Дорога на Тир Минеган - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 21

Шимаса – вернее, профессора аб Нейвана – знали в основном студентки. И вовсе не потому, что он был объектом их девичьих грез, хотя в свои тридцать шесть лет выглядел весьма привлекательно и нравился многим женщинам. Просто Шимас преподавал на кафедре пророчеств и ясновидения, а этим даром обладали исключительно колдуньи – за всю историю не было известно ни одного случая, чтобы мужчина-колдун был способен хоть на какое-нибудь достойное внимания пророчество. Поэтому на занятия, которые вел Шимас, ходили главным образом девушки, хотя каждый год среди слушателей случались и два-три юноши, которых интересовала исключительно теоретическая сторона этого явления. Таким в свое время был и сам Шимас, а со временем его полностью захватила эта отрасль магии, и он решил посвятить ей свою жизнь.

Некоторые профессора откровенно подтрунивали над своими коллегами-мужчинами, преподававшими на кафедре пророчеств, но Шимас уже давно перестал обращать внимание на их насмешки и больше не пытался объяснить им суть своей работы. Если они не хотят этого понимать, то никакие слова не смогут убедить их в том, что сами пророчества и толкования пророчеств – две абсолютно разные вещи.

Пророческий дар не требует ни сколько-нибудь значительной магической силы, ни большого ума, ни склонности к тщательному и всестороннему анализу. Наоборот – последнее иногда очень вредит провидицам, мешает им полностью раскрыться и погрузиться в бурный поток картин реализовавшегося прошлого и гипотетических вариантов будущего. Как правило, они плохо понимают значение своих видений и способны лишь механически повторять слова, звучащие в их головах во время пророческого транса. За исключением самых простых случаев, они лишь формулируют загадки, а разгадывают их другие люди. Такие, как Шимас аб Нейван, на чьем счету уже было много удачных толкований как предсказаний на будущее, так и видений о прошлом. Но все его прошлые достижения тускнели по сравнению с тем, что он сделал сегодня. Это был его звездный час, вершина его карьеры. Он разгадал одно из самых древних пророчеств, причем не обычное, а неотвратимое, над которым напрасно ломали голову бесчисленные поколения толкователей. А разгадка оказалась такой простой и очевидной…

Пророческая Башня была молчаливой и безлюдной. Кроме кольца фонарей на ее верхушке, которые зажигались с наступлением сумерек, свет горел только в одном окне на чердачном этаже. Держа в левой руке маленький светящийся шар, а в правой сжимая книгу, Шимас поднялся по темным ступеням и подошел к широкой дубовой двери с вырезанной на ней руной Таред – девятой буквой древнего абрадского алфавита.

На самом деле никто не знал, какой по счету была эта буква и как она раньше называлась, так как все предыдущие жители Абрада погибли в борьбе с демонами и чудовищами задолго до появления здесь первых шинанцев, и разгадать их язык до сих пор никому не удалось. Эти символы встречались на многих предметах и фрагментах зданий, оставшихся в наследство от той цивилизации. Историки давно упорядочили их на свое усмотрение и дали им условные названия, а колдуны и ведьмы использовали руны для обозначения основных природных и магических явлений. Руна Таред отдаленно напоминала глаз, поэтому именно ее выбрали символом предвидения.

Шимас постучал в дверь, и уже в следующую секунду щелкнул стальной замок, она немного приоткрылась, и изнутри донесся хриплый голос:

– Входи, Шимас.

Немного пригнувшись, чтобы не удариться макушкой о косяк (к сожалению, большинство дверей в Пророческой Башне было рассчитано на женский рост), он прошел в кабинет, который можно было назвать просторным, если бы не захламленность книгами. Очевидно, им стало слишком тесно на полках, которые тянулись вдоль стен, занимая все пространство от пола до потолка. Часть перекочевала на стулья и кресла, подоконник, низенький столик у окна и на широкий письменный стол, за которым сидел невысокий пожилой человек в фиолетовой магистерской[3] мантии с морщинистым, словно печеное яблоко, лицом. Его четырехугольная шапка небрежно лежала на краю стола, не прикрывая, как обычно, почти лысую голову с узеньким венчиком седых волос.

– Добрый вечер, магистр, – обратился к нему Шимас, почтительно кивнув.

– Приветствую тебя, мой мальчик, – ответил Ярлах аб Конал, руководитель кафедры пророчеств. – Прошу, садись… гм, если найдешь куда. Я решил перебрать свои книги. До утра надеюсь управиться.

