Мила Рудик и тайна шестого адепта - Вольских Алека - Страница 48

• Предыдущая
• 48/81
• Следующая

«Этот взгляд… — подумала Мила. — Я такой уже где-то видела».

В голове у нее вдруг возникло лицо Златы Соболь. Мила недоумевала. Да, именно так всегда смотрела на нее Злата, особенно когда видела Милу с Гариком.

«О боже… — мысленно протянула она. — Только не говорите мне…»

В устремленном на нее взгляде Агнии было не что иное, как ревность. Но с какой стати Агнии ревновать?

— Мила, — растерянно прошептала Белка, — а почему Агния так на тебя смотрит?

— Понятия не имею, — пожала плечами Мила. — Я последний человек в мире, на которого она может так смотреть.

С этими словами она повернулась к Агнии спиной и направилась по коридору к лестнице.

— Наверное, ей рассказали, что вчера было на уроке левитации, — догнала ее Белка.

— Наверное.

— И о том, что вас с Лютовым обоих вызывали к директору, — добавила Белка.

— Угу.

— Вот она и приревновала.

Мила фыркнула.

— Ну, если для нее слова «Ты дура, Рудик» равноценны признанию в любви, то это ее проблемы.

Воспоминания о вчерашнем позорном поражении захлестнули Милу с новой силой. Она опять ощутила то невыносимое унижение, которое испытала вчера. Уже на лестнице, когда они с Белкой стали подниматься наверх, Мила остановилась, сжала кулаки и с решительным вздохом произнесла, обращаясь в пустое пространство перед собой:

— Я не уступлю тебе, Лютов! Ни за что не уступлю! — И, повернувшись к Белке, спросила: — Ты случайно не знаешь, куда Яшка пошел?

Та растерянно поморгала.

— Кажется, в Львиный зев, — ответила Белка. — Я слышала, как он говорил об этом Иларию.

— Отлично, — сказала Мила и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошла вниз. На ходу бросила подруге через плечо: — Извини, Белка. Иди в библиотеку без меня. Я хочу сегодня потренироваться.

Следующие три недели Мила и Яшка усиленно практиковались по пять часов в день в самых разных магических науках: телекинезе, левитации, метаморфозах, в заклинаниях бытовых и боевых, а также в чарах стихий. Они начинали, как только возвращались из Думгрота, зачастую забывая даже поужинать. Домашние задания по тайнописи и зельям им приходилось выполнять по ночам, когда все меченосцы в Львином зеве уже давно спали в своих комнатах. Для работы над рефератами, которые задавали им по разным предметам, им приходилось выделять время обеда.

Однако Мила не жалела о потраченных усилиях: каждый раз, замечая, что какой-то прием или заклинание у нее получаются лучше, она осознавала, что даже самый минимальный прогресс важен. Пусть ее силы нельзя было даже сравнить с силами Многолика, но Мила чувствовала, что должна сделать все от нее зависящее. В конце концов, пытаться стать сильнее, даже зная, с каким трудом будет даваться ей каждый шаг вперед, — это намного лучше, чем сидеть и безропотно ждать, когда Многолик снова отберет у нее то, что ей дорого.

Наконец настал день поездки в Лазурное, которая была запланирована еще в конце ноября. Последние выходные в году выдались хмурыми и облачными. Туманным симферопольским утром Мила, Ромка и Вирт сели на загородный троллейбус, едущий в Ялту. Им предстояло провести в дороге почти два часа.

Ромка опять возмутился, почему Вирт не может телепортироваться вместе с ними прямо в Лазурное, вместо того чтобы убивать столько времени на дорогу в общественном транспорте. Вирт в ответ только улыбался, и Мила утвердилась в мысли, что ему просто нравится кататься на троллейбусах.

Пассажиров в салоне было мало. Почти все выглядели одинаково скучающими: либо потому, что им пришлось вставать в такую рань, либо все дело было в угрюмой, недружелюбной погоде — затянутое серыми тучами небо и туман навевали тоску.

