Магия ворожбы и гадания - Соколова Антонина - Страница 3

Если домовой полюбил домашних, то он предупреждает о несчастье, караулит дом и двор; в противном же случае он бьет и колотит посуду, кричит, топает и пр.

Тому, кого любит, завивает волосы и бороды в косы, а кого не любит, то ночью щиплет до синяков. По этим синякам судят о какой-нибудь неприятности, особенно если синяк больной. Также наваливается во время ночи на спящего и давит его так, что в это время нельзя ни пошевелиться, ни сказать слова. Обыкновенно эта стень наваливается на того, кто спит на спине, в это время спрашивают, к худу или к добру, а домовой отвечает мрачным голосом «да» или «нет».

Говорят, что он не любит зеркал, также козлов, а равно тех, кто спит близ порога или под порогом. Иногда слышат, как он, сидя на хозяйском месте, занимается хозяйской работой, между тем как, по-видимому, ничего этого не видно. Особенно любит домовой жить в банях и париться, а также в ригах и в других теплых местах; также его слышат и в театрах.

В простом народе к домовому питают уважение, так что мужичок боится его чем-либо оскорбить и даже остерегается произнести его имя без цели. В разговорах называют его не домовым, а дедушкой, хозяином, набольшим или самим. При переходе или переезде из дома в другой непременной обязанностью считают в последнюю ночь пред выходом из старого дома с хлебом-солью просить домового на новое место. Хозяйство каждого, по их мнению, находится под влиянием домового. Говорят, что домовой не любит ленивых, особенно ветряные мельницы.

Если домовой не будет любить хозяина, то он начинает проказить; в этом случае пред порогом дома зарывают в землю череп или голову козла.

По словам крестьян, домовой имеет внешность хозяина (старшего) дома и его иногда видят, даже сталкиваются с ним в темное время на дворе перед каким-нибудь случаем. Он подкладывает сена и овса любимым скотинам, оделяя нелюбимых. Бывают случаи, что ему особенно не нравится какая-нибудь лошадь, и тогда говорят, что она не «ко двору пришлась». Он ее изгоняет и всячески мучает. Дабы узнать, что надо сделать, знахари советуют сесть в угол клети и покрыться бороной, остриями кверху, тогда он не может достать, и, выждав, когда он натешится над нелюбимым животным, спросить, чем помочь беде. Часто он отвечает, в противном случае проделать то же самое в следующую ночь. Ожидать обыкновенно приходится долго. При встрече с домовым надо спросить только: «к добру и или к худу», и он ответит.

Чтобы задобрить домового при переезде на новую квартиру или в дом, надо на старой квартире накануне переезда замесить тесто: 800 г муки, два яйца, две ложки сахара и 200 г сливочного масла, две щепотки соли. Снести на новую квартиру с ржаным хлебом, солью и кошкой или котом. На новой квартире посадить в первый раз эту булку печься, и если булка выйдет ровная и хорошая, то и жизнь в этом доме будет хорошая; если она треснет – это знак, что скоро придется уехать. Булку три дня не трогать, на третий день вечером накрыть стол, поставить лишний прибор и рюмку, выставить вино и закуски, все равно какие, лишь бы числом поболее. Налить во все рюмки вино (водку, самогон), в том числе и домовому, чокаться с его рюмкой, разрезать испеченную булку и угостить всех, одну горбушку убрать и хранить постоянно. Вторую горбушку посолить три раза, воткнуть ребром серебряную монету, положить эту горбушку на печь и поставить туда же полную рюмку водки домовому, приговаривая: «Хозяин-батюшка, сударь домовой, меня полюби да пожалуй, мое добро береги, мою скотину береги, мое угощение прими и вина отпей из полной чаши». Поклониться печке с трех сторон по три раза (девять раз), поднести кошку в подарок домовому к печке, говоря: «Дарю тебе, домовой-батюшка, мохнатого зверя на богатый двор». Через три дня посмотреть, выпито ли вино; если выпито, то налить снова с теми же словами; если вино не выпито, то просить домового девять раз, чтобы отведал угощенья. Если печи в доме нет, то позвать колдуна, который должен найти, где находится (сидит) домовой, и положить угощение туда, куда укажет колдун. Угощать домового надо каждое первое число.

Есть еще один способ отвести беду от дома, даже если она уж случилась, способ, как говорят старики, самый верный. Делятся они им неохотно, поскольку считается, что если ты воспользовался этим способом – никому о том не рассказывай, чтобы не разрушить дело своих рук. Это – обращение к домовому, для него необходимо иметь сохранившееся с Пасхи крашеное яичко.

Ранним утром, затемно, в полной тишине (т. е. до первых петухов) берут в одну руку крашеное яичко, в другую – церковную свечу. Крестятся вначале яйцом, потом свечой, затем меняют руки и говорят:

«Дядя домовой, дядя дворовой, приходи ко мне на свет от свечи. От яйца, что святили куличи, на зелень, как дубравный аист, на синь, как речной вал. Приходи таков, каков я есть сам, я тебе Христово яичко дам. Пособи мне, помоги мне, отведи мое горе (такое-то) от моего дома, от моего двора, от моей семьи, от меня. Хозяюшко-господин, пособи моей беде. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

Свечу и яйцо оставляют на том месте, где читался заговор, и уходят спать. Говорят, домовой сам знает, что делать.

Домовой (дедушка, суседко) лошади гриву завил.

Конь ко двору пришелся: суседко колтун сколтунил.

Домовой лошадь изломал, крестец надсадил, в подворотню протащил.

Коли дедушку не перезывать с собой в новую избу, то станет прокудить.

Домовой (постен, постень) душит по ночам, садясь на грудь.

Домовой теплою и мохнатою рукою гладит по лицу – к добру; голою и холодною – к худу.

Коли домовой душит, то спрашивай: к добру аль к худу?

Вместо ответа станет легко либо тяжело.

Домовой по ночам стучит и возится, выживая хозяина.

В высоком терему в отцовском, за рекою Волгою стоит девица красная, стоит покрашается, добрым людям похваляется, ратным делом красуется, в правой руке держит пули свинцовые, в левой медные, в ногах каменные. Ты, красна девица, отбери ружья турецкая, татарская, немецкая, черкесская, мордовская, всяких языков и супостатов, заколоти ты своей то не видимою рукой ружья вражьи. Будет ли стрелять из ружья, и их пули были бы не пули, а пошли ты эти пули в сыру землю, во чисто поле. А был бы раб Божий (имя) на войне невредимым и конь был цел и невредим. А была бы его одежда крепче панциря. Замыкаю мои приговорные словеса замком, а ключ кидаю в океан-море, под горюч камень-алатырь, как морю не услыхать, камня не видать, ключей не выдавать, так и раба Божьего (имя) пулям не убивать, до моего живота, по конец века. Аминь.

В русском селе рассказы о домовом перенесены на домашних животных: лошадей, коров, коз и овец, составлявших у народа пастушеского его главнейшее богатство, поэтому домовому дают названия хлевника, сарайника, конюшника, табунника: он охраняет их от болезненных припадков и умножает приплод, а в случае гнева своего творит самок бесплодными или убивает ягнят и телят при самом их рождении. Белорусы звали такого духа баганом или вазилою и отделяли для него в коровьих и овечьих хлевах особое место и устраивали маленькие ясли, наполненные сеном: здесь-то и поселяется баган. Сеном из его яслей они кормят отелившуюся корову, как целебным лекарством.

Чтобы пособить заболевшей скотине, знахарь на Ярославщине отводил на дворе место домовому. Это делается так: в каком-нибудь углу двора огораживается колышками небольшое место и кладется туда пирог или хлеб-соль; знахарь произносит заклинание, называя домового «родимым кормильцем и батюшкою», и берет пирог себе. В Чистый четверг и на Светлое воскресенье можно видеть домового в хлеве или коровнике, где он сидит, притаившись в углу. Если кто между крестьянами разбогатеет от торга скотом, то все уверены, что ему помогает домовой. Народное поверье приписывает домовому особенную страсть к лошадям; по ночам он любит разъезжать верхом, так что нередко поутру видят лошадей в мыле.