Телохранитель ее величества: Точка невозврата (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 21

И до тех случаев подобное происходило постоянно, просто люди, которые об этом помнят, завершили контракт. Вообще, все сто лет существования корпус отстреливал "заигравшихся" с поразительной регулярностью.

Узнав об этом, я зарекся брать в руки карты, и до самого конца ни разу не нарушил свой зарок. Но это было после, много после, а пока я ничего не знал и давил на противницу, заставляя сделать единственно возможное оптимальное решение.

И Афина вновь не подвела.

– Пас.

Ее лицо надо было видеть. Она откинулась на стуле, потянулась к пачке, вытащила сигарету и дрожащими руками прикурила. Только что я торчал ей десять желаний, теперь же она осталась должна мне. Всего четыре желания, но в моих руках это ЦЕЛЫХ четыре.

Я улыбнулся и небрежно, жестом чемпиона мира, бросил карты в стопку. А что, имел право!

– Что там у тебя хоть? – выдохнула она.

Женщины! Можно быть первоклассной убийцей, но от природного любопытства им не деться никуда.

Я перевернул последние пять карт, уже сброшенные мною в колоду, но еще не перемешанные. Пиковая дама. Самая старшая из всех моих, ни коим образом не сочетающихся. Не было даже пары.

– Блеф. Чистый блеф.

Она рассмеялась, но вяло.

– Этого стоило ожидать.

– Еще? – Я принялся предвкушающе мешать карты.

Она долго думала, выпустив в потолок несколько ядовитых струй, но отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо. Думаю, на сегодня хватит.

Поняла. Всё поняла. Я слишком хорошо играл идиота, чтобы понять это, глядя на меня сейчас. Я ее сделаю, столько раз, сколько захочу, это лишь вопрос границы, до которой она будет идти, пытаясь отыграться.

Ну, вот и хорошо, девочка. Я улыбнулся и расслабленно откинулся на свою спинку, бросив карты на середину стола. Кажется, моя и так нездоровая нога от неудобного сидения занемела, ее срочно нужно было размять. Вокруг нас гудел улей, и гудеть будет еще долго, но девочки расходились, поняв, что самое интересное на сегодня позади. Одной рукой я потянулся к все еще сиротливо стоящей "Маракане". Ммм… Неплохо!

– А она и без корицы ничего, – усмехнулся я, отсалютовав Афине бокалом. – Зря ты так девочку.

Та промолчала.

– Там, где я вырос, бить тех, кто слабее тебя, считается недостойным занятием. Не скажу, что этого не делают, делают еще как, но… Я таких терпеть не могу. Ты же на это рассчитывала, когда выливала ей коктейль на лицо? Что я сорвусь?

Молчание.

– Кстати, а у тебя что было?

– "Линия". – Она недовольно фыркнула, нервно затягиваясь. – Я думала, у тебя не меньше "королевской молнии"! Уж "каре" – точно!

– У русских есть поговорка: "Индюк тоже думал…". Только в конце поговорки его съели.

– Не дави, – огрызнулась она. – Считать будем?

Глупый вопрос!

Должной она оказалась не четыре, а три желания, из-за разницы в "мелочи", рядовых фантиках, не в мою пользу.

– Ну и когда расплачиваться? Сейчас или после? – усмехнулась она. Жалко так усмехнулась.

Э, нет, детка, так не пойдет. Думаешь, что проиграла? Уже? Не так быстро! Ты еще даже не начала проигрывать. Игра в карты – это интерлюдия, фон. Главное сражение начинается только теперь, и боюсь, в таком состоянии у тебя нет шансов.

"Жестокий ты, Шимановский"! – покачал головой внутренний голос.

"Это не я такой. Это мир такой, – парировал я. – Сама виновата."

"У тебя все "сами виноваты" и всегда "мир такой". Не находишь?"

"Что делать, что делать…" – лаконично вздохнул я про себя.

Я картинно задумался.

– Наверное, лучше сейчас.

– Что будешь загадывать?

– Ну, даже не знаю… – Я театрально закатил глаза к небу.

– Прям здесь? При всех? Думаешь, не отсосу?

Я не сомневался, что отсосет. Но такая перспектива меня не радовала.

