Медь Химеры - Пирс Энтони - Страница 42
- Предыдущая
- 42/84
- Следующая
— Я знаю, — Блоорг приподнял квадратно вырезанный кристалл дымчатого цвета. — Вождь квадратноухих может узнать все. Смотри!
Взмахнув бескостными пальцами, Блоорг изменил плоскую дымчатую поверхность, превратив ее в живую картину. На картинке была химера, снова задвигавшийся Стапьюлар, а также Кайан, Джон и Келвин.
Келвин судорожно сглотнул.
— Это в погребе. Там, где нас держали. И — и это телевидение? — это было еще одно неестественное чудо, без которого он вполне мог прожить.
— Смотри же! — приказал Блоорг. В кристалле крошечную химеру атаковал еще более крохотный Стапьюлар. Когда Стапьюлар повис на жале, сверкнула ярко-синяя вспышка, химера, Джон и Кайан упали без сознания. Крохотный Келвин, спотыкаясь, выбрался наружу и силился вырвать жало химеры из грунта. Он вытащил жало из ряда таких же и побежал с ним обратно. Стапьюлар бранил его и кричал, и вот он стоит над головой Мервании, держа жало нацеленным на ее беззащитный глаз.
— Нет! Нет! — закричал Келвин, бросаясь к кристаллу. Он не сделал бы этого! Не сделал бы этого, пусть бы даже это случилось снова и снова в бесчисленном множестве кристаллов бесчисленное множество раз. Ни один кристалл не заставит его сделать то, что он уже отказался сделать!
— Смотри! — в третий раз сказал ему Блоорг. Келвин попытался взять себя в руки. Миниатюрный Келвин не уничтожил химеру жалом. Вместо этого случилось то, что и в жизни. Теперь они со Стапьюларом боролись друг с другом, перекатываясь по полу. А теперь Стапьюлар стягивал и отбрасывал прочь свою левую руку, и рубиновый свет лишал химеру ее щупальцев. Сейчас это создание было в полной власти Стапьюлара.
— Нет! Нет! — снова запротестовал Келвин, но кристалл просто показывал ему, что случилось тогда. Постепенно он понял, что это изображение не существует само по себе, оно является просто отражением того, что произошло, и не может изменить результат. Миниатюрный Келвин вытащил меч, метнул его, и Стапьюлар стал умирать. Теперь Келвин беседовал с головой Мервании.
По мановению странной руки Блоорга изображение исчезло, и перед ним остался только дымчатый кристалл, в котором постепенно перестали извиваться спирали дыма. Там больше ничего не было, кроме поверхности камня.
Сердце Келвина отчаянно билось. Он чувствовал, что задыхается, как после долгого бега. Представление внутри кристалла закончилось, и он снова был здесь, на прежнем месте, хотя никуда отсюда и не уходил. Ему захотелось оказаться в своем родном, нормальном мире, вместе с Хелн и Шарлен, своей матерью, и даже со взбалмошной сестричкой Джон, которые, несомненно, вели жизнь скучную и безопасную.
— Что случилось с этим человеком, у которого в жилах вместо крови течет масло? — спросил он.
— Робот будет возвращен его создателям, — ответил Блоорг. — Они могут починить его, а могут и не починить.
— Значит, Стапьюлар может снова ожить? — А живут ли роботы на самом деле? Что же является живым, а что — нет? Стапьюлар говорил о роботах так, словно живые люди во всех отношениях уступали им.
— Его можно снова привести в действие, но такая конструкция уже больше не сможет ввести нас в заблуждение, и ни один из них не подберется близко к химере. Мы обязаны вам и благодарим вас за то, что вы обнаружили и ликвидировали эту угрозу, которая иначе уничтожила бы последнего представителя уникального вида. Мы знали, что Стапьюлар существо искусственное, но не знали, что у него есть встроенный лазер. Что же касается ваших сомнений, то кто может сказать здесь что-нибудь точно? Существуют ученые и волшебники, которые считают, что на свете присутствует только мысль и что все остальное есть продукт мысли.
— Я… я не думаю, что могу понять, уловить…
— Неважно. Это всего лишь философия и абстракция. Для нас важно то, что мы чувствуем. То, что, как мы считаем, является реальным, — реально, а то, что мы знаем как иллюзию, обычно и есть иллюзия.
— Я… понимаю, — сказал Келвин, ничего не понимая. Стоит задать простой вопрос, как получишь лекцию по метафизике. С раннего детства ему казалось, что у него побольше здравого смысла.
