Элидор - Гарнер Алан - Страница 12

Пятница — лучший день недели. После чая можно не думать об уроках; первое облачко появится лишь утром в воскресенье. Впереди — целый свободный вечер.

Дети мыли посуду, а миссис Уотсон делала бутерброды к ужину и клала их на столик на колесиках, где уже лежал пирог. Мистер Уотсон съездил на машине за коробкой кон­фет, чтобы отпраздновать первую неделю в новом доме, а потом принес уголь и подбросил его в камин.

— Привез? — спросил у Роланда Дэвид.

— Да, они в гараже.

— А что сегодня по телику, Фрэнк? — крикнула из гостиной миссис Уотсон.

—Я как раз смотрю, милая, — отвечал мистер Уотсон. — Ты что-нибудь знаешь о статическом электричест­ве? — спросил Роланд.

— Кое-что знаю, — сказал Дэвид.

— В нашем доме я застал монтера. Он говорит, были жалобы. Говорит, дом полон статика и...

— Сначала цирк, потом какой-то спектакль, а потом фигурное катание, — сказал мистер Уотсон.

— Чудесно! Дети, поторапливайтесь! Через несколь­ко минут начнется цирк. А потом спектакль и фигурное катание.

— ...и еще он говорит, может, это генератор...

— Идем, мам! — бросил Дэвид. — От генератора ста­тического не бывает.

— Но там искры так и летали — знаешь, маленькие такие, голубые.

— Ну хватит, — сказал Николас. — Кончай!

Отец включил телевизор.

Семейство устроилось у камина. Коробка с конфета­ми пошла по кругу; миссис Уотсон придвинула к себе ска­меечку для ног; мистер Уотсон протер стекла очков спе­циальной тряпочкой; все сидели и ждали.

Но тут произошло нечто неожиданное: стоило теле­визору прогреться, как послышался электронный вой. Он звучал все громче, все невыносимее, а потом вдруг стих, превратившись в обычный шум.

— Это настройка, — объяснила миссис Уотсон.

— Что-то непохоже, — заметил Дэвид.

— Приглуши его немного, Фрэнк, — попросила миссис Уотсон, — пусть разогреется как следует. Тогда шум стихнет.

Вой смолк, но раздались громкие хрипы,

— Вот это уж не настройка, — сказал Дэвид. Телевизор мигнул, показались голова и плечи диктора, а потом словно мотоцикл проехал по его лицу, сместив куда-то его нос и уши и оставив следы от колес на экране.

— Это контрастность, Фрэнк.

Мистер Уотсон вылез из своего кресла и принялся кру­тить регуляторы. Он так близко нагнулся к экрану, что не видел, улучшилось ли изображение. Теперь в студии, казалось, пошел дождь.

— Так лучше, — говорила миссис Уотсон. — Нет, ты перекрутил. Обратно. Нет, так ничего не выходит. По­пробуй в другую сторону.

Экран то загорался ослепительным светом, то темнел до черноты, сквозь которую сыпался град метеоритов.

— Дай я попробую, пап, — попросил Дэвид.

— Не мешай, — сказала миссис Уотсон. — Твой отец знает, что делает. Так... Ага... Уже лучше.

На экране все еще лил дождь, но теперь сквозь струи по цирковой арене заскакали лошади.

Мистер Уотсон уселся в кресло. В ту же минуту изобра­жение поплыло вверх, снова выплыло снизу и опять дви­нулось вверх — медленно, без спешки... плоп, плоп, плоп.

— Вертикальный регулятор, — посоветовал Дэвид.

Мистер Уотсон подошел к телевизору и, сдерживая ярость, мягко повернул другой регулятор. Изображение замедлило ход. Мистер Уотсон тяжело дышал. На полпу­ти изображение остановилось; черная горизонталь пере­секла экран: наверху неслись копыта, внизу — лошади­ные головы с султанами.

— Осторожно, — сказала миссис Уотсон. — Так... так... Перекрутил!

На экране летел пух. Мистер Уотсон крутил регулято­ры взад и вперед, но ничто не помогало. Он вертел их по очереди и все вместе. Он включал телевизор и выключал. Он пробовал другие программы. Все было напрасно.

— Ну ладно, брось, — посоветовала миссис Уотсон. — И надо же, чтобы такое случилось в пятницу!

—  Не расстраивайся, — утешал мистер Уотсон. — Завтра же с утра позвоню в мастерскую.

— Так то завтра... А сейчас чем заняться?

— Вот вечерняя газета, милая, хочешь, взгляни...

— Ну, что ж, давай. Спасибо.

