Предназначенная судьбой - Айви Александра - Страница 35

• Предыдущая
• 35/66
• Следующая

— Притворяться, будто тебя не волнует, что к тебе относятся словно к прокаженному те, кто не имеет никакого права тебя судить. — Лейла коснулась его лица. — И что ты прячешься от мира, который тебя отвергает. Одиночество глубоко ранит твою душу.

Ее ласковое прикосновение заставило его окаменеть. Он настороженно посмотрел на нее.

— Лейла?

— Я своей судьбе не хозяйка, но ты… — Лейла медленно покачала головой. — Ты мог бы войти в какой-нибудь клан. Даже найти себе спутницу жизни.

— Спутницу жизни? — Его резкий смех резанул по ее нервам. — Ты можешь представить меня в особнячке с белым заборчиком?

Лейла опустила голову, сделав вид, будто ее нисколько не задело его отчуждение.

— Ну и храни свои тайны! — огрызнулась она. — Можно подумать, они меня интересуют.

Она уже начала отходить от Тейна, когда он осторожно коснулся ее плеча.

— Она была моей создательницей.

Лейла повернулась и встретилась с безжизненным взглядом Тейна.

— Что?

— Сун Ли. — Тейн рассеянно погладил ее по голому плечу, но она почувствовала, что мыслями он где-то очень далеко. — Она превратила меня в вампира.

— Значит, она твоя мать? — уточнила она, ощутив, как к горлу подкатывает тошнота.

Лейла ведь сама настояла, чтобы он поделился с ней своей болью, будто у нее было на это право.

Только сейчас она поняла, что заставляет его испытывать боль от воспоминания того, что он хотел бы забыть.

— Отношения между птенцом и его создателем всегда разные. Иногда это отношения родителя и ребенка, иногда они носят сексуальный характер, — жестко контролируя свои эмоции, проговорил Тейн. — Как правило, их ничто не связывает друг с другом. До этого столетия большинство создателей бросали своих птенцов, и они редко переживали свой первый год. Сейчас Стикс старается следить, чтобы всех новых вампиров тут же принимали в кланы.

В любое другое время Лейлу страшно заинтересовали бы эти сведения о жизни вампиров: их мир скрывался за завесой тайны.

Однако сейчас ее мысли были заняты гораздо более важным.

— А что было у тебя с Сун Ли?

— Она была моей любовницей.

— Твоей спутницей жизни? — сдавленно спросила она.

— Нет, но мы были очень… близки.

Несмотря на то что Лейла приготовилась услышать нечто подобное, она все равно дернулась словно от удара.

Сун Ли.

Похоже, она была необыкновенной.

И несомненно, красивой — как и все вампиры.

Лейле захотелось отвесить этой суке хорошую оплеуху, хотя больше ничего она пока о ней не знала.

— Ты сказал «были».

— Она погибла.

— Как?

— Я отрубил ей голову.

Лейла содрогнулась от сильнейшего раскаяния.

— Черт! Прости! Мне не следовало настаивать. — Она подняла было руку, чтобы прикоснуться к нему, но тут же отдернула при виде его застывшего лица. Тейн еле сдерживался, и ей не хотелось, чтобы он потерял власть над собой из-за ее неосторожности. Она и так достаточно ему навредила. — Это ведь не мое дело.

Атмосфера в кабинете была накалена настолько, что стало трудно дышать.

— Разве ты не хочешь узнать, почему я это сделал?

Лейла с трудом держалась на ногах. Ее потрясло, что Тейну собственноручно пришлось убить свою возлюбленную.

— Я… — Она нервно облизнула губы. — Я не хочу заставлять тебя снова к этому возвращаться.

Его ладонь легла ей на затылок, и большой палец проследил линию яремной вены, как будто это помогало Тейну успокоиться.

— Сун Ли была древней уже тогда, когда создала меня, — проговорил он хриплым шепотом. — И, как очень многие, существование ей прискучило.

Лейла нахмурилась:

— Она обратила тебя, чтобы развлечься?

— Наверное, можно сказать и так.

— И как долго вы были вместе?

— Почти триста лет.

— Ну что ж, никто не станет говорить, что ты не способен на длительные отношения, — проворчала Лейла.

