По праву рождения - Казанков Александр Петрович - Страница 38

• Предыдущая
• 38/110
• Следующая

   Но какие бы мысли не обуревали собравшихся, каждый из них был уверен, что этот брак будет счастливым, что эти двое просто не могут не быть счастливы. А в далеком Париже его высочество Романов Роман Александрович даже и не подозревал, что его любимый сын только что стал женатым человеком без его родительского благословение. А в Петербурге княгиня Екатерина Романова пила чай в компании своей давней подруге княгине Голицыной.

   Графиня де Бофор приподнялась в постели, пытаясь разглядеть лицо лежащего рядом мужчины. Она прислушивалась к его дыханию. Спит или еще нет? Скоро рассвет, а она еще не решилась сделать то, ради чего пришла сюда. Как только она пыталась встать, он просыпался. Еще слабый лучик восходящего солнца упал на его лицо. Мари улыбнулась, увидев его спящим. Настоящее лицо его высочества, без тени притворства и лицемерия. Его умиротворенное лицо и равномерное дыхание, говорило Мари о том, что его высочество спал. Графиня прикусила губу, пытаясь не смотреть на него. Чувство нежности, проснувшееся в ней к этому человеку мешали ей решиться. Она не удержалась и слегка коснулась губами его губ. Улыбнувшись, он повернулся на бок к ней лицом, но не проснулся. Она отвернулась от него и соскользнула с кровати. Одевалась быстро, боясь передумать. Бросив последний взгляд на постель, и убедившись что он спит, Мари подошла к большой картине. Она была вделана в стену и, наверное, именно поэтому ее не убрали, когда здесь сделали перестановку. Встав на цыпочки, она дотянулась до лица мужчины изображенного на портрете. Надавив на его глаза и подождав несколько секунд, она увидела, как в стене показалась небольшая дверь. Молодая женщина проскользнула внутрь и очутилась в темном и холодом коридоре. Нащупав на стене факел, она зажгла его и только после этого нажала на выступ и дверь закрылась. Боже, как же давно она не была здесь. Воспоминания были не очень приятными. Мари вспомнила, как после ареста родителей они с Жаном жили у крестного. Когда он узнал, что скоро придет и его черед, он взял девочку за руку и, приведя ее в свою комнату, показал этот ход. "Свечи были бы лучше, - с сожалением произнес ребенок. Но крестный улыбнулся и прошептал: - Свечи съедят мыши. Никто не знает, сколько вам здесь придется провести времени. Но помни, чтобы не случилось, чтобы ты не услышала - не выходи отсюда. От этого зависит ваша жизнь". Мари тяжело вздохнула, вспомнив своего доброго и всегда веселого крестного. Через несколько дней среди ночи в дом ворвались солдаты. Дети уже несколько дней спали в комнате крестного и поэтому, услышав грохот и крики, Мари схватила брата и проскользнула в темный коридор. Их вещи уже были собраны и спрятаны там же, как и съестные припасы, чтобы они могли сидеть там несколько дней, и не выходили. Долго еще в доме слышался грохот. Ворвавшиеся люди громили все, что попадалось им под руки. Мари прижимала свою ладошку ко рту Жана, чтобы он не закричал. А он с расширенными от ужаса глазенками, прижимался к сестре родному единственному человеку. Сколько они просидели здесь, никто из детей не знал. Они потеряли счет времени. И только, когда закончилась пища, им пришлось выбраться наружу, чтобы не умереть с голоду. Мари закрыла глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний, от той боли и ужаса, которые они ощущали тогда. Мари направилась вперед, опасаясь, что забыла, куда надо идти. Но ее страхи были напрасны. Память человека очень странная вещь. Он думает, что уже все забыл, но в подходящий момент, забытые вещи всплывают из потаенных уголков памяти и только тогда человек понимает, что ничего не забыто. Дойдя до нужного места, графиня нажала на выступ и оказалась в кабинете. Этот потайной лабиринт вел во все комнаты особняка, а так же на улицу.

