Выбери любимый жанр

Принцесса по крови - Мид Ричел (Райчел) - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9

Я слегка пожала плечами.

— Я считала, что риск оправдан.

— Понятно,— отозвался он, поняв, что я не собираюсь продолжать,— В следующий раз, решив в делах с вампирами и дампирами нарушать приказы, позаботься о прикрытии, чтобы не влипнуть слишком сильно.

Я усмехнулась.

— Я не собираюсь снова нарушать приказы.

По крайней мере, это было правдой.

Мы добрались до Палм-Спрингса под вечер и немедленно приступили к делу. К тому времени мне до смерти хотелось спать, и даже Кит — несмотря на его говорливость — выглядел слегка усталым. Но мы получили весточку, что Джил и ее сопровождающий прибывают завтра, значит, у нас оставалось очень мало времени на то, чтобы все подготовить.

Во время визита в частную школу Амбервуд выяснилось, что моя «семья» увеличилась. Очевидно, прибывающего вместе с Джил дам пира тоже записали в школу под видом нашего брата. И Кит также собирался быть нашим братом. Когда я спросила его об этом, он объяснил, что нам нужен кто-нибудь из местных, чтобы выступать в качестве нашего опекуна в том случае, если меня или Джил надо будет отпросить с занятий или добиться еще каких-нибудь привилегий. Поскольку наши воображаемые родители жили в другом штате, связаться с ним будет быстрее. Я не могла оспорить эту логику, хотя и считала — быть его родственницей еще омерзительнее, чем иметь в семье дампиров или вампиров. А это говорило о многом.

В водительских правах, полученных от признанного изготовителя фальшивых документов, значилось, что теперь я — Сидни Катерина Мелроуз, из Южной Дакоты. Мы выбрали Южную Дакоту, поскольку решили — местные видели не слишком много водительских прав из этого штата и не смогут распознать изъяна в моих. Не то чтобы я ожидала, будто в документах окажется изъян. Алхимики не связываются с людьми, делающими второсортную работу. А еще мне нравилось изображение горы Рашмор

[4]

на правах. Это было одно из немногих мест в Соединенных Штатах, где я никогда не бывала.

День завершился событием, которое я предвкушала больше всего: поездкой к торговцу машинами. Я и Кит препирались с ним почти так же сильно, как друг с другом. Меня вырастили в духе практичности и научили сдерживать свои чувства, но я любила автомобили. То была одна из немногих черт, унаследованных мною от мамы. Она работала механиком, и лучшие воспоминания детства были связаны с нашей совместной работой в гараже. Самую большую слабость я питала к спортивным и старинным автомобилям, особенно с мощными двигателями. Я знала, что такие двигатели вредны для окружающей среды, и все равно они мне так нравились! Однако и речи не было о том, чтобы задействовать такие машины для нашей работы. Кит доказывал, что мне нужна машина, способная вместить любых пассажиров и любой груз и не привлекающая к себе особенного внимания. И вновь я уступила, согласившись с его доводами, как примерный юный алхимик.

— Но не понимаю, почему это обязательно должен быть «универсал»,— проворчала я.

Прицениваясь, мы дошли до нового «субару-аутбека», который отвечал большинству наших требований. Я почувствовала: это то, что мне надо. С ним будет легко управляться, у него приличный двигатель, и все же...

— Я чувствую себя наседкой с выводком детей,— сказала я.— Для этого я слишком молода.

— Многодетные мамаши водят минивэны,— ответил Кит.

Я сердито посмотрела на него.

— А машина обязательно должна быть коричневой?

Да, если мы хотели купить именно эту машину. Как бы мне ни хотелось иметь голубую или красную, решающую роль сыграло то, что машина была новой. Моя утонченная натура противилась тому, чтобы водить «чужую» машину. Я хотела иметь свою — сияющую, новую и чистую.

Итак, мы заключили сделку, и я, Сидни Мелроуз, стала гордой владелицей коричневого «универсала». Я назвала его Латте, надеясь, что моя любовь к кофе скоро перейдет на машину.

Как только с делами было покончено, Кит оставил меня, чтобы отправиться в свою квартиру в центре Палм-Спрингса. Он предложил мне остановиться там, но я вежливо отказалась и взяла комнату в гостинице, испытывая благодарность к алхимикам за их щедрость. Честно говоря, я бы расплатилась собственными деньгами, только бы спасти себя от пребывания под одной крышей с Китом Дарнеллом.

