По праву рождения - Казанков Александр Петрович - Страница 97

• Предыдущая
• 97/110
• Следующая

   На улице было уже совсем светло, наступил новый день. Андрей сам не мог понять, как ему удалось оставаться всю ночь на посту. Внутри все бушевало и бурлило, мечтая вырваться на свободу. Он присел на стул, на котором накануне ночью сидел Василий Ростопчин, и обхватил голову руками. Волосы растрепались, приходя в полный беспорядок. В таком виде и застал друга Петр Меньшиков, как ураган, ворвавшийся в караульную. Губы поручика растянулись в усмешке:- Ты что такой растрепанный, Андрей. Если бы не знал, что ты был в карауле, подумал бы, что ты провел бурную ночь.

   Меньшиков прошел в комнату и, отстегнув шпагу, с шумом опустился на стул напротив Воронцова. Положив клинок на стол, он продолжал с интересом рассматривать друга.

   Андрей не поддержал веселого тона поручика. Он серьезно смотрел на него, но все же пригладил волосы.

   - По-моему у нас у всех была сегодня бурная ночь.

   Улыбка сразу же слетела с лица Петра. Ему вспомнилось заплаканное личико Анны, церковь, ее шепот бормотавший молитвы. Он еще раз порадовался, что Александра не было в Петербурге. Но тут же отогнав от себя печальные мысли, снова улыбнулся.

   - Это точно. Но, слава богу, все обошлось. Я слышал, Роман Александрович очнулся.

   Андрей быстро взглянул на Меньшикова. Сразу стало легче дышать, как будь-то, непосильный груз свалился с его души. "Его высочество жив. Так уже лучше".

   - Это хорошо. - На его бледном лице стали понемногу выступать здоровые человеческие краски.

   - Да. Жизнь прекрасна. Все живы и здоровы, - рассмеялся Петр. - Что, может, отметим это?

   - Я очень устал, - попытался отмахнуться Андрей. - Да и настроения нет.

   - Устал?! Ты что старик, чтобы уставать? - Петр вскочил со стула и энергично заходил по комнате. Он, кажется, совсем позабыл о клятве, которую ночью дал господу. - Ну, давай же, Андрей. Вот состаримся и отдохнем.

   - Ты не знаешь, что с графом Орловым? - Не ответив на предложение друга, спросил Воронцов.

   - Так, арестован, вроде, - беспечно пожал плечами поручик.

   - Вот именно. - Неужели Ростопчин не признался императору? Если это так, то Андрей совсем не разбирается в людях. Оставалось надеяться на его высочество. Тот пришел в себя и обязательно должен во все посвятить императора.

   - Ну, что? Что именно? - Петр облокотился на стол, нетерпеливо поглядывая на друга. - Он пытался убить его высочество и должен ответить по закону.

   - А если это не он?

   - А если не он, правосудие разберется. Или ты не веришь в наше правосудие?

   - Верю, не верю. А что если я знаю что-то, что может спасти ему жизнь?

   - Знаешь? - Удивился Меньшиков. - Что ты такого можешь знать?

   Андрей некоторое время смотрел на Петра, не зная, рассказать ему или нет. Петр был свободным человеком, не скованным правилами приличия и хорошего тона. Может быть, сейчас ему был нужен совет именно такого человека:

   - Я знаю, кто пытался убить Романа Александровича. И за что.

   - Так, продолжай, - Петр, перестав улыбаться, сел на стул, и внимательно уставился на друга.

   - Василий Ростопчин, - после некоторой паузы произнес Андрей.

   - Василий? - Рассмеялся Меньшиков, совсем не поверив Воронцову.- Да ты с ума сошел?! Может ты, и правда устал. Да Ростопчин, как собака, предан императору. Не мог он покушаться на жизнь Романова.

   - Даже собаки порой кусают своих хозяев, если они не слишком хорошо с ними обращаются.

   - И что же такого Романов сделал Ростопчину? - Спросил Меньшиков, все еще не веря Андрею.

   - Соблазнил его жену.

   Услышав этот ответ, Петр опять рассмеялся. В это ему верилось еще меньше, чем в то, что Ростопчин пытался убить его высочество.

   - Ты часом не заболел? Может у тебя жар, а то ты несешь такой бред. Этого не может быть. Все знают, что у Романова идеальный брак.

   - Может и идеальный. А может он просто хорошо претворяется. Он же вырос при дворе и впитал в себя искусство лжи и обмана.