– Затуши сигарету, – потребовал я, видя, что она следом за первой достала вторую и вновь нервно задымила. – Не люблю, когда курят женщины.

– А мне плевать, что ты любишь! – закричала она, срываясь. Рано, девочка. Ой, как рано. – Загадывай свое … желание и давай разойдемся! Что мне сделать? Минет не хочешь, значит просто так трахнешь? Мне раком встать?

Я отрицательно покачал головой.

– Не надо.

– Как тогда? А, поняла! Тебе неудобно будет – у тебя с ногой проблема! Пошли со мной, я знаю место, где проблема решится. Отоварю по полной программе! Ты же не против, когда сеньорита сверху?

– Афина, у тебя что, ни на что большее фантазии не хватает?

Моя альфа-самка задумалась.

– На столе станцевать? Голиком? Не здесь, а среди твоих друзей?

Я представил рожу Хуана Карлоса, перед которым танцует телохранитель ее величества. Неплохая идея! Но нет, мимо.

– Ты вообще можешь придумать что-нибудь кроме секса?

Не смогла. Честно думала, но так ничего и не придумала. Кажется, я переоценил ее интеллект.

Я встал, и, опираясь на здоровую ногу, наклонился через стол. Забрал у нее из рук сигарету. После чего демонстративно затушил ее в пепельнице. Альфа-самка от такого жеста опешила.

– Я сказал, затуши сигарету. И больше в моем присутствии никогда-никогда не кури. Это и есть мое желание. Первое.

Мы перестали быть центром внимания. Девчонки в зале начали заниматься своими делами, лишь отстраненно прислушивались к нашей перепалке, чем дело кончится. Но после этих моих слов вновь воцарилась тишина.

Афина очнулась первой и противненько захихикала:

– Ты хочешь сказать, что с таким трудом выигранное желание тратишь на безделицу? – Ее смех становился все громче и громче, пока не загремел на все помещение. Истерический такой смех. Я же повесил на лицо убийственно спокойную улыбку.

– Мое желание: что хочу, то и загадываю.

Смех оборвался. Кажется, она не верила, что я серьезно. Вплоть до этого момента.

– А секс?

– Зачем?

– Ты хочешь сказать, тебе не нужен секс?

– С тобой? – Я рассмеялся. – Ни в коем случае! Я ж потом не отмоюсь!

Ее лицо вновь начало наливаться краской.

– Это оскорбление?

– Нет, констатация.

Она подалась вперед, ее руки остановились в нескольких сантиметрах от моего лица:

– Не зли меня, мальчик!

Я и не собирался. Окинул презрительным взглядом ее сжатые кулаки, и указал на место напротив.

– Садись.

Села.

– Хочешь я расскажу тебе, кто ты?

Вокруг нас вновь начал собираться зрительный зал. И мне это было на руку.

– Попробуй, – усмехнулась она, но неуверенно, скорее чтоб подбодрить себя.

– Как твое имя? Настоящее?

– Имена у нас не принято называть, – ответила она, ища в моих словах подвох. – Ты штатский.

Я презрительно усмехнулся:

– Но все-таки?

Она оглянулась на своих товарок, посмотрела вокруг, но не найдя поддержки, выдавила:

– Камилла. Камилла Диез де Сарагоса.

– Ну, здравствуй, Камилла Диез де Сарагоса, приветливо усмехнулся я.

– Все правильно, я с тобой здороваюсь. – До этого мы не были знакомы.

Начал я издалека, и по лицу моему было видно, что приближаться буду медленно. Она вся перешла во внимание.

– На самом деле я сейчас разговариваю не с тобой, а с Афиной, твоей аватарой. Но в отличие от начала вечера, ты меня хотя бы слышишь.

– Тебя две, Камилла, – объяснил я. – У вас обеих одно тело, одно сознание, одни на двоих навыки и жизненный опыт. Но вы – разные.

Кажется, промелькнула искра понимания.

– Первая и главная из вас – собственно сеньорита Диез де Сарагоса. Давай начну с нее?

Я прокашлялся и сделал глоток футбольного коктейля. (2)

– У нее было тяжелое детство, – начал я. – Нищета, приют. Медом ту жизнь не назовешь. Верно?

Вопрос был риторический.