Путешествие на восток - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 31

• Предыдущая
• 31/92
• Следующая

Там в вышине плыли величественные замки, сходились в сражении мифические животные, бесконечное количество удивительных фигур воплощалось в облаках — надо было лишь приложить чуточку фантазии и хорошего настроения.

Сперва Мия, конечно, настаивала на том, что я действительно просто валяюсь, но я ответил, что занят волшебством, которое нас и охраняет. Отчасти это была правда, ведь вечером я, как обычно, кидал в костер свою печать, которая нас хранила. А вот днем мне хватало наемнического чутья и хорошего слуха. Так что можно смело заявить, что я наслаждался своей маленькой местью, пусть почувствует себя в моей шкуре.

— Ты обещал рассказать, — отозвалась смуглянка.

Я мысленно вздохнул и, не теряя надежды, спросил:

— Что рассказать?

— Медную историю. — Кажется, девчонка насупилась.

— И когда же я тебе это обещал?

И тут мне что-то больно ударилось в затылок. Вскинув руку, я убедился, что шляпа, которая сейчас была надвинута на глаза, не пострадала, и позволил себе возмутиться:

— Еще камнями кидается… Ладно-ладно, расскажу. Но пообещай, что перескажешь эту историю только одному человеку.

— И зачем это надо? — удивилась моя подопечная.

— Просто пообещай.

— Хорошо. Обещаю. А теперь давай рассказывай.

Я улегся поудобнее, подложив под голову бурдюк с водой, укрытый тряпками, а замотанные трофейные рапиры убрал подальше. Поправив шляпу так, чтобы видеть кусочек удивительно голубого неба, начал свой рассказ:

— Что ж, эта история началась так давно, что никто уже и не помнит когда. Одни говорят, что в те времена боги свободно общались с разумными, другие же утверждают, что в те времена боги и вовсе ходили среди нас. Начну я свой рассказ с далекой деревушки с уже забытым названием. И жила там семья кузнеца, было у него четыре сына. Старший по укладу унаследовал дом и дело. Второй отправился на службу в дружину барина, а третьего обрили и приставили к храмовнику. Четвертому же дела никак не находилось. За что бы тот ни взялся, все валилось у него из рук. И когда ударило ему семнадцать зим, отец настолько рассвирепел, глядя на нерадивого сынка, что выставил его ночью за дверь. Долго горевал мальчик, а мать молила отца вернуть сына, но кузнец был непреклонен. Но в тот момент, когда по небу заискрились звезды, юноша твердо решил для себя, что не хочет более оставаться в месте, где ему не рады. И решил он найти себе новый дом. Он зашел в амбар, где у него были припрятаны кое-какие пожитки, в том числе и деньги. И вот, собравшись, юноша двинулся в путь. Он не оглядывался и не сожалел. Дальше следует множество легенд о его славных странствиях, о землях, которые он повидал, о языках, что слышал, о звездах, что видел, и сокровищах, что в руках держал. И потребовался бы сто и один вечер, чтобы все их рассказать, но сегодня поведаю лишь две. В самом начале странствия юноша попал под проливной дождь. К тому времени он уже добрался до другой деревни. И стал тогда путник стучаться в дверь богатого дома. Ему открыли, а за ночлег взяли целый золотой, единственный золотой, который был у парня. И что удивительно, крестьянин поселил его на сеновале, аккурат под протекающей крышей, а всю ночь юноше не давал спать шальной кот. Наутро хозяин, не покормив, выставил его за дверь. А дождь все не прекращался, и тогда юноша к вечеру постучал в дверь дома победнее. Там его приняли и за последнюю серебруху отправили на чердак. Но снова не удалось выспаться юноше, он всю ночь чихал от пыли, а мусорная вонь заставляла его дышать через раз. Наутро же ему дали гнилое яблоко и выставили за дверь. А дождь все не прекращался. К вечеру третьего дня путник снова стучал в двери. Открыли ему лишь в старой, ветхой избе с земляными полами и жалкими лучинами. Там ему за медную монету дали комнату с периной, а утром накормили кашей. А узнав, что деньга у юноши последняя, попросили в оплату ночлега наколоть дров. Так родилась медная история, которую знает каждый путник и которая стала своеобразным приветствием для своих. Теперь же пришло время второй легенды. В ней рассказывается о десятках стран, которые посетил путник, и в каждой говорили на своем языке, а на дорогах встречались другие странники, но они не могли нормально общаться между собой. И тогда путник придумал язык, точнее, способ общаться. Способ весьма простой — нужно было говорить на языке, родном для земли, на которой стоишь, но говорить так, чтобы каждое слово можно было объяснить на пальцах. Так родился язык путников, ставший одновременно с этим и шифром.