Я заказала обед в номер, наслаждаясь одиночеством после долгих часов, проведенных в машине с Китом. Потом переоделась в пижаму и решила позвонить маме. Хоть я и радовалась тому, что на время избавлюсь от неодобрения отца, но скучала по маме.

— Это хорошие машины,— сказала она, узнав о моем приобретении.

Мама всегда была вольнолюбива, чем сильно отличалась от моего отца. Он учил меня химическим формулам, а она показывала мне, как самой сменить в машине масло. Алхимики не обязаны сочетаться браком с другими алхимиками, но я всегда удивлялась, какие же силы свели моих родителей вместе. Может, отец не был таким строгим в молодые годы.

— Наверное,— ответила я все еще обиженным тоном.

Мама была одной из немногих, рядом с кем я могла не прикидываться идеальной и не изображать постоянную радость. Она всегда ратовала за открытое выражение своих чувств.

— Понимаешь, меня просто раздражает, что мне почти не дали слова.

— Раздражает? Я взбешена из-за того, что он даже не поговорил со мной об этом! — воскликнула мама.— Не могу поверить, как это он взял и умыкнул тебя! Ты моя дочь, а не товар, который он может запросто перевозить!

Странно, но мать на мгновение напомнила мне Розу — обе бесстрашно говорили все, что думают. Такая черта казалась мне странной, но иногда, размышляя о своем тщательном самоконтроле и сдержанности, я гадала: может, как раз я странная?

— Он не знал всех деталей,— сказала я, машинально заступаясь за отца.

Если бы родители злились друг на друга, при отцовским-то нраве, жизнь в доме стала бы невыносимой для

Зои, не говоря уж о маме. Лучше позаботиться, чтобы там царил мир.

— Ему не рассказали всего.

— Иногда я их ненавижу! — В мамином голосе слышалась угроза. — Иногда я ненавижу и его тоже.

Что сказать в ответ? Конечно, я негодовала на отца, но он все-таки был моим отцом. Множество трудных решений он принимал из-за алхимиков, и, хотя иногда я чувствовала, что задыхаюсь в поставленных мне тесных рамках, работа алхимиков была важна, я в этом не сомневалась. Людей следовало защищать от знания о вампирах. В противном случае началась бы паника. Хуже того, это могло бы загнать некоторых слабовольных людей в рабство к стригоям в обмен на бессмертие и окончательное разрушение души. Такое происходило чаще, чем нам бы хотелось.

— Все в порядке, мама,— успокаивающе проговорила я,— Со мной все хорошо. Мне больше не грозит беда, я даже не выехала из Соединенных Штатов.

Вообще-то я не знала, насколько правдивы мои слова о «беде», но решила хоть немного утешить ее. Стэнтон велела мне хранить в секрете дислокацию в Палм-Спрингсе, но, если я раскрою, что мы не за границей, это не слишком повредит и, возможно, убедит маму, что меня ждет работа не труднее обычной. Прежде чем я повесила трубку, мы поговорили еще немножко, и мама рассказала, что получила весточку от моей сестры Карли. К счастью, у нее было все хорошо. Мне ужасно хотелось узнать, как там Зоя, но я устояла против желания попросить ее к телефону. Я боялась — если Зоя подойдет, выяснится, что она все еще на меня злится. Или, хуже того, вообще не желает со мной разговаривать.

Я отправилась спать в меланхолическом настроении, жалея, что не могла раскрыть маме все свои страхи и показать свою неуверенность. Разве не так ведут себя нормальные матери и нормальные дочери? Я знала — мама с готовностью бы меня выслушала. Это мне нелегко было открыться. Для нормального подростка я была слишком посвящена в секреты алхимиков.

Открыв глаза после долгого сна, я увидела льющийся в окно солнечный свет и почувствовала себя лучше. Мне предстояла работа, и поставленная передо мной новая цель заставила меня стряхнуть чувство жалости к себе. Я вспомнила, что делаю это ради Зои, ради мороев и ради людей. Это помогло мне сосредоточиться и отбросить неуверенность — по крайней мере, в данный момент.

вернуться

4

Гора Рашмор — одна из самых известных достопримечательностей США, национальный мемориал. В ее горной породе высечен гигантский барельеф со скульптурными портретами четырех президентов США: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна.

9
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело