Когда сбываются мечты - Делински Барбара - Страница 10

Но для начала я хотела увидеть детей.

Джек не одобрил эту идею:

— Пожалуй, не стоит… Вы расстроены. Дети мгновенно почувствуют это. И потом, что вы им скажете?

Я только открыла рот, чтобы ответить, и сразу же закрыла его. Я действительно не знала, о чем говорить. Для спокойствия детей было очень важно, чтобы Дэнис, его родители и я заранее договорились, какую историю рассказать Кикит и Джонни. А я совершенно не представляла, что им было известно.

— Думаю, лучше мне им просто позвонить. — Я могла бы что-нибудь сочинить, например, что я задержалась в Кливленде или где-то еще. — Можно это сделать?

— Судебное решение этого не запрещает, но если ваш муж не захочет, у вас могут возникнуть лишние проблемы. Право на телефонные звонки и право посещения детей будут разбираться в следующий понедельник.

Право посещения детей? В голове не укладывается.

— Кикит приглашена на день рождения в субботу. Я обещала поехать с ней выбирать подарок. А что делать с игрой Джонни? Я могу пойти?

— Поговорите с вашим адвокатом. Этого вам никто не может запретить. А возможно, лучше сначала обсудить все с Дэнисом. Кто представляет его интересы?

— Не имею ни малейшего представления.

— Ваш адвокат сможет узнать это очень быстро.

Меня снова начала охватывать паника.

— Я замечательная мать. Я никогда не подвергала их большему риску, чем подвергает любая мать, позволяя детям играть за пределами дома. Это ненормально. Так же как и весь этот развод. Дэнис ни словом не намекнул на него, когда я уезжала в прошлую пятницу, неделю назад. У нас были прекрасные отношения. Все это время мы общались по телефону, — я посмотрела на дом, мой дом, откуда меня только что выгнали. — Можно сойти с ума.

— Поговорите с адвокатом. У вас еще есть время до понедельника. Это ваш единственный шанс что-либо изменить.

Неосознанно я повернула на север, к Нью-Гемпширу и детям. Мое сердце рвалось к ним. Я снова и снова проигрывала в голове ту ужасную сцену, которая произошла дома. Я просто не могла думать ни о чем другом. Я уже выехала на шоссе, когда неожиданно вспомнила Джека Мулроу. Что я скажу Кикит и Джонни?

Я прижалась к обочине и постаралась прокрутить возможные варианты. Все они неизбежно заканчивались слезами — либо детей, либо моими, или моей ссорой с родителями Дэниса, либо тем, что они вызывали полицию. Последнего я желала меньше всего. Я находилась в теплых дружеских отношениях с родственниками. Хотя до сегодняшнего дня я тешила себя подобными иллюзиями и в отношении Дэниса. И теперь эти иллюзии разбились вдребезги. Я не была уверена, что люди, которым я раньше так доверяла, поведут себя разумно.

Но прежде всего я беспокоилась за детей. Я ломала голову над тем, как огородить их от переживаний, связанных с нашим разводом. И я нуждалась в дельном совете, а, следовательно, в хорошем адвокате.

Достав из сумки телефон, я набрала номер адвокатской конторы Ллойда Ашера. Часы показывали шесть тридцать. По идее офис уже должен быть закрыт. Но я прекрасно знала, что для меня и для большинства людей, успешно занимающихся бизнесом, рабочий день длится гораздо дольше, и надеялась застать адвоката на месте.

Я порылась в органайзере, нашла телефон своего партнера в Филадельфии и позвонила ей домой. Стараясь не выдать волнения, я объяснила, что у меня возникла неотложная проблема, для решения которой мне нужна помощь ее деверя. И тут же получила номер его мобильного.

Ллойд Ашер ответил мне недовольным тоном — явно его отвлекли от важных дел. Я торопливо представилась, объяснила, что телефон мне дала его родственница, и кратко изложила суть дела. Мне следовало сразу же понять, что этот человек мне не поможет: он предложил встретиться с ним завтра в два. Но это был единственный адвокат, которого я знала. К тому же я пребывала в отчаянии.

И я начала умолять его, повторяя, что дело очень срочное, что я безумно беспокоюсь о детях, поэтому и не могу ждать до завтра. Ллойд Ашер проворчал, что все всегда о чем-то переживают и не могут ждать и что он должен уйти из офиса в семь тридцать. Я пообещала ему приехать до этого времени и отнять у него всего пару минут. Пару минут, чтобы задать пару вопросов. С чего-то же надо было начинать. Это помогло бы мне побороть жуткую беспомощность, которую я испытывала, и позволило бы хоть как-то контролировать ситуацию.

