Лекции по истории русской философии (XI - XX вв.) - Замалеев Александр Фазлаевич - Страница 29

Галич А.И. Картина человека. Опыт наставительного чтения о предметах самопознания для всех образованных сословий. СПб., 1834.

Галич А.И. Опыт науки изящного // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. В 2-х т. Т. 2. М., 1974.

Десницкий С.Е. Юридическое рассуждение о разных понятиях, какие имеют народы о собственности имения в различных состояниях общежительства // Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. В 2-х т. Т. 1.

Ломоносов М.В. Элементы математической химии; Из заметок по физике и корпускулярной философии; Опыт теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств; Размышления о причине теплоты и холода; Л. Эйлеру (1748) // Избранные философские произведения. М., 1950.

Мечников И.И. Этюды оптимизма. М., 1964.

Мечников И.И. Этюды о природе человека. М., 1961.

Радищев А.Н. О человеке, о его смертности и бессмертии; О законоположении; Вольность // Избранные философские произведения. М., 1949.

Сеченов И.М. Рефлексы головного мозга // Избр. филос. и психол. произв. М.-Л., 1947.

б) Исследования

Аксаков Н. Подспудный материализм. 2-е изд. М., 1870.

Безредка A.M. История одной идеи (Творчество Мечникова). Харьков, 1926.

Будилова Е.А. Учение И.М. Сеченова об ощущении и мышлении. М., 1954.

Будилова Е.А. Борьба материализма и идеализма в русской психологической науке. М., 1960.

Кавелин К.Д. Задачи психологии. СПб., 1872.

Кавелин К.Д. Письма в редакцию по поводу «Замечаний» и вопросов профессора Сеченова // Вести. Европы. 1874. Кн. 4.

Каганов В.М. Мировоззрение И.М. Сеченова. М., 1948.

Кекчеев К.Х. Сеченов. М.-Л., 1933.

Коштоянц Х.С. И.М. Сеченов. М., 1950.

Лапшин И.М. Философские взгляды А.Н. Радищева. Пг., 1922.

Меншуткин Б.Н. Жизнеописание Михаила Васильевича Ломоносова. 3-е изд. М.-Л., 1947.

Мечникова О.И. Жизнь Ильи Ильича Мечникова. М., 1926.

Орлов Вл.. Русские просветители 1790-1800-х годов. 2-е изд. М., 1953.

Павлова Г.Е., Федоров А.С. Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765). М., 1988.

Радлов Э.Л. Натуралистическая теория познания. (По поводу статей проф. И.М. Сеченова) // Вопр. философии и психологии. 1894. Кн. 5.

Русская мысль в век Просвещения. М., 1991.

Уткина Н.Ф. Естественнонаучный материализм в России XVIII века. М., 1971.

Шкуринов П.С. Философия в России XVIII века. М., 1992.

Щипаное И.Я. Философия русского Просвещения. Вторая половина XVIII века. М., 1971.

Яновская М. Сеченов. М., 1959.

Ярошевский М.Г. Иван Михайлович Сеченов. Л., 1968.

Этапы русского радикализма. Политический радикализм и философия. Принцип партийности. Идеология декабризма: П.И. Пестель, М.А. Фонвизин. Революционный демократизм, или разночинство: В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский. Политическая философия революционного народничества: Д.И. Писарев, П.Н. Ткачев, П.Л. Лавров. Русский анархизм: М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин.

Просвещение подготовило радикализм: «слово» было сказано, оно разожгло умы и воспалило сердца. Русское общество жаждало «дела», мечтало освободиться от «внутренних турок» — самодержавия и крепостничества. Подтверждалась старая истина: сперва нация создает литературу, которая формирует общественное сознание, затем наступает революция.

