Возвращение Алателя - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 71

• Предыдущая
• 71/124
• Следующая

– Ты хочешь сказать, что она открывала глаза и стонала, не имея сердца? – спросил Хейграст.

– Анга! – обратился старик к седой женщине. – Это тело твоей дочери. Не бойся злого духа, покажи чужеземцу рану.

Женщина медленно прошла вперед, подошла к лежавшей на скамье девушке, опустилась на колени и расстегнула на ее груди платье. Затем разорвала нижнюю рубаху. Дан вздрогнул. Тело между маленькими грудями была вскрыто и забито обрывками ткани. Женщина встала и с отрешенным лицом вновь отошла за спину колдуна. Сестра Бьянги напрягла скулы. Звякнули мечи стражников.

– Ты хочешь сказать, колдун, что она действительно мертва? – прошептал Хейграст.

Дан окинул изумленным взглядом друзей. Нари стоял с полуоткрытым ртом. Лукус молчал, посерев до цвета ненастного неба. Только Саш сидел на месте, прикрыв глаза и не шевелясь.

– Ее сердце скормили волкам, – проскрипел старик, глядя в сторону. – Но то, что вселилось в мертвое тело, не имеет к кьердам никакого отношения. Кьерды не пользуются магией, для этого они слишком глупы и заносчивы. Вначале я решил, что жизненная сила Бьянги подчинена какому-нибудь сильному колдуну, что она стала неуспокоенной. Но теперь я так не думаю. Ты принес зло в Утонье, нари, пусть даже твоими действиями и руководило доброе сердце. В этом теле злой дух. Я не знаю его природы, но могу изгнать. Только справиться с ним может оказаться выше моих сил. Он уязвим, пока остается в теле. Его можно сжечь вместе с телом, но тогда душа Бьянги будет страдать за гранью мира, потому что зло отыщет к ней дорогу. Что будем делать, зеленый воин?

– Изгони его, – негромко сказал Саш.

Он продолжал сидеть, не двигаясь с места, только положил правую ладонь на грязную рукоять меча.

Старик вопросительно посмотрел на Хейграста. Нари не проронил ни слова.

– Изгони его, Агнран, – повторил Саш.

– Ну что ж, – старик с трудом поднялся, поставил перед собой посох, ухватился за него обеими руками и стал что-то шептать. Напряжение повисло в воздухе. Прошли томительные мгновения, затем раздался легкий треск. Дан присмотрелся к посоху и затрепетал! Прозрачная смола стекала из-под влажной коры. Белесоватые корни ползли по земляному полу, углубляясь в почву. Лопались древесные узлы, сучья выползали наружу. Множились ветви, толстел ствол, раскрывались почки, зеленые продолговатые листья начинали поблескивать свежею клейковиной. Вот уже затрещала крыша. Верхушка дерева пробила потолочные перекрытия и устремилась к небу. Лучи Алателя проникли в зал. Старик стоял, уже приложив ладони к толстому стволу, и продолжал шептать. Наконец на мощных ветвях раскрылись белые цветы, и пряный запах пополз по залу.

Тело девушки задрожало, глаза открылись. Она медленно села. Опустила ноги и встала. И тогда колдун оторвал от ствола толстый сук, растущий на уровне его головы, ударил им о пол и выкрикнул несколько слов на неизвестном языке. Тело девушки обмякло и повалилось навзничь, а перед потрясенными спутниками остался стоять манки.

– Это хуже, – обессилено прохрипел старик. – Это много хуже, чем я думал. Это самое плохое, что могло быть.

Манки стоял, опираясь на посох, и медленным взглядом окидывал присутствующих.

– Кого ты ищешь в моем поселке?! – неожиданно выкрикнул старик, поднимая перед собой сук.

– Брось, колдун, – произнес страшный голос. – Не трать остатки своей силы. Тот, кого я ищу, знает.

И манки двинулся вперед. Лукус и Дан отпрянули в стороны. Хейграст бросился навстречу, но легкий взмах посоха отправил его вместе с тремя деревянными столами к дальней стене. Манки приблизился к Сашу и произнес:

– Я пришел за тобой. На этот раз я выпью твою силу. Я готов.

– Я тоже готов, – тихо ответил Саш. – Не отправиться ли тебе к своему хозяину и не остеречь ли его от необдуманных поступков?

– Сейчас я здесь сам, – взревел манки и взмахнул посохом.

– Саш! – в отчаянье закричал Лукус.

На мгновение яркая вспышка ослепила присутствующих, и манки рассыпался грудою пепла. Со стуком упал на пол посох, и наступила тишина.