Я закончил историю и смочил горло прохладной водой. Все же фляга незаменима для любого путешествия.

— Так, значит, ты действительно что-то рассказал Лунию, — расслышал я Мию.

— Ну а ты что думала? Что мы дурака валяли? Просто следовали традициям. Ну и, если честно, не все из того диалога я мог бы доверить тебе.

Девушка только фыркнула.

— А остальные легенды расскажешь? — спросила она.

— Если тебе не жаль тратить на это уйму времени, то расскажу.

— Конечно, не жаль! Такая длинная дорога впереди, так хоть имперские сказки послушаю.

Теперь пришла моя очередь фыркать:

— Вообще-то они не имперские, в те времена Империи в помине не было. А медную историю и традиции путников, как и легенды сто одного вечера, знают все путники всех континентов. Некоторые даже объединяют странников в отдельный народ.

— Народ? Но ведь они все разных национальностей и даже рас!

— Ну… — пожал я плечами, а поскольку сделал это лежа, выглядело такое движение весьма комично. — Главное, что все одного духа.

Показательно зевнув, я причмокнул губами и продолжил рассматривать далекое, чуть насмешливое небо. До вечера делать нечего. На самом деле, насколько бы ни была опасна долина, главное — соблюдать простые правила. Первое и самое основное — расслабься и получай наслаждение. Места здесь все же красивые, просторные, так и хочется встать в рост и закричать о том, что весь мир твой. А уж какие в древней земле закаты и рассветы! Такого больше нигде не встретишь. Когда близится час Морфея, там, на западе, последний краешек уходящего солнца вдруг разжигает нестерпимо яркое золотое пламя, а небо, темное, как деготь, прячется за полосками алых, словно пролитая кровь, облаков. И игривый ветер шепчет на ухо о странах, лежащих далеко за горизонтом.

Утром же, в момент полного отчаяния, когда страх уже запустил в сердце острые коготки, вдруг теплеет. Будто чья-то нежная, заботливая рука проводит по щеке, сгоняет ненастье, и на востоке вновь шелестит золотое покрывало. Медленно поднимется солнце, и на миг весь мир оборачивается желтой рекой. Тепло согревает душу, и сердце готово выпрыгнуть из груди. Нет, если вы не видели рассветов и закатов долины, то вы не знаете, что такое солнце.

Почему же надо расслабляться? Ну Цветущие холмы не так уж и близко. На повозке или конным за три декады можно добраться, а пешим ходом — сезона за два, если не больше. А теперь представьте себе, что все это время вы вздрагиваете от каждого шороха, в камнях ищете затаившегося врага, в оврагах разве что демонов не чуете… Нет, так и с ума сойти можно. Так что пусть ваша паранойя успокоится. Но! Здесь сразу вспоминаем про второе правило — бойтесь ночи. О да. Стоит вам расслабиться в час, когда звезды сверкают, кружась в бесконечном танце, как вы рискуете уже никогда не встретить прекрасный рассвет.

Все зверье, вышедшее из Диких Земель во время мглы, рыщет в поисках добычи, и не столь уж многих отгоняет оранжевый отблеск походного костра. Так что лучше вам всегда держать оружие рядом, если не хотите стать чьим-нибудь ужином. И третье правило, которое вам поможет выжить в долине, — никогда не посещайте долину!

Подремать мне не дали, и вскоре мы уже болтали с Мией. И если честно, даже под пытками дознавателей я не смогу сказать о чем. С одной стороны, казалось, что обо всем, с другой — ни о чем. А может, мы и вовсе обмолвились лишь парой слов, а все остальное время просто молчали. Так что неудивительно, что я не заметил, как стало темнеть и холодать. Ночь вступила в свои законные права, и день отправился куда-то дальше, куда-то на запад, где его уже заждались. Нам же оставалось лишь приготовиться. Я заранее достал из дневника закладку и посетовал на то, что бумаги становится все меньше. Мне уже приходилось делать не длинные листочки, а лишь маленькие квадратики, иначе пришлось бы вырывать страницы из дневника, а мне этого ой как не хотелось.

• Предыдущая
• 31/92
• Следующая