Помни меня - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 12

Он остановился перед домом. Старое здание в викторианском стиле с большим портиком и вычурными решетками. Трещины на стенах стали темно-серыми, но ставни и оконные переплеты сверкали белизной под ярким солнцем.

Позвонив утром с просьбой о встрече, он был удивлен готовностью, с которой отец Вивиан Карпентер согласился увидеться с ним.

— Вы хотите приехать сегодня, детектив Куган? Мы собирались днем поиграть в гольф, но для этого хватит времени.

Это была совсем не та реакция, которую ожидал Нэт. Карпентеры имели репутацию замкнутых людей. Он предвидел холодный прием, вопросы о цели визита.

Интересно, подумал он.

Горничная провела его в лоджию, где Грехем и Анна Карпентеры сидели на ярких подушках плетеных стульев, потягивая холодный чай. Во время панихиды у Нэта сложилось впечатление, что это черствые холодные люди. Единственные слезы, пропитые о Вивиан Карпентер Ковей, принадлежали ее мужу.

Глядя на пару перед ним, он со смущением понял, как был неправ. Их аристократические лица были явно напряжены и печальны.

Они спокойно поздоровались с ним, предложили охлажденный чай или другой напиток, какой он предпочтет. Когда он отказался, Грехем Карпентер сразу приступил к делу.

— Вы ведь здесь не для того, чтобы выражать соболезнование, мистер Куган.

Нэт выбрал стул с прямой спинкой. Он наклонился вперед с руками, сжатыми вместе, подсознательная привычка, показывающая его коллегам, что он напал на след.

— Я все-таки выражу вам свое соболезнование, но вы правы, мистер Карпентер. Я здесь не по этой причине. Буду краток. Меня не удовлетворяет, что смерть вашей дочери произошла из-за несчастного случая, и пока я не буду удовлетворен, я буду спрашивать многих людей и задавать много вопросов.

Их лица сразу ожили. Грехем Карпентер посмотрел на жену.

— Анна, я говорил тебе…

Она кивнула.

— Мне не хотелось верить…

— Чему вы не хотели верить, миссис Карпентер? — спросил Нэт.

Они рассказали ему о своих подозрениях в отношений Скотта Ковея, но Куган нашел их неубедительными.

— Мне понятны ваши чувства, когда вы не обнаружили ни одной фотографии дочери в ее доме, — сказал он, — но по моему опыту после подобных трагедий люди ведут себя по-разному. Некоторые вытаскивают все фото человека, которого потеряли, в то время как другие сразу же убирают или даже уничтожают все напоминания о покойном, даже меняют дома. Как будто верят, что если ничто не будет им напоминать о любимых, им будет легче пережить потерю.

Он попробовал начать разговор по-другому.

— Вы встретили Скотта Ковея после того, как ваша дочь уже вышла за него замуж. Так как вам он был незнаком, вы, должно быть, были озабочены. Вы, случайно, не наводили о нем справок?

Грехем кивнул.

— Да. Небольшое расследование, но все, что он говорил нам, оказалось правдой. Он родился и вырос в Колубусе в Огайо. Его отец с мачехой переехали в Калифорнию. Он учился, но не закончил университет в Канзасе. Пробовал играть на сцене, не вышло, и он работал администратором в труппе небольшого театра. Там Вивиан и встретила его в прошлом году, — он безрадостно улыбнулся. — Вивиан утверждала, что у него есть свои деньги. Думаю, что это было придумано для нас.

— Понятно, — Нэт встал. — Буду говорить честно. Пока все, что мне говорили, подтверждается. Ваша дочь безумно любила Ковея, а он, безусловно, вел себя, как будто любит ее. Они собирались на Гавайи и она многим рассказывала, что решила стать хорошим аквалангистом ко времени поездки. Ей хотелось делать все вместе с мужем. Он прекрасный пловец, но никогда не выходил в море на лодке до встречи с ней. Шторм ожидали ближе к ночи. Откровенно говоря, она была более опытной и ей следовало знать, что надо включать приемник и слушать прогноз погоды.

— Означает ли это, что вы прекращаете свое расследование? — спросил Карпентер.

— Нет. Это означает, что, кроме очевидных фактов, Вивиан была богатой молодой женщиной и они были женаты очень короткое время, и ничего для продолжения следствия нет.

— Понимаю. Ну, я все равно благодарен вам, что вы поделились с нами своими мыслями. Пойдемте, я провожу вас.

