На берегу (Дом у голубого залива) - Робертс Нора - Страница 27

• Предыдущая
• 27/31
• Следующая

— А ты не думал, что я пойму?

— Я и сам не знаю, что я думал.

— Расскажи мне все остальное.

— У нее было много мужчин. Она напивалась или кололась, а я оставался один. А когда у нее не было денег и не на что было купить выпивку и наркотики, она вымещала это на мне.

— Она била тебя.

— Какой бы ты ни была чуткой и восприимчивой, ты даже представить себе не можешь тот мир, в котором я жил. Она била меня, когда только ей заблагорассудится. Если ей было лень готовить, я ходил голодным. А если она расплачивалась за наркотики сексом, я все слышал через тонкую стенку. К шести годам я видел практически все.

Ей хотелось разрыдаться, но Сету сейчас нужна была ее поддержка.

— А почему социальные службы ничего не сделали, чтобы тебе помочь?

Он смотрел на нее, как будто не понимая, о чем она говорит.

— Мне даже в голову не приходило кому-то рассказать об этом. — Он пожал плечами. — И я так боялся ее! А потом… Я думаю, это случилось в первый раз, когда мне было семь лет. Мужчина, которого она привела с собой…

Он потряс головой и вскочил с места. Даже после стольких лет от этих воспоминаний он весь покрывался потом.

— Хватит. Не надо.

— Мне всегда удавалось ускользнуть. Я был очень шустрым. Я знал, где прятаться. Но я знал, чего эти мужики от меня хотели. Прошло еще много лет, пока я наконец мог вынести чье-то прикосновение, даже рукопожатие.

Она молча обняла его.

— Я не хотел, чтобы ты знала об этом.

— Ты что, думал, что я буду меньше тебя любить?

— Я просто не хотел, чтобы ты об этом знала.

— Я теперь все про тебя знаю, и я преклоняюсь перед тобой. Ты думаешь, что мне не дано понять что-то из-за моего происхождения? Но ты не прав. — Она говорила об этом с огромным убеждением. — Ты не прав, Сет. Ей не удалось сломить тебя.

— Может быть, она бы в этом и преуспела, если бы не появился Куин. Дай мне рассказать все до конца.

Они сидели на краешке кровати.

— Во время одного из скандалов с матерью Глория узнала о Рее. Появился еще один человек, которого можно было ненавидеть и обвинять во всех несчастьях. Он преподавал в университете в Сент-Кристофере. Это было после смерти Стеллы, когда мои братья были уже взрослыми. Камерон в то время был в Европе, Филлип в Балтиморе, а Этан жил в своем доме. Она начала шантажировать Рея.

— Чем же она могла его шантажировать? Он ведь даже не знал о ее существовании.

— Это ей было не важно. Она требовала денег, он их давал. Она стала требовать все больше, пошла к декану и наплела какую-то историю о сексуальных домогательствах. Пыталась выдать меня за сына Рея. Это у нее не прошло, но слухи какие-то все равно поползли. Он совершил с ней сделку. Он хотел забрать меня от нее, хотел обо мне заботиться, так что она продала меня Рею.

— Что ж, она совершила ошибку, — сказала нежно Дрю. — Но, во всяком случае, она впервые сделала для тебя что-то хорошее.

— Да. — Он глубоко вздохнул. — Ты права. Я не знал, что он мой дедушка. Я знал только, что этот высокий старик хорошо ко мне относится, и мне очень хотелось остаться в его старом доме на берегу залива. Когда он обещал что-то, он всегда выполнял свои обещания, и он никогда не сделал мне ничего плохого. А больше всего я был доволен тем, что живу не с ней. Я ни за что не вернулся бы к Глории. Он сказал, что никто меня не заставит, и я ему поверил. Но она вернулась сама.

— Поняла свою ошибку.

— Поняла, что продала меня слишком дешево. Она требовала денег и грозилась забрать меня обратно к себе. Он заплатил ей, а потом еще и еще. Однажды он попал в аварию, когда возвращался после встречи с ней. Камерону сообщили об этом в Европу. Я помню тот день, когда впервые увидел их троих вместе, когда они стояли у кровати Рея в больнице. Рей взял с них обещание заботиться обо мне, попросил, чтобы мы все жили вместе. Он не рассказал им о Глории, о том, что его с ней связывает. Он умирал и знал об этом, и ему надо было чувствовать себя уверенным в том, что обо мне позаботятся.

