Чужая - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 11

— До конца дней, говоришь, — задумчиво сказал я, затем саркастически взглянул прямо в его наглые зенки и задал прямой вопрос: — Это на отпущенные этому миру сутки с небольшим, что ли? Так ваши спецы за это время не успеют даже снести мою старую халупу. Также насчет миллиона у меня возникают ба-а-альшие сомнения. Ну какой дурак станет возвращать долги покойнику? Дурак-то, может быть, и станет, но ты же не дурак и те, кто тебя послали, также не дураки. Так что катись-ка дорогой, как говорил один киношный персонаж: колбаской по Малой Спасской!

— Не понял, — недоуменно захлопал глазами ликан, похоже, расхожее выражение времен НЭПа он действительно слышал впервые, — так ты принимаешь наше предложение?

— Перевожу для особо непонятливых, — поднимаясь из-за стола, издевательски ухмыльнулся я. — Пошел прочь из моего дома, упырь безмозглый!

Как я уже упоминал, ликаны среди прочих гемофагов отличаются крайне вздорным нравом, к тому же они очень обидчивы. Поэтому в ответ на мою непочтительную выходку, гость без лишних разговоров выскочил из-за стола и хотел, было наброситься на меня с кулаками. Но тут прямо перед его носом возникло яркое даже при дневном освещении лезвие энергетического меча. Крайне опасная штуковина, скажу вам.

Когда при просмотре великой эпопеи Джорджа Лукаса я впервые увидел на экране меч джедая и еще кое-какие примочки из «будущего», сразу же сообразил, что какой-то залетный турист основательно проконсультировал автора «Звездных войн» и вряд ли безвозмездно. По этому поводу даже расследование проводилось. Выяснилось, что действительно крутился вокруг тогда еще не очень именитого режиссера один гуманоид из продвинутого в техническом отношении мира. Пиво вместе пили, с актрисами флиртовали. Но доказать факт нарушения гостем условий неразглашения с целью получения незаконной прибыли, регистраторам «Линии» так и не удалось.

— Ох, и не вовремя же ты встрял, Квагш, — глядя недовольно на замершего в неустойчивом равновесии основательно перепуганного ликана, сказал я. — Теперь его придется просто так отпустить. Вряд ли он захочет проявить свои агрессивные наклонности против регистратора в присутствие другого регистратора, к тому же, вооруженного столь убедительной штуковиной. Ну чего тебе не сиделось в соседней комнате?! Ловил бы себе мух и не встревал бы без особой надобности!

— Но это же ликан! — попытался аргументировать свое вмешательство в чужие разборки латинг. — Тебе против него и четверти минуты не выстоять.

— А это мы бы еще посмотрели, кто против кого и сколько не выстоял, — самоуверенно заявил я. — Ладно, на этот раз прощаю тебя стажер, но на будущее запомни, полезешь меня спасать, лишь после того, как я сам тебя об этом попрошу. Вопросы есть? — Вопросов не возникло, и я обратил свой суровый взор на изрядно побледневшего и подрастерявшего боевой задор ликана (псевдоплоть, к общему сведению, вполне передает эмоциональное состояние своего хозяина). — Итак, гемофаг Сииг, вали отсюда подобру-поздорову и забудь дорогу к моему дому! А миллион и обещанный дворец можешь засунуть под хвост своей боевой ипостаси. Все понятно?

— Понятно, сарг, — косясь на пляшущее у своего горла гудящее, будто перегруженный трансформатор огненное лезвие, пробормотал оборотень. При этом на его перекошенной от страха и злости физиономии было несложно прочитать явное желание перевоплотиться в волчару и вцепиться могучими клыками в глотки своим обидчикам.

— В таком случае свободен, — издевательски ухмыльнулся я, и, обращаясь к Квагшу, сказал: — Выводи этого парня из избы, коль рыпнется, руби башку без малейшего сожаления, а я подтвержу перед любой комиссией полную правомерность твоих действий.

Выпроводив гостя за дверь, стажер вернулся, вопросительно посмотрел на меня своими весьма выразительными глазами и задал вполне ожидаемый вопрос:

— Федя, а почему ты не вызвал патруль и не сдал ликана, как это положено по правилам?

— Потерпи чуток, по дороге все узнаешь, мой любознательный коллега. К тому же, нам пора отправляться на службу, а ты все еще щеголяешь в своем натуральном обличье.

