздробился в костях

весь из летящего тела, наполненного теплом

На окне иконном

на коне оконном

закусив удила горизонта

скачи конь

золотых окон

Там тело твое стало звонким стеклом

сияющим телом

Чтобы тело твое добыть

надо окно разбить

но в окне все сияет

ты весь оконный

конь голубого света

ты окна разверз за карниз

ты звон вонзающий ввысь

оскал голубой

Твое тело

рама другого

небесного окна голубого

Крест

В окруженье умеренно вянущих роз

обмирает в рыданиях лето

Гаснет радужный крест стрекозы

где Христос

пригвождается бликами света

Поднимается радужный крест из стрекоз

пригвождается к Господу взор

распинается радужно-светлый Христос

на скрещении моря и гор

Крест из моря-горы

Крест из моря-небес

Солнце-лунный мерцающий крест

крест из ночи и дня сквозь тебя и меня

двух друг в друга врастающих чресл

Крученых

Бокал

Байкала

Подымая

Я пью за май-

ялся

Я с

Ва-ми-ре-до

Крылья ливня

Я хочу остаться в твоем забвенье

нет, не душой, а телом

потому что твое тело – моя душа

В середине сердца

таится другое сердце

в середине сердца

дождь обгоняет снег

звездный дождь обрушивается с неба

на того,

кто ищет себя в другом

Как дождь и снег

друг друга опережают

как метель обнимает ливень

так мы с тобой в едином водовороте

ангел с двумя крыльями

одно крыло ливень

другое крыло метель

Не покидай меня

ангел высококрылый

но открывай мне

эти врата-крылья

чтобы летел я на крыльях высоких врат

чтобы они раскрывались

как складываются крылья

Латы латыни

Агамемнон пылает за горизонтом

щит роняет

катится в бездну солнце

вдаль летят латы латынь глотая

как пожар в пожар мы вошли друг в друга

как улыбка впорхнула в размах двух крыльев

как размах двух крыльев впорхнул в улыбку

тварь дрожащая, дрожь творящая

отворяющая все двери

в немоту я вошел как мейстерзингер

в темноту вошел я как концертмейстер

тело – матрица тьмы и ласки

ласка – матрица тьмы и тела

мать математики – неизбежность

Левенгук и Галилей

Левенгук в микроскопе

в телескопе Галилей

каждый по-своему бесконечен

Левенгук в телескопе

в микроскопе Галилей

Только так можно что-то еще увидеть

Левенгук наводит себя на резкость

и становится Галилеем

Галилей наводит себя на резкость

и становится Левенгуком

Легионер судьбы

Легионер судьбы я знаю слово

которым разверзается судьба

в основе слова некая основа

похожая на слово «голытьба»

легионер срывается в атаку

пока в нем пуля новая живет

так Одиссей спешит в свою Итаку

так клетки поглощают кислород