Незабудки для тебя - Робертс Нора - Страница 8

– С кем это ты разговариваешь, приятель?

Деклан подпрыгнул, словно баскетбольный мяч. В последний миг ему удалось замаскировать постыдный вскрик, готовый вырваться из глотки, куда более мужественным восклицанием:

– Черт бы тебя побрал, Реми! Ты меня до чертиков перепугал!

– Извини, что прервал твою беседу с дверью. Я, пока поднимался, окликнул тебя пару раз. Ты, похоже, не слышал.

– Да, наверное, не слышал.

Деклан привалился к стене, стараясь восстановить дыхание, и наконец поднял взгляд на своего друга.

За эти годы Реми Пейн почти не изменился: все та же озорная, почти мальчишеская красота, тот же вид «свободного художника». Однако теперь Деклан понимал, что его друг просто создан для работы адвокатом. Стройный, подвижный, с пронзительными голубыми глазами и выразительным ртом, сейчас он улыбался обезоруживающей улыбкой, от которой, должно быть, таяли даже суровые сердца служителей правосудия.

Реми и прежде был худощавым – и за десять лет почти не набрал вес, хотя аппетит у него всегда был волчий. В колледже он носил длинные волосы, сейчас его густые темно-каштановые волосы были коротко подстрижены.

– Ты вроде бы сказал, что будешь через пару часов.

– Ну да. А сколько прошло? Ах да, черт, два с половиной. Дек, у тебя тут все нормально? Что-то вид у тебя…

– Просто устал. Ох, как же я рад тебя видеть!

– Вовремя вспомнил! – И Реми заключил приятеля в объятия. – Ух ты, дружище, да ты накачался! Какие мышцы! Ну-ка покажи бицепсы!

– Да хватит тебе! – Деклан похлопал его по спине и высвободился из его объятий. – Скажи-ка лучше вот что… – Он обвел широким жестом все окружающее. – Как, по-твоему, я совсем рехнулся?

– Конечно! Да ты и всегда был не в себе. А теперь пойдем выпьем.

Они устроились на полу в бывшей курительной комнате с пиццей и бутылкой «Джима Бима».

Первый глоток бурбона согрел Деклана изнутри, разгоняя тревогу и страх. А огромный кусок пиццы с пепперони окончательно убедил в том, что все неожиданные волнения и страхи этого вечера вызваны лишь усталостью и голодом.

– Ты так и будешь жить на полу? Или привез с собой хотя бы пару стульев?

– Пара стульев мне не требуется. – Деклан взял у Реми бутылку, глотнул еще бурбона. – По крайней мере пока. Хочу пожить просто. Кровать и еще кое-что я привез. Ну, на кухню можно стол поставить. А со всем прочим подожду, пока не приведу дом в порядок.

– Учитывая состояние дома, – проговорил Реми, оглядываясь вокруг, – к тому времени, как ты закончишь ремонт, тебе понадобится кресло-каталка.

– Да ремонт-то здесь нужен в основном косметический. Насколько я знаю, самую серьезную работу предыдущие владельцы здесь провели. Хотели сделать из особняка отель в стиле ретро или что-то в этом роде. Почти полгода его ремонтировали, а потом вдруг продали и исчезли. Должно быть, средств не хватило.

Приподняв брови, Реми провел пальцем по слою пыли на полу.

– Жаль, пыль и грязь не пользуются спросом на рынке – иначе ты бы стал миллионером. Ах да, я и забыл, ты у нас и так миллионер. Кстати, как твои родные?

– Нормально.

– И наверное, думают: бедный наш мальчик, он сошел с ума! – Реми покрутил пальцем у виска. – Шарики за ролики заехали.

– Очень может быть. Может, они и правы. Но, черт побери, это мои шарики и мои ролики – имею право распоряжаться ими как хочу. Знаешь, я в какой-то момент понял: еще одно досудебное слушание – и утоплюсь в Бостонском заливе.

– Понимаю тебя. Корпоративное право хоть кого доведет до ручки. – Реми облизал пальцы. – Попробуй-ка заняться уголовным правом, как я! Каждый процесс – приключение. Только скажи, и мы тебе организуем контору в Новом Орлеане!

– Спасибо, я подумаю. А ты, я вижу, все так же любишь свою работу.

– Еще бы! Просто обожаю! Для меня каждый процесс – дуэль с системой, только не на шпагах, а мозговая. Знал бы ты, на какие уловки иной раз приходится пускаться… – Реми покачал головой и снова потянулся к бутылке. – А тебе, Дек, насколько я помню, никогда не нравилась юриспруденция, так ведь?

