Время для знакомства с незнакомцем (СИ) - Ночина Марина - Страница 14
- Предыдущая
- 14/19
- Следующая
- Ну что, дружек, проголодался? - я присела на корточки, почёсывая пузо разомлевшей наглой псине, а тот только высунул язык и счастливо вильнул хвостом.
- Сейчас всё будет, потерпи, блохастый, - щелкаю пса по носу и встаю. Ох.... Либо я слишком резко это сделала, либо мир начал менять точку соприкосновения со мной: в глазах потемнело, начало мутить.
Баба Лида увидев, что мне плохо, бросила корзинку с кормом, на которую тут же налетели куры, кинулась ко мне. Успела подхватить и помогла сесть на, к моему счастью, стоящую рядом лавку, иначе бы я точно упала. Стало легче, перед глазами постепенно прояснялось, но тошнота не исчезла. В итоге с завтраком всё же пришлось расстаться, и стало значительно легче. Бабушка принесла мне в ковшике колодезной воды, я промыла рот и устало откинулась на лавку, прикрыв глаза и обмахивая себя ладошкой.
Почувствовала как Лидия Михайловна опустилась рядом.
- Саш... - негромко позвала она.
Я открыла глаза, взглянула на женщину. Она сидела, скрестив руки на коленях, как-то странно и очень внимательно смотрела на меня. От этого взгляда снова начало мутить.
- А ты, случаем, не беременна? - осторожно спросила она, и на меня нахлынула волна паники.
Не может такого быть. Не могу я быть беременной. Какое сегодня число? Кажется, двадцать третье, и значит... Стоп! Как двадцать третье?! Месячные в этом месяце должны были прийти числа семнадцатого-восемнадцатого. Не позднее. Мой организм никогда не подводил в этом плане. Один день в большую или меньшую сторону: точно, как часы. Но чтобы пять дней? Да не может такого быть! Это всё из-за нервов. Слишком много переживаний и встрясок, вот организм и шалит. Я же не пила ничего, кроме того дорогущего противозачаточно, и всё было в порядке. Никогда не было такого, чтобы... если только... В прошлом месяце у меня адски болела голова, и я за день выпила целых три таблетки сильнейшего обезболивающего. К вечеру всё прошло, и как раз той ночью Алекс вспомнил о моём существовании...
Господи! Я закрыла рот ладонью, вскакивая с лавки и тут же села обратно. Тошнота только этого и дожидалась.
Если это так... и он узнает... он же меня убьет! Нет-нет-нет! Я не верю! Это всё шутки моего организма, и больше ничего. Я не хочу....
- Тихо-тихо, Сашенька, чего же ты плачешь, глупенькая? Радоваться должна, если даже тот мужик - идиот, - я рыдала на плече у Лидии Михайловны, а она, как и тогда в машине, успокаивающе гладила меня по волосам.
- Он же убьет меня, если узнает, - глотая слезы, пробормотала я. - Вы просто не знаете его.
- Да что ты такое говоришь, Саш?! - чуть громче, чем нужно, возмутилась она, опустив руки.
- Что за шум, а драки нет? - с улыбкой высунулся из окна Николай Семенович.
- Да тихо ты, Коль, тут такие дела творятся, а ты со своими шуточками. Сашенька, солнышко, ну почему ты так думаешь? - очень осторожно спросила баба Лида, а дед Николай лишь непонимающе смотрел на нас из окна. И тогда я решилась, рассказала всю правду, отчего мне стало только хуже. Лидия Михайловна, дослушав, схватилась за сердце, Николай Семенович выругался таким отборным матом, что мне на секунду стало страшно за Алекса. Но я лишь всхлипывала, поджав под себя ноги, и сжимала в руках чашку остывшего чая. Рассказ был долгим, и на этот раз были вскрыты все подробности. Рассказала и то, что Маркус не просто пытался меня изнасиловать.
Но, несмотря на всё, Николай и Лидия не выгнали меня. Наоборот, стали заботиться ещё больше, словно я им не чужой человек, а родная дочка. Своих детей у них никогда не было. Может быть, поэтому были так добры, а может, просто потому, что они хорошие люди. Мне немедленно запретили всякую тяжёлую работу, кроме как лежания на диване, хорошего питания и прогулок на свежем воздухе. А после таких променадов у меня появился поклонник, но это не главное.