Шимас все-таки нашел более или менее свободный стул, переложил книги с него на подоконник, пододвинул его к столу и сел. Тем временем магистр, взяв в руки чашку, отпил небольшой глоток и спросил:

– Хочешь чаю?

– Нет, спасибо, – ответил Шимас.

– Ну и напрасно, чай просто великолепный. Меня угостил Пылиб. Ты, наверное, в курсе, что у его семьи чайные плантации на Талев Гвалахе.

Пылиб аб Махавин был третьим мужчиной-колдуном, который преподавал на кафедре пророчеств. Остальными преподавателями были колдуньи, лучшие на Абраде провидицы, которые исподтишка, а порой и открыто высказывали свое недовольство тем, что уже пятнадцать лет их кафедру возглавляет не женщина, а мужчина, полностью лишенный пророческого дара. Как подозревал Шимас, для них это было скорее вопросом принципа, а не целесообразности, так как все они без исключения не скрывали презрительного отношения к таким «приземленным» вещам, как административная работа. А Ярлах аб Конал, несмотря на то что являлся непревзойденным толкователем, очень умело руководил кафедрой, прилагая все усилия, чтобы освободить профессорш-провидиц от такой неприятной для них ежедневной рутины.

– Кстати, – произнес магистр, – я и не знал, что ты до сих пор здесь. Думал, уже ушел.

– Так и было, – подтвердил Шимас. – Но потом я решил вернуться. Был уверен, что еще застану вас тут.

Ярлах аб Конал пристально присмотрелся к нему:

– Ты взволнован. Что-то случилось?

Вместо ответа Шимас раскрыл свою книгу на нужной странице и передал ее магистру.

– Что это? – спросил тот. – Ага, вижу. Знакомая загадка. В молодости долго бился над ней, но безрезультатно. – И он прочел вслух:

Дочитав, Ярлах аб Конал отложил книгу и сказал:

– Так называемое Пророчество о Первой. Оно короткое, поэтому сложное для толкования, так как в нем мало ключей. Тут нет ни разветвлений, ни ответвлений, ни предпосылок типа «если произойдет то-то и то-то», а значит, оно является неотвратимым – ничто не может помешать его исполнению.

– А еще, – добавил Шинас, – текст пророчества неточен.

– Ну, об этом знает каждый, кто пытался его верифицировать. Исследователи датируют появление этого пророчества первыми десятилетиями от Мор Деораха. А это значит, что задача его толкования усложняется еще и языковым фактором. Как тебе известно, в те времена на Шинане было в ходу три языка. Самый распространенный из них – старошинанский, на котором говорил простой люд; второй – лейданский, язык тогдашней знати и письменности; из этих двух языков образовался современный шинанский. А еще на севере острова жили потомки переселенцев со Старого Лахлина, который остался в Старом Свете; они использовали лахлинский язык, который, впрочем, быстро исчез, а его влияние на формирование шинанского ограничилось несколькими десятками заимствованных слов и собственных имен. Изначально пророчество было записано на лейданском, но мало кто верит, что неизвестная провидица произнесла его на этом языке, – ведь даже вельможи предпочитали общаться в частном кругу на народном языке. А отсюда следует, что уже сам оригинал пророчества был переводом, но и он давно потерялся, поэтому мы имеем в своем распоряжении лишь двойной перевод – со старошинанского на лейданский и с лейданского на шинанский. При этом в текст закрались ошибки, сводящие на нет все попытки его истолковать. Хотя, скажем, тезис о земном величии не вызывает никаких дискуссий – все соглашаются с тем, что Первая, кто бы она ни была, должна родиться в могущественной и знатной семье. С отречением от отца в пользу матери намного сложнее, тут возможны различные варианты; однако больше всего интригует упоминание о последнем короле. Одни объясняют это так, что в конце концов все короли исчезнут и Абрадом будет править другая сила – колдуны, например, или, не приведи Дыв, ведьмы. Иные утверждают, что при переводе произошла подмена понятий, и вместо слова «последний» на самом деле должно быть слово «единый». То есть когда-нибудь в будущем весь Абрад объединится под властью одного государя… – Ярлах аб Конал замолчал, растерянно посмотрел на Шимаса и тряхнул головой. – Ой, извини, мой мальчик. Я по привычке начал читать лекцию, а ты ведь и так все это знаешь, если уж взялся за исследование Пророчества о Первой. Ты пришел ко мне за советом? Выяснил что-то новое?