   Выбравшись из темного, мрачного коридора, молодая женщина стряхнула с себя нависшую паутину. Она подошла к столу, за которым столько времени проводили ее отец и крестный. Проведя по гладкой крышке стола, она села в удобное кресло. Слезы невольно выступили на глазах. "Ну, все хватит! Хватит бесполезных воспоминаний. Бери, что надо и уходи!" Но сердце не желало слушать разум. Так хотелось побыть здесь еще немного. Ведь она знало, что больше такой возможности у нее уже никогда не будет, что больше она никогда не попадет в этот дом, который когда-то был для нее почти родным. Мари погрузилась в воспоминания, и ей показалось, что она слышит смех отца, его голос. Потом она увидела матушку и крестную, которые, не дождавшись своих мужей, врывались сюда и тащили их в гостиную. Мари улыбалась, вспоминая счастливую жизнь с родителями. Но в следующую минуту, улыбка померкла на ее губах. В радостные воспоминания, как и всегда, ворвались боль и печаль. Их счастливые лица понемногу поблекли, и Мари увидела их уже на эшефоте - бледных, но таких решительных и гордых. Когда Мари с Жаном выбрались на улицу, они затерялись среди людей. Но через некоторое время, наткнулись на толпу, и увидели их - родителей, последние минуты их жизни. Еще долго эти воспоминания мучили Мари, долго она видела в кошмарах отца и мать и то, что произошло в тот день на площади. Мари просыпалась в холодном поту и понимала, что это был не сон, а воспоминания. И только через много лет они перестали причинять боль, а только грусть и печаль за множество погубленных жизней.

   Шум в коридоре вывел ее из оцепенения. Она вскочила с кресла, прислушиваясь. Выглянув в окно, увидела, что уже почти светло и, что надо спешить. Подойдя к тайнику, графиня без труда открыла его. Даже тайник и тот остался прежним. Крестный так же показал ей его, чтобы, уходя, она забрала все, что найдет там. В этот раз здесь она нашла только бумаги. Мари выудила из этой груды документ, стянутый красной лентой, она развернула его и удостоверилась в наличии подписи его высочества и князя Талейрана. Оглядев в последний раз эту комнату, она с сожалением покинула ее, запечатлев ее в памяти. Обратный путь занял меньше времени. Желая поскорее покинуть этот дом, Мари старалась больше не думать о прошлом. Зачем? Прошлого не изменишь, и сейчас самое главное спасти жизнь Жана.

   Снова оказавшись в спальне его высочества, Мари подошла к кровати. Роман Александрович спокойно спал, даже не подозревая, что произошло в эту ночь. Она присела на краешек и провела по его руке. Он даже не пошевелился. Она знала, что пора уходить, но не могла с ним не попрощаться. Как только он увидит пропажу документа, он сразу поймет, в чем дело и кто взял его. "Украл", - сказала она сама себе. Она его просто украла. Как он отреагирует на это? Несомненно, ужасно. Мари знала, что он придет, обязательно придет к ней. Но это будет уже другой человек, не тот, которого она знала, которого он позволит ей узнать. В его взгляде больше не будет нежности и веселья. Он больше не будет смотреть на нее так, как смотрел. Он будет ненавидеть, и призирать ее. В этом Мари тоже не сомневалась. Так хотелось запомнить его таким безмятежным и спокойным. "Перестань, - снова сказал внутренний голос. - Ты вообще не должна его помнить. Он уедет и забудет о тебе, и ты забудь". Горькая улыбка возникла на ее губах. "О нет, Роман Александрович, вы никогда меня не забудете. Вы никогда не сможете забыть женщину, которая обыграла вас".

   Бросив на него последний взгляд, на эту комнату, в которой она провела эту ночь, Мари тихонько выскользнула из наружу. Она шла по коридорам и ничего не видела вокруг себя. На ее счастье ее тоже никто не видел. А если бы кто-то встретился с ней, то увидел бы опустошенную женщину, безразличную ко всему и с не пролитыми в глазах слезами.

   Был уже полдень, когда Александр открыл глаза. Лизанька была рядом и смотрела на него с застенчивой улыбкой. Увидев, что он проснулся, она рассмеялась и натянула на себя одеяло. Солнышко едва проникало в комнату через занавешенные окна.

   - Все еще стесняетесь меня? - Улыбнулся он.

   Она ничего, не ответив, помотала головой. В глазах играли веселые искорки.

• Предыдущая
• 38/110
• Следующая