Я, конечно, ещё пару дней понадеялась на то, что организм действительно перенервничал и играет со мной злую шутку, но ни через несколько дней, ни через две недели, месячные так и не пришли...
Я беременна, и Алекс отец ребенка. Он точно меня убьёт.
Несколько раз, ночами, мне в голову приходила идея сделать аборт, но руки сами ложились на живот. Становилось так тепло и спокойно, что идея умирала вместо моего ребёнка. А потом ладошка сама скользила вниз, повторяя путь руки Алекса, и я понимала, что никогда в жизни не смогу убить частичку его в себе.
Как бы я ненавидела своего похитителя, но, кажется, любить его мне это не мешает...
Часть четвертая
Он резко сел в постели, сжимая виски. Боль была просто адская. Врач сказал, что это временное последствие удара по голове и постоянного недосыпания. Но если со вторым он ещё мог согласиться, то с первым.... В отличие от Марка, его Саша по голове никогда не била. И всё же болело до сумасшествия. Как будто ему проблем мало. Последняя партия оружия пришла с абсолютным заводским браком. Из-за короткого замыкания вчера сгорел головной офис, да ещё и авиакомпания подала на него в суд: ведь он тогда всё-таки уговорил пилотов, и они вылетели, несмотря на запрет. Всего-то на жалкие два часа раньше. Был ли смысл так спешить?
Эти идиоты никак не могут отыскать одну-единственную женщину. Его женщину. И это при том, что у неё нет ни денег, ни документов, ни друзей, да и тот вид, в котором она должна была быть после общения с Марком...
При одной этой мысли руки сами сжались в кулаки.
Александр поднялся с постели, не включая свет, прошёл в ванную, остановился у зеркала. Почти чёрные круги под глазами, морщины вокруг губ, которые теперь постоянно сурово поджаты, разбитые в кровь костяшки пальцев - от каждодневного выпуска пара об ближайшую стену. Никак не образ солидного человека.
Наградив своё отражение презрительным взглядом, он, наконец, добрался до тумбочки, где уже как полгода валялись все вещи личной гигиены и таблетки Саши. Порывшись среди шелестящих упаковок с противозачаточными, он с облегчением нашёл сильнейшее обезболивающее, которое когда-то сам ей давал. Тогда, как сейчас у него, у Александры болела голова. Это глупое совпадение вызвало улыбку, не продержавшуюся на его лице и минуты.
Запив лекарство прямо из-под крана, Алекс, хлопнув дверью, вышел из ванной, нарочно добивая головную боль этим ударом. Однако холод оконного стекла, к которому он прислонил лоб - так любила делать она- не помог.
Он сам недоумевал, откуда помнит о её привычках, никогда ведь не наблюдал... Да кого он обманывает? Себя самого в первую очередь. Он постоянно смотрел на неё, частенько засыпал только под самое утро, любуясь хрупкой девушкой, перебирая её влажные после секса с ним пряди волос. Даже когда вместо Саши в его постели была другая, это ничего не значило. Просто плотское удовольствие и, наверное, желание вызвать в ней ревность. Но сколько бы он не приводил в их спальню женщин, она ни разу не сказала и слова, только пряталась, давясь слезами. А ему так хотелось, чтобы она наорала, выгнала этих потаскух, влепила ему пощёчину и поцеловала. Он же прекрасно видел как ей больно, не заметил бы только слепой. Порочный круг... Она молчала, а он продолжал водить женщин и развлекаться.
И только сейчас понимая, как ей было одиноко и холодно по ночам, сам мёрз без этой малышки, которую он из-за постоянной скуки подобрал в тёмном переулке.
Таблетки начали действовать, и боль отступила. Алекс бросил ещё один злой ненавидящий взгляд на себя, отражённого в темноте стекла, на полную луну, освещающую мир без неё, и вернулся в кровать, пытаясь заснуть. Но холодная пустота, которую ночь встречавшая его шёлковыми простынями, не давала погрузиться в сон. Он уже и не помнил, когда в последний раз нормально спал, да и ел тоже. Просто доводил себя до полного изнеможения, когда организм без лишних усилий отрубался. Другого способа заснуть без неё мужчина пока что не изобрёл.
- Предыдущая
- 14/19
- Следующая
