Загадки Русского Междуречья - Назаров В. Н. - Страница 49

• Предыдущая
• 49/101
• Следующая

Неотъемлемые части Русского Междуречья – Приладожье, Приильменье, седой Волхов, пуповиной связывающий два заветных озера, Ладогу и Ильмень, – сыграли выдающуюся роль в становлении и развитии российской государственности в последние двенадцать с половиной веков. Безусловно, эти судьбоносные процессы немыслимы в отрыве от других земель и краев. Однако «спусковой механизм» на протяжении почти четырех тысяч лет – от легендарных Словена и Руса до вполне исторических Рюрика и Олега Вещего – находился на Северо-Западе, локализованный в совершенно конкретном регионе, со времен Гипербореи связывавший Север и Юг. Впоследствии этот естественный, природный мост (по воде и посуху) получил название «пути из варяг в греки». С равным основанием его можно назвать путем из Гипербореи в Элладу, в Шумер, в Египет, в Иран и т. д. и т. п.

В настоящее время в исторической науке продолжает доминировать точка зрения, согласно которой российская государственность зародилась не на Севере, а на Юге. Даже такой ученый-патриот, как академик Борис Александрович Рыбаков (1908 – 2001), утверждал безапелляционно:

«Обильный материал разнородных источников убеждает нас в том, что восточнославянская государственность вызревала на юге, в богатой и плодородной лесостепной полосе Среднего Поднепровья.(…) Мы обязаны отнестись с большой подозрительностью и недоверием к тем источникам, которые будет преподносить нам Север как место зарождения русской государственности, и должны будем выяснить причины такой явной тенденциозности».

Такая нелюбовь Рыбакова к Северу и подозрительность по отношению к любым намекам на северные очаги и источники российской цивилизации объясняются просто: вот уже два с половиной столетия именно с Севера дует на нас злой ветер норманизма. Рыбаков как мог противостоял норманистской концепции, которой заражены все наиболее крупные историки XIX века – Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, С.М. Соловьев и другие, – но, как видим из процитированного выше пассажа, вместе с водой выплеснул из ванны и ребенка. К тому же и земледелие не может служить критерием развитости или неразвитости социумов. Скотоводство (включая северное оленеводство), овцеводство, коневодство и т. д. не в меньшей степени обеспечивают богатство и процветание, чем оседлое земледелие, заниматься которым в условиях массовых миграций вообще невозможно.

Популярное и поныне представление о генеральном направлении – с Юга на Север – славянской колонизации центральных областей современной России, относящихся к Русскому Междуречью, несостоятельно. Как и миф о норманском происхождении российской государственности, оно построено на песке. Разумеется, в какие-то отрезки времени подобное движние наблюдалось, но в другие можно зафиксировать движение на запад или на восток. Неприемлема никакая односторонность или абсолютизация, так как при них не учитывается былое этнолингвистическое и социокультурное единство всех без исключения народов, населявших когда бы то ни было и населяющих сегодня центральную часть России.

Теорию ведущей роли так называемой Киевской Руси в среневековую эпоху истории России следует существенно скорректировать. Хронологические границы Киевской Руси четко определены четырьмя столетиями (X—XIII века), – она всего лишь отдельное звено в многотысячелетней истории Руси как целого. А колыбелью российской государственности, как показано выше, надо признать Новгород, который, собственно, и делегировал Киеву первых князей и до присоединения в XV веке к Московскому централизованному государству продолжал занимать ведущее место на арене российской и евразийской истории. Вот почему средневековую эпоху Руси правильнее именовать историей Новгородско-Киевской Руси – с учетом, разумеется, того факта, что этому периоду предшествовало не менее впечатляющее многотысячелетнее развитие.