– Как называется твое замечательное дерево? – спросил Саш, обернувшись к старику, который, тяжело дыша, опирался о сук.

– Смараг, священное дерево дерри, – ответил за него Лукус. – Ари называют его живое дерево. До этого я видел всего два таких же. Одно из них растет на главной площади в Заводье, второе на склонах Мерсилванда. Я слышал, что больше их нет. И даже те, что есть, сотворены древним колдовством.

– Теперь их три, хотя я не знаю, что растет в глубинах Вечного Леса, – прохрипел старик и обратился к Сашу. – Кому-то ты здорово насолил, парень. Но этот кто-то еще обломает себе зубы о твой лоб. Приходи ко мне завтра утром. А сейчас я хочу отдохнуть. Кстати, – он остановился в дверях и ухмыльнулся, – те два дерева тоже посадил я.

Тяжело задвигался, поднимаясь и потирая помятые бока, Хейграст. Восхищенно загудели, позвякивая оружием и разминая плечи, стражники. Юркнул на кухню Самр. Торопливо вышли из трактира двое приезжих. Женщина и девушка унесли тело Бьянги.

– Как ты? – спросил Лукус нари, который, прихрамывая, вернулся к столу.

– Нормально, – поморщился Хейграст. – Предлагаю продолжить трапезу. Надеюсь, сюрпризы на сегодня закончились.

– Дельное замечание, – согласился Саш, вызвав улыбки. Он был единственным, кто так и не поднялся из-за стола.

– А палочку я возьму себе! – прошептал белу, поднимая посох манки.

– Знаешь, что это? – обратился он к Хейграсту. – Если манки оставил посох, значит, он действительно уничтожен, а его хозяин убит либо получил серьезные раны и теперь не опасен!

– Я бы не стал на это рассчитывать, – не согласился нари. – К тому же единственное, что мы знаем точно – у него достаточно слуг. Завтра я пойду к старику вместе с вами. Леганд говорил, что колдун в Утонье очень мудр, мне тоже есть о чем его спросить. К тому же нам нужно найти проводника.

– Разве мы не пойдем по тракту? – спросил Саш.

– Тракт у Лысой Горы огибает Гиблую Топь и уходит через Заводье к Глаулину, – объяснил нари. – А наш путь ведет на северо-восток к Мерсилванду. К тому же далеко не все дерри говорят на ари, а язык дерри даже Лукус знает не очень хорошо.

Лукус с огорчением кивнул и крикнул, обернувшись к кухне.

– Рифуз! Я уже звал тебя – булочка зачерствела!

Из кухни показалось испуганное и посеревшее лицо трактирщика. Он с ужасом оглядел зал, побледнел еще больше, увидев дерево, и крадучись подошел к столу.

– Замечательная еда! – похвалил Лукус. – Но что с твоими булочками? Они черствеют на глазах!

Рифуз тупо посмотрел на предъявленный сухарь, судорожно вздохнул и начал бормотать извинения.

– Что с тобой, хозяин? – удивился Хейграст.

– Ничего особенного, – почти прохрипел свар. – Разве только огромное дерево за один день выросло посреди трактира, разнеся при этом часть крыши, да еще ужасный демон вышел из мертвой девчонки, едва не высосав из меня душу.

– Вряд ли бы его заинтересовала твоя душа, – усмехнулся нари. – Ты должен молиться сварским богам, благодарить их за случившееся сегодня!

– Почему? – недоуменно поднял брови Рифуз.

– Ты когда-нибудь был в Заводье на главной площади? – спросил Хейграст.

– Ну? – не понял трактирщик.

– И видел там смараг? – поинтересовался Хейграст, потирая помятые ребра.

– Видел, – пожал плечами Рифуз. – Только близко не подходил. Там всегда слишком много дерри. Они толпятся, молятся. Привязывают к его ветвям какие-то записки, пожелания, ленточки. Суета одна.

– Рифуз! – Хейграст пристально посмотрел ему в глаза. – Сегодня произошло главное событие в твоей жизни. Это третье дерево смараг в землях дерри. И это самое последнее чудо. Дерево в Мерсилванде не в счет, оно за Волчьими Холмами, дорога туда опасна. Не все дерри, особенно в это время, могут позволить себе отправиться и в Заводье. Скоро здесь будет полно паломников. Что если каждый из них закажет хотя бы кабаний хвостик и кружку пива? Рифуз, ты будешь молиться на это дерево и лелеять как собственного ребенка!

• Предыдущая
• 71/124
• Следующая