Метаметафора - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 6

Время перестало тупо, как бык в упряжке, двигаться от начала к концу строки, ударяясь о рифму лбом. Начало и конец строки – будущее и прошлое сливаются в ТАЙНУ и НЕБО.

Пастернак неокантианец – Фауст в преклонные годы который все время что-то роет своей лопатой и видит смерть-землемершу. Вознесенский Фауст в юности и зрелости шепчущий тайные заклинания и чертящий магические фигуры:

Остановись мгновенье, ты прекрасно.

Нет продолжайся – не остановись.

Разве это не ностальгия по настоящему? Футуристам с их культом будущего и прошлякам, которых еще Гете назвал задопровидцами. Вечность – это здесь и сейчас всегда Трудно понять вечность. «Почему же трудно. Вчера было, сегодня есть, всегда будет», – восклицает Наташа, влюбленная в Андрея.

* * * * * * * * * *

Ангелическое стихосложение

Гениальная заумь футуристов так и не увенчалась новой системой стихосложения. Они шарахались от верлибра к белому стиху, от рубленой прозы к силлаботонике. Только Маяковскому удалось соединить силлаботонику с церковно-литургическим восьмигласием. Восемь гласов открыла во сне сама Богородица Роману Сладкопевцу.

Два гласа на слух знают и слышат все. Это жизнь и смерть. Жизнь – глас третий. Смерть – глас восьмой.

Глас третий

Христос воскресе из мертвых

Смертию смерть поправ

И сущим во гробех

Жизнь даровав

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Глас восьмой

Вечная память

Вечная память

Вечная память

Поэзия Державина и Маяковского – глас третий. Некрасов-Бродский-Пушкин-Ахматова – в основном заунывный восьмой. Между ними оттенки остальных шести гласов. Их воспринимали певчие без всяких нот по нехитрой песенке, где каждая строка-глас

.

1 – Грядет чернец из монастыря

2 – Встречу ему другий чернец

3 – Сядем, брате, побеседуем

4 – Откуда, брате, грядеши?

5 – Из Константина града

6 – Жива ли, брате, мати моя?

7 – А мати твоя давно умерла

8 – Увы-увы мне мати моя

По смыслу строк любой легко определит интонацию. Каждый глас имеет и разговорный произносимый и певческий поющийся вариант. Вот посередке между ними и живет поэтическая строка. Она произносится, но поется. Поется, но произносится. Когда одновременно поется и произносится, но молча, значит читается про себя.

А где же рифма? А всюду. Зарифмован не финал строки, а весь текст. Вот, например, тотальная рифма на слово свет: свет – весть. Так в 1978 году я написал свое «До-потоп-Ноя Ев-ангел-и-я»:

Озирис

Озарись

Мета

Атом

Немо

Омен

Лун

Нуль

Воз

Зов

Чертог

Горечь

Снедь

Г-ной Ноя-

Иов-

овн-

нов-

Зов-

Ет

ПРО-ЛОГ-ос-

гол-ос

Стикс стих

скит тих

скат-скот

тоска Ионы во чреве

червленом

кит

тик-

так

червь верченый

во чреве червленом

скит

червя время-

чрево

чертог

горечь

речь

Рек киту Иона

во время оно

тон нот

хрип-стон

Христос

Хри-

100-

с

СЕТ

Мера мора – море

мера моря – мор

Ора орел – ореол

голубизны оратай

звуком вспахал небеса

слово засеял

пророс овес

сено лошадь ест

ржет до небес

рожая рожи из ржи

Месяц плуг закинул

за синь где несть

Кто ты Сет?

Сеть

Я – судия небесный

мера мертвых

весы сева

весь-

небесная высь

грады и веси

То ты еси

ТОТ

Мета-атом

Атон

ноты пел в тон

нот нет

тенет нет

теней нет

тонет

Эхнатон

в Лете теней-тенет

Смерть мертва

атома немота

Тот стал

Этот

Сотворение