— Он знал своих сыновей, — сказала Дрю.

— Когда он умер, я думал, что они меня куда-нибудь отошлют. Они меня совсем не знали, кто я для них был такой? Но они выполнили обещание, данное Рею. Они поменяли свою жизнь ради Рея и меня и организовали ее так, чтобы быть всем вместе. Главным в доме был Камерон, и вначале все шло очень сумбурно.

Впервые после того, как он начал свой рассказ, его лицо несколько оживилось.

— Я вел себя просто ужасно — особенно от меня досталось Камерону. Я все ждал, когда же меня выгонят из дома. А они все терпели. Они встали за меня грудью, когда Глория попыталась их шантажировать. Они боролись за меня. Даже до того, как мы все узнали, что я — внук Рея, они приняли меня в свою семью, я стал для них братом.

— Они любят тебя. Они любят тебя за то, какой ты есть, а не просто выполняют волю приемного отца.

— Я знаю. Нет ничего на свете, что я для них бы не сделал. Я давал деньги Глории, откупался от нее, с тех пор как мне исполнилось четырнадцать.

— Она так никуда и не делась.

— Нет. Вот и сейчас она вернулась. Я как раз встречался с ней сегодня вечером. Она заходила и к тебе в магазин.

— Та самая женщина. — Глория вся как-то сжалась и потерла руки, вдруг ставшие ледяными.

— Ее фамилия Делаутер. Хэрроу, очевидно, фамилия ее родителей. Она прекрасно осведомлена о твоей семье. Все пронюхала — сколько у вас денег, какие связи… Она причинит тебе боль, если я не дам ей то, чего она хочет.

— Она использует твою любовь ко мне как оружие, и ты сам даешь ей его в руки. Ты должен рассказать обо всем братьям.

— Дрю, я еще не решил, стоит ли им об этом говорить вообще, и, уж конечно же, не в два часа ночи.

— Ты сам прекрасно знаешь, что это нужно сделать. Подумаешь, два часа ночи! Хватит тянуть. Ты что, думаешь, что для них так уж важно, сколько сейчас времени, самое главное для них — это чтобы у тебя все было хорошо. — Она подошла к скамье, на которую он бросил свой телефон. — Я думаю, что первой надо позвонить Анне, а она уж свяжется со всеми остальными. — Она протянула ему телефон. — Ты сам позвонишь ей и скажешь, что мы едем к ним, или ты хочешь, чтобы это сделала я?

— Что-то ты вдруг так раскомандовалась?

— Потому что сейчас нужно, чтобы кто-то заставил тебя позвонить им. Ты что, думаешь, что я буду спокойно стоять в сторонке и наблюдать, как она издевается над тобой?

— Понимаешь, дело в том, что я не хотел, чтобы она впутывала в эту историю моих близких, тебя. Мне надо как-то защитить вас от этого.

— Защитить меня? Тебе еще повезло, что я не врезала тебе телефоном по голове.

Он протянул руку:

— Не бей меня! Лучше дай наконец телефон.

Куины любили собираться на кухне. Там они сидели и сейчас. На плите варился кофе, яркий свет лампы разгонял ночную тьму. Все приехали, вытащив из постели детей. Дрю чуть ли не физически ощущала, как в воздухе сгущается напряжение.

Сонных детей отвели наверх и уложили спать, Эмили осталась за ними присматривать.

— Я очень извиняюсь, что разбудил вас среди ночи, — сказал Сет.

— Если ты вытащил нас из постели в два часа ночи, значит, у тебя на это серьезные причины. — Филлип накрыл своей рукой руку Сибилл. — Ты, может, кого-то убил? Если да, то начинать надо прямо сейчас, чтобы до рассвета избавиться от трупа.

Благодарный Филлипу за попытку разрядить атмосферу, Сет покачал головой:

— Нет, на этот раз я сдержался.

— Ну давай же, Сет, рассказывай! — сказал Камерон.

— Я сегодня встречался с Глорией.

— Почему ты не сказал, что она опять объявилась и что ты собираешься с ней встретиться? — Сибилл сжала руку Филлипа.

— Я встречаюсь с ней уже не в первый раз.

— Но этот — последний. — Камерон был взбешен. — Сет, что, черт побери, происходит? Она уже несколько раз являлась сюда, а ты нам об этом ни словом не обмолвился?

• Предыдущая
• 27/31
• Следующая