– Верно, никогда.

– Выбросил к чертям все годы, проведенные в Гарварде. Этим тебя попрекают родственнички?

– И этим тоже.

– Наплюй! Ты же знаешь, Дек, на самом деле ничего ты не выбросил. Наоборот, многое приобрел, так что расслабься и наслаждайся жизнью. Ты теперь в Новом Орлеане – по крайней мере, поблизости от Нового Орлеана, – а у нас принято смотреть на вещи легко. Эту угрюмость северян мы с тебя живо соскребем! Оглянуться не успеешь, как начнешь отплясывать тустеп и питаться красными бобами с рисом!

– Посмотрим…

– Как обустроишься, приезжай в город. Мы с Эффи сводим тебя куда-нибудь поужинать, хочу тебя с ней познакомить.

Реми сбросил пиджак, ослабил узел галстука, закатал рукава офисной синей рубашки. Если бы не короткая стрижка, он бы ничем не отличался от того паренька, вместе с которым Деклан поглощал пиццу и виски в Гарварде одиннадцать лет назад.

– Ты и в самом деле решил жениться?

Реми шумно вздохнул:

– Настанет двенадцатое мая – и прощай холостяцкая свобода! Да, Дек, решил остепениться, Эффи – это то, что мне нужно.

– Библиотекарша – с ума сойти! – покачал головой Деклан.

– Специалист по поиску информации, – строго поправил его Реми, но тут же прыснул: – Ну да, библиотекарша, книжный червь. Самый очаровательный на свете, красавица и умница. Я от нее без ума. Серьезно, Дек, я очень ее люблю.

– Рад за тебя.

– А ты все еще переживаешь из-за этой своей… как ее… Дженнифер?

– Джессики. – Деклан поморщился и торопливо глотнул виски, словно желая смыть с языка вкус ее имени. – Честно говоря, мне до сих пор не по себе – отменить свадьбу за три недели до венчания…

Реми пожал плечами:

– Учись во всем находить хорошие стороны. После венчания все было бы сложнее.

– Да уж, – пробормотал Деклан, мрачно уставившись на быстро пустеющую бутылку. – Но, знаешь, мне кажется, если бы мы обвенчались, а на другой день развелись – ей было бы легче. – Он поморщился. – По крайней мере, хуже бы не было, хуже просто не бывает. Кстати, теперь она встречается с моим кузеном Джеймсом.

– Джеймс… Джеймс… Это который с писклявым голоском или другой – с прической, как у Дракулы?

– Ни тот, ни другой. – Деклан невольно усмехнулся. Старый друг Реми ничуть не изменился! – Джеймс – идеальный жених! Пластический хирург, играет в поло и собирает марки.

– А-а, вспомнил! Такой низенький, без подбородка и с ужасным северным выговором!

– Ну да, только подбородок у него теперь волевой и решительный – Джеймс его исправил хирургическим путем. Если верить моей сестре, у него с Джессикой все серьезно. «Есть все-таки на свете справедливость!» – заявила мне сестрица.

– Знаешь, если она так переживает за эту Дженнифер и осуждает тебя, пусть радуется, что не ты станешь ее мужем.

– Джессику. Ну да, я ей так и сказал. – Деклан энергично взмахнул рукой с зажатой в ней бутылкой. – После этого она две недели со мной не разговаривала. И слава богу! Вообще-то я сейчас не самый большой любимчик в клане Фицджеральдов.

– Знаешь, Дек, что я тебе скажу? Не заморачивайся ты на этот счет, живи как хочешь!

Деклан рассмеялся и протянул Реми бутылку.

– Выпьем за легкое южное отношение к жизни!

Он достал из коробки еще кусок пиццы.

– И давай поговорим о чем-нибудь другом. Хочу тебя расспросить об этом доме, я навел о нем справки после того, как мы в первый раз сюда приехали.

– Хочешь сказать, когда два пьяных обормота вломились сюда среди ночи?

– Ну да. Кстати, если не хотим повторить ту ночную сцену, то с бурбоном пора завязывать. Итак, дом был построен в 1879 году, после того как старый особняк сгорел при пожаре. Причины пожара так и остались неизвестными: очень возможно, это было связано как-то с последствиями Гражданской войны.

– Войны против агрессоров-северян! – предостерегающе подняв палец, поправил его Реми. – Не забывай, проклятый янки, ты сейчас по другую сторону фронта!