— Правильно, — сказал Блоорг. — Скорее выживет тот, кто не будет задавать слишком много вопросов.
— Стапьюлар не вернется обратно, чтобы снова побеспокоить химеру? — он хотел убедиться, что понял правильно.
— Никогда.
Отлично. Он немедленно был готов отправиться домой.
— Но вы вернетесь сюда с семенами, — напомнил ему Блоорг.
— Но вы сказали…
— Верно. Вам не нужно будет возвращаться на остров. Вы принесете семена сюда. Их отнесет туда лягушкоухий, которого я выберу.
— А вы будете ждать? Мне не придется…
Блоорг постучал по кристаллу.
— Я все время буду наблюдать.
— А мы найдем эту настройку? На транспортере?
Казалось, терпение Блоорга бесконечно терпением.
— Вы найдете ее, если посмотрите сюда. Посмотрите.
Они последовали за Блооргом к пещере транспортера и вошли внутрь. Блоорг показал им циферблат на транспортере и место, на которое он был настроен.
— Запомните эту отметку. Поверните стрелку, чтобы она указала точно сюда. Это как раз то место, которое вам требуется для установки контрольного рычага в режим возвращения. Помните это, все вы.
Джон кивнул.
— Не думаю, чтобы я мог это забыть.
— Теперь вы хотите вернуться домой. Вот отметка вашего родного мира. Правильно настройте циферблат, не то вы можете отправиться совсем не в тот мир, который покинули, например, вот в этот мир змеев, вот здесь. — Он указал еще одну настройку.
Келвин протянул руку и покрутил циферблат, пока он не щелкнул, остановившись на отметке «&», символе, который напомнил ему о свернувшемся клубком драконе, но, возможно, мог обозначать и что-нибудь еще. Он видел, как его отец во время письма употреблял этот символ. Другая настройка, на которую указал им Блоорг, имела значок «*», что, очевидно, обозначало змея.
— Теперь вы вернетесь, — сказал Блоорг и исчез с отчетливо слышным хлопком, оставив после себя легкий запах озона.
— Что ж, отец… Кайан… — Келвину ужасно не хотелось делать это, но он должен был спросить. — Мы ведь хотели отправиться в мир змеев…
— Я хочу прежде всего увидеть Лонни, — ответил Кайан. — Может быть, мы сможем сразу же пожениться, а уж потом…
Келвин боялся, что он именно так и скажет.
— Блоорг хотел, чтобы мы сейчас вернулись в свой мир. Может быть, нам сначала следует отправиться туда и затем…
Затем Келвин мог бы придумать подходящий предлог и остаться в своем собственном измерении.
— Блоорг не знает Лонни.
— Мальчики, — вмешался его отец. — Не можем ли мы прийти к компромиссу? Мы привезли с собой драконьи ягоды, но сосуд с семенами, на котором было написано «Астральные ягоды», был оставлен Мауваром в хранилище транспортировщика. Как мне кажется, семена должны быть все еще там. Келвин, ты мог бы отправиться обратно и принести их сюда, а мы с Кайаном подождем тебя здесь.
Келвин нахмурился. Были ли «астральные ягоды» и «драконьи ягоды» на самом деле одним и тем же, как считал отец? А там ли еще та банка? Теперь ему казалось, что он ее там не заметил. Кто-то изменил настройку транспортировщика, иначе они втроем не оказались бы здесь. Кто бы ни пользовался транспортером, он вполне мог захватить с собой семена. Мог ли это, спрашивал себя Келвин, быть Маувар? Если так, то что же тогда это значит?
— Ну так как, Келвин? Если банка с семенами все еще там, то это самый простой способ решить все проблемы. Он мог бы захватить ее сюда, отдать Блооргу, а потом объяснить, что он беспокоится о Хелн, и отговориться от путешествия в мир змеев.
— Хорошо. — Он принял твердое решение и ступил внутрь кабины с циферблатами снаружи. Произошли обычные явления. Он вышел из кабины в знакомую ему комнатку. Все выглядело точно так же, как и прежде. С тех пор, как он, его отец и брат покинули этот мир ничто не изменилось ни на йоту. Но ему все еще было не по себе. Любой недосмотр или оплошность могли вылиться в серьезные неприятности, как показало недавнее приключение.
- Предыдущая
- 42/84
- Следующая
