Метаметафора - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 39

Мы понесем вас

В другие миры...

Хлебников приоткрыл тайну своего метаязыка в запис¬ных книжках. В этом языке семь слоев. Это:

1) звукопись — птичий язык;

2) язык богов;

3) звездный язык;

4) заумный язык — «плоскость мысли»;

5) разложение слов;

6) звукопись;

7) безумный язык.

Их комбинации в разных сочетаниях дают множество звуковых вселенных.

Поскольку сам Хлебников объяснил, что звук в его драме «Зангези» — это модель пространства, мы можем вычертить контуры каждой вселенной.

Птичий язык соответствует одномерной вселенной — движение точек на плоскости.

Язык богов — двухмерная вселенная — плоскости разных культур.

Звездный язык — трехмерные модели знакомых нам объемов, движущихся в пространстве.

Заумный язык, или плоскость мысли, — это четырех мерное пространство, то есть то, что нельзя охватить обы¬денным зрением.

Разложение слова — это пространство микромира, опять же ускользающее от обычного видения.

Звукопись — язык четвертой, пространственно-времен¬ной координаты, где звуку-времени соответствует простран¬ственная окраска и форма.

И, наконец, так называемый безумный язык иных все¬ленных, которые мы в принципе не можем представить, ибо еще Фрэнсис Бэкон писал, что «вселенную нельзя низводить до уровня человеческого разумения... но сле¬дует расширять и развивать человеческое разумение, дабы воспринять образ вселенной по мере ее откры¬тия».

Прочитав звездную азбуку, легко понять смысл име¬ни Зангези: «з» — луч света, преломленный и отражен¬ный в косной преграде «н»; преодолев эту прегра¬ду, свет знания устремляется ввысь, как возвышенный звук «г», и, преломившись в небесной сфере, луч исти¬ны снова возвращается на землю молнией звука «з» — ЗаНГеЗи.

В имени Зангези — композиция и сюжет всего произве¬дения. Имя Зангези похоже на щебет птиц — это «первая плоскость звука» и первое действие драмы. Каждое действие переходит в новую плоскость, новое измерение. Все вместе они составляют действие в эн-мерном пространстве-вре¬мени.

Первая плоскость — просто дерево и просто птицы. Они щебечут на своем языке, не требующем перевода:

«Пеночка, с самой вершины ели, надувая серебряное горлышко: Пить пэт твичан! Пить пэт твичан! Пить пэт твичан!..

Дубровник. Вьер-вьёр виру сьек-сьек-сьек! Вэр-вэр-виру сек-сек-сек!

Сойка. Пиу! пиу! пьяк, пьяк, пьяк!..»

Сын орнитолога Велимир Хлебников в юности сам изу¬чал язык птиц. Эти познания пригодились поэту. Звуко¬пись птичьего языка не имеет ничего общего с формализмом. Хлебников никогда не играл словами и звуками.

Вторая плоскость — «язык богов». Боги говорят языком пространства и времени, как первые люди, давшие им назва¬ния. Значение звуков еще непонятно, но оно интуитивно соответствует облику богов. В этой «плоскости богов» было создано стихотворение «Бобэоби».

Суровый Велес урчит и гремит глухими рычащими звуками. Бог Улункулулу сотрясает воздух грозными звуко¬выми взрывами; «Panp, rpanp, anpl жай Каф! Бзуй! Каф! Жраб, габ, бокв — кук Ртупт! тупт!»

Конечно, и язык птиц, и язык богов читается с ирони¬ческой улыбкой, которую ждет от, читателя и сам автор, когда дает такого рода ремарки: «Белая Юнона, одетая лозой зеленого хмеля, прилежным напилком скоблит свое белоснежное плечо, очищая белый камень от накипи».

Но не будем забывать, что язык богов, как и язык птиц» строится на глубоком знании исходного материала. Боги говорят теми словами и теми созвучиями, корни которых характерны для языков их ареалов культуры.

Язык богов, переплетаясь и сливаясь с языком птиц, как бы умножает две плоскости звука — ширину и высоту. Так возникает трехмерный объем пространства, в котором появляется человек — Зангези. Он вслушивается в язык птиц и в язык богов, переводит объем этих звуков в иное — четвертое измерение, и ему открывается «звездный язык» вселенной. Опьяненный своим открытием, Зангези радостно несет весть о нем людям, зверям и богам: «Это звездные песни, где алгебра слов смешана с аршинами и часами. Первый набросок».

Реакция окружающих банальна. Одни видят в его азбуке «когти льва», но не стремятся его понять, другие просто на¬зывают Зангези безумцем. Тогда Зангези опрокидывает свой звездный язык с небес на землю, проецируя небо зву¬ков и сферу неба на сферу мозга. Звучит опьяняюще возвы¬шенный «благовест ума»:

Проум

Пpayм

Приум

Ниум

Вэум

Роум

Заум

Выум

Воум

Боум

Быум

Бом.

Сразу же после этого дается разгадка каждого образа:

«Праум — предвидение», «Выум — слетающий обруч глу¬пости, не знающий границ, преград, лучистый, сияющий ум...».

В «заумном языке» Хлебников моделирует состояние вселенной, где наши представления о пространстве и време¬ни в принципе дают сбой. И. С. Шкловский писал, что здесь язык сегодняшней науки немеет. В самом деле, как смодели¬ровать такие понятия, стоящие на пороге сингулярности, как нуль-пространство, нуль времени? Наша вселенная возникла восемнадцать миллиардов лет назад, а что до этого? Нельзя сказать «до этого», ведь «до» подразумевает время. Говоря словами И. Шкловского: «Что было, когда ничего не было?» Вот абсурдная и тем не менее реальная постановка вопроса.

Первые три слоя нашей вселенной — язык птиц, язык богов и язык людей — нам знакомы. О чем же говорит слой четвертый — язык заумный? Это еще сфера нашей вселен¬ной, но в той ее области, где смыкаются пространство и вре¬мя в четвертую пространственно-временную координату.

Пятый и шестой слои метаязыка Хлебникова — разло¬жение слова и звукопись — в принципе понятны. Каков же последний, седьмой слой — язык «безумный»? Его в драме нет и не может быть, он подразумевается как некая разомкнутость всех слоев языка в невыразимое, то, что сами мы именуем областью разрыва, отделяющей вселенные друг от друга.

К сожалению, мы не можем перелетать, как птицы Хлеб¬никова, от одной ветви вселенной к другой. Разномерные вселенные, возможно, в принципе неконтактны. Хлебников догадывался и об этом. В его записных книжках есть такие слова: «Молчаливо допущено, что пространство и время непрерывные величины (бездырно), не имеют строения се¬тей. Я делаю допущения, что они суть прерывные величи¬ны ... измерение одного мирка другой величиной».