Спустя четверть часа я и мой приятель были в полной боевой готовности. Я, в соответствии с накатившей на Европейскую часть России запредельной жарой, был облачен в легкие светлые брюки, светлую футболку с фривольной надписью на спине: «kiss my ass!» и легкие туфли в дырочку. Квагш перестал напоминать раскормленную говорящую лягушку, псевдоплоть-наномаска превратила его во вполне приличного хомо сапиенса. По-моему он здорово походил на известного продюсера Иосифа Пригожина, такой же коренастый лысый и губастый. Он был в брюках, только в отличие от меня — темных и черных лакированных ботинках. Единственным необычным предметом его одежды была ядовито-зеленого цвета рубаха, сплошь покрытая весьма затейливым тотемным орнаментом родного клана Квагша. Мой постоялец собственноручно с помощью баллончиков с краской и обыкновенных кистей создал неповторимый шедевр в стиле Сальвадора Дали или Пикассо — я в этом не очень разбираюсь. Шикарная, скажу вам, рубашонка получилась — самые продвинутые дизайнеры мира душу продали бы дьяволу, лишь бы создать что-нибудь подобное. Я ему подкинул мыслишку раскрасить подобным образом еще парочку полотен, но он не поддержал мою идею, сославшись на то, что с клановыми духами подобным образом шутить не стоит. Я так и не понял, при чем тут клановые духи, но от дальнейших уговоров осчастливить человечество все-таки отказался.

Вместе мы вышли из дома. Я запер входную дверь, и чтобы не потерять ненароком, положил ключ под крыльцо. Даже если залезут, не страшно, для непрошеных гостей в доме у меня классная примочка припасена, универсальный излучатель инфразвуковых колебаний в режиме «неосознанного ужаса». На «своих», то есть, на людей и «чужих» — пришлецов всяких действует безотказно, можно вовсе не запирать. Однако запираю ради блага самих же незваных гостей.

Излучатель и еще несколько крайне полезных в хозяйстве штуковин я выменял по случаю у запасливого Сан Саныча за парочку ввезенных мной не вполне легально иноземных артефактов, скажем так, не совсем мирного назначения. Откуда у нашего оружейника таможенный конфискат, я выяснять не стал — мало ли какие подробности нарисуются в процессе дознания, придется еще ценные вещи сдавать обратно таможенникам. А так, меньше знаешь — крепче спишь. Кстати, Сан Саныч также не задавал мне ненужных вопросов.

Еще один из таких конфискатов надежно оберегает мой покой от разного рода хулиганья повадившегося выбрасывать из окон и балконов стоящей почти вплотную к моим владениям высотки разный мусор ко мне в огород. Теперь не лютуют, поскольку сброшенные на мою голову пластиковые бутылки, пивные банки, стеклотара и прочий ненужный хлам, тут же возвращаются обратно к своим владельцам и даже причиняют некоторым легкие телесные повреждения или вышибают стекла.

С целью изучения данного феномена группа уфологов дня три крутилась вокруг моего дома. Неприятные, скажу вам субъекты: мужики бородатые нечесаные, девки очкастые, ни одной симпатичной — всё норовили ко мне на участок пробраться, да по клубничным и морковным грядкам со счетчиком Гейгера побегать. Но я договорился с одним знакомым киноидом [1] за еду и приятные знакомства с молоденькими пуделихами, поработать на меня какое-то время свирепым Рексом. Помогло, скажу вам, несколько порванных штанов и разодранных юбок быстро охладили исследовательский пыл молодых дарований и отвадили бородато-очкастую банду от моих грядок и плодово-ягодных насаждений.

Завести и выкатить из гаража мою красу и гордость «Москвич-401» одна тысяча девятьсот пятидесятого года выпуска заняло не более пяти минут. Машина, как и большинство моего имущества, досталась мне в наследство от покойных родителей. Москвичок больше пятидесяти лет простоял в гараже, поэтому неплохо сохранился. Заржавел, конечно, но не проржавел, к тому же это вам не какой-нибудь жестяной жигуль массового производства. Это шедевр, хендмейд, сработан с душой, любовью и тщанием из конвертированных в мирную экономику «тигров» и «пантер» немецкого вермахта, а также отечественных «тридцатьчетверок» и «ИСов». Сейчас мне стыдно вспомнить, что в свое время хотел с легким сердцем выкинуть его на свалку.