Ее резкий тон вызвал на его лице какую-то мимолетную эмоцию — возможно, это было удовлетворение, — а потом горькие воспоминания вернулись, отчего глаза Тейна потемнели.

— Для бессмертных время не имеет значения.

— Может, и нет, но ты должен был очень сильно ее любить, раз вы были вместе так долго.

— Любовь? — Он поморщился. — Нет. Я был ее учеником, который восторгался ею. Никакой приязни не было. Если бы была, то, возможно, я бы…

Внезапно Лейле захотелось прижаться к Тейну и дать ему… что? Утешение, которого она не понимает — и которое он, несомненно, отвергнет?

Она кашлянула.

— Ты бы — что?

— Я мог бы принять как факт ее наступающее безумие.

Лейле понадобилась целая минута, чтобы осмыслить услышанное.

— О! — Она мысленно себя выругала. Ей следовало бы понять, к чему все идет! — Она была…

— Наркоманкой.

Лейла нахмурилась, заметив сожаление, горевшее в его медовых глазах.

— Твоей вины в этом не было.

— В наркомании — нет, но я определенно ей потворствовал.

— Она была сильным вампиром, Тейн, а не второсортной знаменитостью в телешоу. Сомневаюсь, чтобы ей смогли помочь какие-то меры.

Тихо чертыхнувшись, Тейн начал расхаживать по комнате. Его движения были нетипично дергаными.

— Когда вампир сходит с рельсов, существует всего одна мера — и она не имеет ничего общего со всем этим слащавым дерьмом. — В его голосе ясно слышалась застарелая боль. — Но я проявил слабость. Я заметал следы после ее «случайных ошибок» и делал вид, будто не замечаю перепадов в ее настроении. Мне не хотелось признаваться даже себе самому, что она скатывается к неукротимой жажде.

Лейла прикусила губу. Не нужно быть телепатом, чтобы понять: у этой истории не будет счастливого конца.

— И что случилось?

Он склонил голову. Его тело так окаменело, что, казалось, вот-вот разлетится на мелкие осколки.

— Именно то, чего и следовало ожидать.

— Сколько?

Лейлу пробрала дрожь: она представила себе ужасающий вид обезумевшего вампира, залитого чужой кровью, и ее затошнило.

— Она уничтожила весь наш клан и несколько человеческих деревень, прежде чем мне удалось загнать ее в тупик в горах Перу.

Немного неуверенно Лейла встала прямо позади него. Ей не хотелось действовать чересчур напористо, но было очевидно, что его привычка глубоко прятать свои воспоминания не позволила ранам зажить. Возможно, если он поделится с ней этим ужасом, то гнойный нарыв боли удастся вскрыть.

— Почему она не убила тебя вместе с остальными членами клана?

Его резкий смех эхом отразился от стен.

— В своем безумии она желала иметь рядом кого-то, кто восторгался бы ее великолепными разрушениями.

Боги! Тейну не только пришлось стать свидетелем того, как любимая женщина погружается в безумие: он еще вынужден был наблюдать ее кровавое падение в красках!

Такое оставит глубокий след в душе любого.

— И ей в голову не приходило, что ты можешь прекратить ее неистовство?

— С чего бы? — Тейн медленно повернул к Лейле свое мрачное лицо. — Я бесчисленное количество лет был ее верным лизоблюдом!

Она подняла руки, обхватив ладонями его лицо. Кожа была прохладной и восхитительно гладкой. Безупречной.

Однако его глаза были полны такой боли, что у нее защемило сердце.

— И теперь ты считаешь себя виновным перед всеми теми, кого она убила?

— Не просто убила. — Тейн схватил ее за локти, сжав их с такой силой, словно сам не знал, хочется ли ему оттолкнуть ее или притянуть к себе. — Они были растерзаны, Лейла! Безжалостно, зверски растерзаны.

Лейла радостно принимала болезненное давление пальцев, впивавшихся в ее тело. Он так долго подавлял свои эмоции! Странно, что они не разнесли его на куски!

— Ты не виноват.

— Это мне решать.

Лейла проглотила слова протеста. Спорить было бесполезно.

— А Стикс знал твою историю, когда предлагал тебе стать Хароном? — осведомилась она вместо этого.

Тейн ответил не сразу. Подозрительно прищурившись, он пытался разобраться, почему она столь резко изменила тему разговора.

• Предыдущая
• 35/66
• Следующая