   - Слишком резко говоришь о нем.

   - Из-за него человек пошел на преступление. Хороший человек. Не могу сказать, что оправдываю поступок Василия, но мне искренне жаль его. Романов привык получать все, что захочет. Он не задумывается о последствиях, о людях, которым причиняет зло. Как и его сын.

   - Зато ты слишком думаешь об этих последствиях. Зачем все усложнять, Андрей. Даже если у него и был роман с Верой, это не причина убивать его. Если бы меня убивали мужья моих женщин, на мне бы уже живого места не осталось.

   - Ты все шутишь, Петр.

   - Шучу. Так легче жить.

   - Легче. - Андрей замолчал. Ему нужен был совет, а не разглагольствования Меньшикова о жизни. - Что мне делать, Петр? Я знаю, что Василий пытался убить Романова, я знаю, что Орлов невиновен. Как мне поступить?

   - Хочешь совета? - Петр наклонился к Андрею, переходя на шепот. - Забудь о том, что ты знаешь. Это не твое дело. Роман Александрович пришел в себя. И он сам расскажет императору все, что сочтет нужным. Я не думаю, что Орлову что-то угрожает или, что Ростопчин останется безнаказанным. Его высочество не тот человек, который может простить нанесенное ему оскорбление. Но в любом случае, это не наше с тобой дело. Пусть они сами разбираются в своих проблемах. И еще, Александр ни о чем не должен знать.

   - Почему?

   - Потому что отец для него пример для подражания. И он вряд ли скажет тебе спасибо, если ты развеешь его иллюзии.

   Андрей смотрел на друга так, как будь-то, видел его впервые. Меньшиков никогда особо не блистал умом и всегда казался простым, глуповатым молодым человеком. И вот впервые за все время их знакомства, Воронцов усомнился в своих суждениях. Так ли был действительно прост Петр или только хотел казаться таким. Действительно ли его безумный бесшабашный нрав руководил его поступками или это была просто маска. Но тут же во вкрадчивом голосе Меньшикова, появились веселые нотки:

   - И охота тебе, Андрей, решать проблемы человечества? Пойдем лучше отметим счастливое окончание этой истории.

   - Счастливое? Ростопчина вздернут, и ты называешь это счастливым окончанием?

   - Это его выбор. Если для него так лучше.... Пойдем, Андрей. Он не имел права делать то, что он сделал. В этом случае я не на его стороне. Вздернут, говоришь? Значит, он это заслужил. Но ведь мы-то живы! Так что идем! - Он вскочил со стула и, пристегнув шпагу, потянул друга за руку.

   - Петр, я не пойду, - отмахнулся Андрей. - Тебе, что совсем его не жаль? Он же твой друг.

   - А почему мне должно быть его жаль? К тому же друг это слишком сильно сказано. Я офицер, Андрей. Я присягал, и я должен защищать императора и членов его семьи. Это мой долг, как офицера и как человека. Мне не жаль Ростопчина. Он совершил преступление и должен за него ответить. И если бы его не наказало правосудие, его бы наказал я сам из-за того, что он посягнул на жизнь Романова, из-за того, что он посягнул на жизнь отца моего лучшего друга. А все остальное не важно. Но если ты хочешь сидеть здесь и лить бесполезные слезы, терзаясь от мук и беспомощности, что ж я не могу тебе помешать. Только вот уподобляться твоему примеру, я не намерен. Так что я иду и собираюсь отметить хороший исход этого события. - Закончил свою речь Петр, выделив слово хороший.

   - Спасибо, помог.

   - Я дал тебе совет, а ты решай сам. Каждый человек делает свой выбор. Но запомни, если вмешаешься, рискуешь оказаться крайним. Ну, что идешь со мной? - Усмехнулся он.

   - Нет.

   - Тогда счастливо оставаться. - Насмешливо поклонился другу Меньшиков.

   Когда за поручиком закрылась дверь, в комнате стало тихо. У Андрея появилось такое ощущение, что из нее ушла жизнь. Как он позавидовал другу в этот момент: его необычайной энергии, умению радоваться каждому мгновению этой жизни, его способности не замечать беды и неприятности. Андрей не пошел с Меньшиковым, но все же решил последовать его совету. В одном Петр был прав, Роман Александрович пришел в себя и сам решит эту проблему.

• Предыдущая
• 97/110
• Следующая