Вирт, однако, даже в такой погоде находил плюсы. К тому же, заметил он, теплая, пусть и облачная погода намного лучше для дальней поездки, чем мороз. При взгляде на него Мила только тяжело вздыхала — он снова был без головного убора и, конечно же, облачился в ярко-желтое пальто. Она не могла взять в толк, почему ни прохожие на вокзале, ни пассажиры троллейбуса не обращали никакого внимания на столь приметного молодого человека. Оставалось только радоваться, что погода была не ветреная и эльфийские уши Вирта оставались спрятанными под черными прядями его растрепанных волос.

Из-за погоды в дороге Милу все время клонило в сон. В конце концов, она уснула прямо на Ромкином плече. Ей снилась рыжая осень.

Ярко-желтая листва одевала деревья в цветастые одежды и коврами стелилась по земле. Листья хрустели под ногами Милы, словно шептали ей что-то на своем языке, но язык был настолько таинственным, что она не понимала ни слова. Мила проходила мимо желтых деревьев, а ее уже встречали красные, а сразу за ними — оранжево-золотые. Небо над ее головой было теплым и матовым — она ощущала, как на нее снисходит непривычное, но такое уютное умиротворение.

В этом мире рыжей осени не было совсем никого, кроме нее, и казалось, что так было всегда, будто это место оставалось последним островком на земле, куда не ступала нога человека. Но почему-то именно здесь, в этом безлюдном оранжевом океане листвы, Мила чувствовала себя дома. Все вокруг казалось родным и знакомым.

Вдали она заметила крохотный пруд и направилась прямо к нему. Клены и дубы качали листьями при ее приближении, словно здоровались, радуясь ее приходу. Возле пруда Мила остановилась и опустилась на корточки. Глядя на двух маленьких золотисто-алых рыбок, она обняла руками колени и улыбнулась.

Они плавали друг за другом по кругу, ни на миг не отставая и не сбиваясь с ритма. Их хвосты и плавники, казалось, были сотканы из тончайших шелковых нитей. Это мерное колыхание выглядело так, будто две рыбки говорили друг с другом, обменивались знаками, которые, кроме них, не мог бы понять никто.

В этот момент она услышала шаги — сухие листья издавали мягкий хруст, словно секундная стрелка, отсчитывающая время. Удивившись тому, что она, оказывается, здесь вовсе не одна, Мила поднялась с корточек, оглянулась и… открыла глаза.

Ромка, не обидевшись, что она использовала его плечо как подушку, с иронией посетовал, что не захватил с собой утюг. В полной мере насладившись вытянутым лицом Милы, он посмеялся и объяснил, что ее щека сильно помялась и нуждается в глажке, за что получил от Милы хук в плечо. Разозлившись и смутившись одновременно, она принялась тереть щеку. Вирт, сидевший на сиденье перед ними, повернулся и сказал, что уже скоро они будут на месте.

Поселок Лазурное расположился прямо у моря, встретив их неприветливой серостью горизонта.

— Слушай, а ты действительно можешь почувствовать его на расстоянии? — спросил Вирта Ромка, когда они начали спуск с возвышения, где пролегала трасса.

Тот кивнул и уточнил:

— На небольшом расстоянии, да, могу.

Мила украдкой посмотрела на Вирта — она даже не представляла, с чего он собирается начать поиски Экзота Думы. Из воспоминания Тераса она помнила, что бывший глава гномьей общины был довольно высок для своего народа и мог с легкостью сойти за низкорослого человека. К тому же, если кто-то и знал его в поселке, то наверняка под другим именем.

Много лет назад Дума бежал из Троллинбурга. За то, что с помощью своей способности внушать другим любые мысли он манипулировал всей гномьей общиной, его ожидало наказание Триумвирата. По этой причине от своего имени он, без сомнений, должен был отказаться.

Глянув вниз, Мила увидела здание санатория, которое почему-то показалось ей похожим на большой белый пароход. Она бросила взгляд дальше — по синей морской глади катались волны, словно пытаясь разлиновать Черное море.

Выйдя прямо к берегу, трое спутников остановились и осмотрелись. Пляжи в это время года были пусты. С одной стороны недалеко от моря выстроились новые домики, по-видимому, предназначенные для сдачи в аренду отдыхающим. Сейчас, в декабре, они, скорее всего, пустовали. Одно можно было сказать точно — Экзот Дума наверняка не стал бы жить в таком доме, на виду у всех.

• Предыдущая
• 48/81
• Следующая