Когда они дошли до двери, Анна Карпентер окликнула:

— Мистер Куган!

Мужчины обернулись.

— Всего одна вещь. Я знаю, что тело дочери было в ужасном состоянии от времени, проведенном в воде, и рыб…

— Боюсь, это правда, — согласился Куган.

— Анна, дорогая, зачем себя терзать, — запротестовал муж.

— Нет, выслушайте меня. Мистер Куган, были ли повреждены пальцы правой руки у дочери. Или их совсем нет?

Нэт заколебался.

— Одна рука была сильно изуродована. Другая нет. Кажется, в худшем состоянии была правая, но следует проверить по фотографиям вскрытия. Почему вы спрашиваете?

— Потому что моя дочь всегда носила на безымянном пальце правой руки ценное изумрудное кольцо. Вивиан никогда не снимала его с того момента, как моя мать подарила его ей. Мы спрашивали у Скотта, потому что это фамильная реликвия, и мы хотели бы получить его обратно, если оно найдено. Но он долго говорил нам, что рука была искалечена и кольцо пропало.

— Я позвоню вам в течение часа, — пообещал Нэт.

В офисе Нэт долго изучал снимки, прежде чем позвонить Карпентерам.

Все десять кончиков пальцев отсутствовали. На левой руке сохранилось обручальное кольцо. Но безымянный палец правой руки был в ужасном состоянии. Между суставом и ладонью он был обглодан до кости. Что привлекло к нему пожирателей падали? Это заинтересовало Нэта. Никаких следов изумрудного кольца не было.

Разговаривая по телефону с Карпентерами, Нэт говорил мало, чтобы нельзя было сделать никаких выводов. Он просто сообщил Карпентеру, что правая рука дочери серьезно пострадала и что кольцо пропало.

— Вы не знаете, было ли кольцо мало или велико? — спросил он.

— Оно было мало, — ответил Карпентер. Помолчав, спросил: — Что вы говорите?

— Я ничего не говорю, мистер Карпентер. Просто еще один повод для размышлений. Я буду связываться с вами.

Вешая трубку, Нэт обдумывал услышанное. Может, это зацепка, подумал он. Наверняка Ковей сорвал кольцо, а потом уплыл от бедной девочки. Если на пальце была ссадина, значит была кровь, которая привлекла стервятников.

— Элейн должна мне… — пробормотал Адам, глядя в окно общей комнаты и наблюдая, как автомобиль сворачивает с дороги. Пока они были на пляже с запасом провизии в корзинке, Хильда, уборщица, которую прислала Элейн, убирала дом. К двум часам они вернулись из-за встречи со Скоттом Ковеем.

Адам принял душ и переоделся в шорты и тенниску. Менли все еще была в купальнике и халатике, когда они услышали, что подъехал Ковей.

— Я рада, что он здесь, — сказала она Адаму. — Пока вы заняты, я посплю вместе с Ханной. Мне хочется быть в форме, когда я встречу всех твоих старых друзей.

Элейн давала легкий ужин в их честь и пригласила кое-кого из тех, вместе с кем Адам проводил летние каникулы на Кейпе.

Адам обхватил Менли за талию.

— Когда они будут говорить тебе, какая ты счастливая, обязательно соглашайся.

— Пусти, подлиза.

Звякнул звонок. Менли взглянула на плиту. Она не сможет взять бутылочку Ханны и выйти из кухни до того, как войдет Скотт Ковей. Ей было любопытно встретить человека, которому она так сочувствовала, но ей и не хотелось быть здесь, если по какой-то причине Адам решит не знакомить их. Однако победило любопытство — она решила подождать.

Адам прошел к двери и сердечно, но сдержанно, приветствовал его. Менли пристально посмотрела на гостя. Не удивительно, что Вивиан Карпентер клюнула на него, сразу же подумала она.

Скотт Ковей был потрясающе хорош собой. С правильными энергичными чертами лица, темным загаром и русыми волнистыми волосами. Он был строен, широкие плечи свидетельствовали о недюжинной силе. Однако когда Адам знакомил их, Менли поняла, что самым неотразимым в нем являются глаза. Они были необыкновенно насыщенного светло-коричневого цвета. Но ее поразил не цвет. Она разглядела в них ту же боль, которую видела в своих глазах, когда смотрела в зеркало после смерти Бобби.