Миссис Уотсон взяла газету и принялась ее старатель­но читать. Она то и дело переворачивала страницу и уда­ряла по ней, словно та была виновата в том, что телеви­зор сломался.

Мистер Уотсон сидел в своем кресле и смотрел в огонь.

Дэвид и Роланд принесли себе сверху книги.

Николас листал журналы; у него их была целая кипа.

Хелен занялась обложкой одного из журналов — она пририсовала кинозвезде усы, бороду и очки.

— Как тихо, да? — произнесла она.

— Я включу свой транзистор, — предложил Николас.

— Прекрасная мысль, — подхватила миссис Уотсон. — Неси-ка его сюда, Ник. Если уж мы все читаем, то пусть хоть музыка играет.

— Пожалуй, попробую еще разок телевизор, — ска­зал мистер Уотсон. — Чего не бывает...

—Не стоит, — остановила его миссис Уотсон. — Толь­ко настроение себе испортишь. Послушаем радио, а по­том поужинаем. И ляжем пораньше спать. Неделя была тяжелая.

— Ты трогал мой транзистор? — спросил Николас, вле­тая в комнату. Он смотрел на Дэвида, лицо его горело.

— Зачем мне твой слабенький транзистор, когда я себе собрал настоящий приемник? — ответил Дэвид.

— Но его кто-то трогал, — сказал Николас. — Кто-то из вас двоих?

— Я — нет, — заявил Роланд. — А что с ним?

— Послушай, — Николас нажал кнопку.

На фоне атмосферных разрядов раздался пронзитель­ный вой, заглушивший все прочие звуки.

— И так на всех станциях! Утром он был в порядке, так что сознавайтесь, кто его испортил?

— Минутку, — произнес Дэвид.

Он положил книжку и взбежал по лестнице.

— Честное слово, мы до твоего транзистора не дотра­гивались, — сказала Хелен.

— В твою комнату, Ник, сегодня никто не заходил, — заверила миссис Уотсон.

— Значит, и здесь не вышло, — расстроился Николас. Он повалился в кресло и раскрыл журнал.

— Мой приемник тоже сел! — закричал Дэвид свер­ху. — Должно быть, это магнитная буря.

— А телевизор тоже она испортила? — спросила мис­сис Уотсон.

— Нет, — отвечал Дэвид. — У нее действие другое.

Всем не сиделось на месте. Они не привыкли к тиши­не; в ней чувствовалась какая-то напряженность, как бывает, когда вдруг остановятся часы.

Мистер Уотсон листал "Каталог садовода". Он что-то насвистывал, но никто не обращал на это внимания.

Стоило кому-нибудь пошевелиться, как все глаза уст­ремлялись на него; любой звук заставлял всех вздрагивать. Вдруг в тишине застучал мотор автомобиля. Он поперх­нулся, замолк, но тут же взревел с удвоенной силой.

— Это наша машина, — сказал мистер Уотсон.

— Ерунда, Фрэнк...

— А я тебе говорю, это наша машина!

Он отдернул портьеру, прикрывавшую входную дверь, щелкнул замком и выбежал в тапочках на улицу.

— Фрэнк! Ты простудишься!

Все выскочили за ним следом. Мистер Уотсон стоял перед запертой дверью гаража. Внутри стучал мотор. Ка­залось, он вот-вот заглохнет.

— Ник, беги за фонариком и ключом, — распорядился мистер Уотсон.

Мотор снова затарахтел.

— Кто бы это мог быть? Как он туда залез? — вопрошаламиссис Уотсон.

— Не знаю, милая, — отвечал мистер Уотсон. — Все это очень забавно.

— Может, это привидение, — произнес Дэвид.

— Дэвид! — возмутилась миссис Уотсон.

— Не может быть! — воскликнула Хелен. — Дэвид, ты правда так думаешь?

— Нет, конечно, — вмешалась миссис Уотсон. — Ви­дишь, Дэвид, что бывает, когда говорят глупости?

— Прости, мам, — сказал Дэвид. — Я просто пошу­тил.

И все же, когда Николас принес ключ и мистер Уотсонотпер замок и распахнул дверь, у всех по коже по­шли мурашки.

Машина стояла, окутанная выхлопными газами. В гара­же никого не оказалось. Зажигание не было включено, ключ отзажигания лежал в кармане мистера Уотсона. Он уселся заруль и, нахмурясь, уставился на приборную доску.

— Ага, — произнес он, пытаясь что-то понять. — А-а...

— Что это, пап? — спросил Николас.

— Я дроссель не довел до конца. Мистер Уотсон тронул какой-то рычажок. Мотор заглох.