Я ехала настолько быстро, насколько позволяли пробки. После долгих и безуспешных попыток я смогла, наконец, найти место для парковки и подбежала к его офису в семь пятнадцать. Ллойд Ашер, многозначительно взглянув на свои большие золотые часы, вышел в приемную встретить меня.

ѕ Я быстро, — заверила я его и поблагодарила, что он смог меня принять, несмотря на недостаток времени.

Я старалась выглядеть спокойно и достойно. Мне хотелось, чтобы он увидел во мне зрелого разумного человека.

Адвокат спешно провел меня по коридору в кабинет. В другой ситуации я бы в подробностях рассмотрела помещение, по которому шла. Полученная мной профессия художника-декоратора непременно дала бы о себе знать. Но поскольку моя голова была забита совершенно иными вещами, я лишь отметила роскошную отделку офиса и явно денежную клиентуру. Сам Ллойд Ашер и его кабинет свидетельствовали о том же. Импортный ковер, дорогая мебель, двубортный пиджак, стильно уложенные волосы.

Он указал мне на кожаное кресло, а сам сел за стол. Сняв большие золотые часы, он положил их перед собой и протянул руку.

— Дайте мне судебное решение.

Я достала бумагу из сумочки.

Он прочитал документ и вернул его мне.

— Слишком радикальный шаг. Что заставило вашего мужа пойти на это?

— Не имею ни малейшего представления. Я вернулась домой после одиннадцати дней отсутствия. Муж ждал меня. Я не успела пробыть дома и десяти минут, как приехал служащий и передал мне конверт.

— Он его вам вручил, — поправил Ллойд Ашер. — Но вы не ответили на мой вопрос. Решение о том, чтобы вы покинули дом, слишком серьезное. Вы должны были совершить что-то такое, что послужило бы основанием для него.

— Я ничего не совершала.

— Миссис Рафаэль, — заворчал он.

Я откинулась назад. Я считала этого человека своим адвокатом и совершенно не понимала обвиняющего тона, его пренебрежительного отношения, этих часов, отсчитывающих время.

Но этот человек преуспевал. Он был востребован, этот адвокат по разводам. Должен же он знать, что делает. А я нуждалась в помощи, поэтому и постаралась ответить как можно спокойнее:

— Муж предъявил мне список претензий. По отдельности они казались незначительными. Но все вместе выставили меня нерадивой матерью.

— Вы таковой и являетесь?

— Нет. Я люблю своих детей.

— Многие личности, злоупотребляющие чем-либо, говорят то же самое.

Либо он проверял меня на стойкость, либо разыгрывал из себя адвоката дьявола, чтобы выудить из меня побольше информации. Держать себя в руках мне становилось все труднее и труднее.

— Я ничем не злоупотребляю. Ни физически. Ни на словах. Между мной и моими детьми хорошие, крепкие и здоровые отношения.

— Да как такое может быть, с вашим-то бизнесом?

— Простите?

— Вранье все это. Я слышал, как моя невестка отзывалась о вас. Она считает вас образцом для подражания. Я думаю, она предельно наивна в своем благоговении перед вами. Я вспоминаю тот период, когда мои дети были еще маленькими. Слава Богу, жена не работала. Я даже не представляю, смогла бы она в таком случае сделать хотя бы половину того, что она сделала для детей, находясь дома. А вы как все успеваете? Невозможно совмещать бизнес и воспитание детей. А как же ваш муж? А его потребности?

Я выпрямилась в кресле.

— А при чем тут его потребности?

— Кто их будет удовлетворять, если вы работаете в удвоенном ритме, занимаясь и детьми, и бизнесом?

Я умоляла этого человека о встрече хотя бы на пару минут и летела как сумасшедшая, чтобы успеть вовремя. Да, я хотела получить ответы на свои вопросы, но еще мне было необходимо освободиться, наконец, от панического страха, в котором я пребывала. Разговор с Ллойдом Ашером не принес мне ни облегчения, ни ощущения, что у меня появилось надежное плечо, на которое я могла бы опереться. Я даже не представляла, как буду рассказывать ему подробности своей жизни.