Нашествие Наполеона на время разрядило назревавший конфликт: угроза порабощения оказалась сильнее всех прежних «разгласий» и «обид». Все сословия в одином порыве встали на защиту Отечества. Война с «двунадесяти языки» и особенно заграничные походы 1812–1814 гг. не только в небывалой степени обострили национальное самосознание, но и вызвали вторую волну европеизации, которая затронула народные массы, крепостное крестьянство. Россия воочию столкнулась с европейской цивилизацией; освободив другие страны, она уже не могла мириться с «царюющим злом» в собственных пределах. Война изменила мировоззрение русского общества; она породила декабризм.

Декабризм открывает целую эпоху русского политического радикализма, который проходит через несколько фазисов: революционного демократизма, народничества и русского марксизма. Все они представляли собой преимущественно движение интеллигенции — дворянской и разночинской. Несмотря на цельность восприятия социального идеала, они резко различались в своих идейно- философских ориентациях. Для идеологов русского политического радикализма философия никогда не имела самодовлеющего значения; в своем подходе к ней они руководствовались принципом партийности, воспринимая ее исключительно в контексте обоснования и пропаганды революционных идеалов.

В этом смысле типичен пример Чернышевского, для которого любой философ непременно выражал соответствующую политическую позицию: «Гоббс был абсолютист, Локк был виг, Мильтон — республиканец, Монтескье — либерал в английском вкусе, Руссо — революционный демократ, Бентам — просто демократ, смотря по надобности… Кант принадлежал к той партии, которая хотела водворить в Германии свободу революционным путем, но гнушалась террористическими средствами. Фихте пошел несколькими шагами дальше: он не боится и террористических средств. Шеллинг — представитель партии, запуганной революциею, искавшей спокойствия в средневековых учреждениях… Гегель — умеренный либерал, чрезвычайно консервативный в своих выводах, но принимающий для борьбы против крайней реакции революционные принципы…». Так история философии получила свой партийно-идеологический расклад, и Чернышевский легко переходил от одной философии к другой, в зависимости от политической ситуации.

Подобные «философские искания» характеризовали воззрения Белинского и Герцена, Лаврова и Кропоткина, Бакунина и Ткачева. Отрицание самостоятельности философии разделял и Ленин: «Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет назад». Возражая Струве, утверждавшему, что «чисто философское обоснование марксистского учения еще не дано», он писал: «С точки зрения Маркса и Энгельса, философия не имеет никакого права на отдельное самостоятельное существование, и ее материал распадается между разными отраслями положительной науки». К их числу он с несомненностью относил и идеологию.

С полным основанием можно говорить о мировоззренческом синкретизме русского политического радикализма, расколотости его на самые разнообразные, подчас прямо противоположные идейно-философские направления. На этой почве между ними нередко вспыхивали настоящие «междоусобные войны», хотя их сплачивали «одни и те же практические требования, одни и те же враги, одни и те же затруднения» [П.Л. Лавров].

1. Идеология декабризма. Первые русские революционеры считали «весьма опасным» привлекать к революции народ, остерегались «бунта между крестьянами». Они были убеждены, что народ вследствие «долгой привычки» к крепостному рабству может стать на сторону правительства и обратить свободу «в своеволие, худшее самого крайнего произвола». «Наша революция…, - заявлял М.П. Бестужев-Рюмин, — не будет стоить ни одной капли крови, ибо произведется одною армиею, без участия народа… мы поднимем знамя свободы и пойдем в Москву, провозглашая конституцию». Ориентируясь на «бескровную», «ограниченную» революцию, они сообразовывались прежде всего с опытом предшествующего столетия, с дворцовыми переворотами послепетровской эпохи.«…Переходило ли, например, исследование к самому происхождению разных правительств в России, — писал Д.И. Завалишин, — оно видело целый ряд революций, и притом при полном безучастии народа, и совершаемых большею частию военною силою, как было при возведении на престол Екатерины I, при свержении Бирона, регентши и Петра III. Все примеры показывали, что Россия повиновалась тому, что совершала военная сила в Петербурге, и признавала это законным…» Декабристы находили конкретное подтверждение правильности избранной ими тактики военной революции и в национально-освободительных движениях Западной Европы.