Неизведанным и таинственным, на грани волшебной сказки является нам сегодня мир наших пращуров, испокон веков живших на землях Русского Междуречья. Полный загадок и скрытых смыслов духовный мир древнего славянина поражает многоцветьем и разнообразием оттенков, глубокими индоевропейскими и доиндоевропейскими корнями. Однако, если вдуматься, мы и сегодня живем в окружении тайного знания. Даже текущая информация, которая лавиной обрушивается на нас с газетных полос и телевизионных экранов, дозированная, неполная информация, – за ней скрыта невидимая часть айсберга, понятная и доступная немногим. Смысл политики – скрыть свои истинные цели и намерения; наука в главных разделах – набор естественных и искусственных (в виде математических или иных формул) высказываний; смысл их понятен ограниченному числу специалистов (а то и вообще не имеет никакого рационального смысла). О философии, теологии, эзотерике говорить не приходится – здесь сплошь абстракции и иррациональные суждения.

Но не о таком тайнознатстве пойдет речь. Существует целый пласт архаичного знания, уходящего корнями в глубочайшую древность и передаваемого от поколения к поколению на протяжении многих тысячелетий – от самых истоков истории и культуры. Это знание всегда существует – традиции, обычаи, нравственные нормы поведения и общежития, закодированные символы орнаментов и узоров, одежды и танцев, фольклорных образов и мифологем, привязанных к конкретному природному ландшафту и энергетике земных недр. Это знание неподвластно ни общественному устройству, ни конкретной форме власти, ни воле или желанию отдельных индивидуумов или общественных групп. По сути своей и природе оно никогда не предназначалось для фиксации в виде письменных текстов, жизнь его – в реальном бытии людей; – среди них всегда находятся хранители сакральной памяти веков.

В печати уже появлялись достоверные сообщения о сохраненных духовных ценностях наших пращуров; изданы фундаментальные сборники, содержащие бесценные сведения о древней народной мудрости. Достаточно назвать серию книг Юрия Миролюбова, неоднократно издававшихся в России и за рубежом. В основе их – знания, впитанные в детстве, до революции, в южнорусских краях (теперь отошедших к Украине). Недавно появились не менее впечатляющие публикации, принадлежащие этнопсихологу Алексею Андрееву. Ему удалось ввести в научный оборот огромный массив ранее недоступных фактов, относящихся к истокам народной культуры. Алексей Андреев получил по завещанию от своего деда, происходившего из офенского рода, записи, связанные с тайной практикой, языком и, главное, с древним офенским мировоззрением; это в свою очередь дало толчок к общению с последними представителями загадочного слоя русского населения. Старики, жившие в глухих деревнях Верхневолжья (преимущественно в Ивановской области), на протяжении нескольких лет открывали перед профессиональным исследователем Мир Тропы – давнюю философскую традицию и сакральную практику, восходящую, без сомнения, к далекому индоевропейскому прошлому. Автор допущен к святая святых лишь на том основании, что сам по материнской линии принадлежит к офенскому роду. Собранные и обобщенные им факты уникальны и поразительны. Укоренившееся мнение о языке офеней как об искусственном профессиональном арго (наподобие воровского жаргона) не имеет ничего общего с действительностью. Вполне возможно, что афинский (офенский) язык и магическая практика офеней (афинян, как их еще называли) восходит не к афинским грекам (такое истолкование предлагали некоторые лингвисты в XIX веке), а к культу Афины Паллады, причем в ее первичном варианте, когда будущая покровительница Эллады была еще гиперборейской богиней. В этом случае афиняне, возможно, служители ее культа и хранители таинств, а офени, дожившие до конца ХХ века, – наследники традиции. Кстати, и «тайные тропы» офеней, не исключено, совпадают с путями миграций древних индоевропейцев.

Авторы этой книги тоже намерены поделиться информацией, относящейся к древнему тайному знанию пращуров русского народа (Волжско-Окский регион). Согласно сакральному миросозерцанию, протославянские племена – мигранты с Севера на Юг, которые долгое время селились вдоль реки Оки, первоначально поклонялись культу Первуна (впоследствии преобразован в Перуна). Имя, данное священной реке, соответствовало значению «глаз» («око») или «(все)видящая река» (мифологема «всевидящее око» известна со времен Древнего Египта). Ока – центральный перевалочный пункт многочисленных мигрантов через прилегающие земли. В связи с этим на нее возлагалась особая роль всевидящего глаза, способного заметить любого званого и незваного гостя. Крутые берега обеспечивали прекрасный обзор стражникам, ловушки фарватера надежно защищали аборигенов.

• Предыдущая
• 49/101
• Следующая